Триданди рассказал мне, что учителя Прахлады, Шанда и Амарка, уговорили Хираньякашипу отпустить мальчика обратно в школу. Хираньякашипу чувствует себя подавленным, оттого что не смог убить Прахладу, и учителя пытаются его вдохновить. Они сказали ему, что, в конце концов, Прахлада просто маленький мальчик. Верит он в Бога или нет - какая, собственно говоря, разница? Его действия не представляют из себя никакой опасности. Им, Шанде и Амарке, надо лишь немного времени, и тогда они наверняка смогут убедить ребенка в совершенстве материалистического учения демонов. Они обучат его дипломатии, принципу “разделяй и властвуй”, и тому, как применять при необходимости силу. Хираньякашипу согласился. Так что теперь всё по-старому - Прахлада вернулся в школу. Не знаю, как Триданди получает всю эту информацию, но, в любом случае, он во многих отношениях необычная личность. Может быть, он обладает йогическими способностями или у него связь с кем-то снаружи. Но я ему верю - верю и тому, когда он говорит, что мой сын теперь тоже выпущен из тюрьмы и регулярно ходит на занятия.

Вчера я признался Триданди в том, что обещал надзирателю доносить на вайшнавов.

- Ты обо мне тоже расскажешь? - отреагировал Триданди. Он засмеялся, но потом взглянул на меня серьезно.

- Конечно же нет. Но что мне делать?

Я знаю, что делать. Я согласился играть роль разведчика, но па самом деле буду контрразведчиком. Если меня выпустят из тюрьмы, я буду жить как вайшнав. Насколько возможно, буду маскироваться, но служить буду тем, кто на стороне Верховного Господа. Надеюсь, что скоро мне удастся отсюда выбраться. Несмотря на то, что общение с Триданди превращает ад в небесное царство, я хочу вернуться поскорее в семью.

Однажды вечером вместо стражника, который обычно приносил нам похлебку, пришел его сынишка. Ему примерно столько же лет, сколько и Лаитьяджи.

- А где твой отец?

- На фронте… Не позволено мне говорить с тобой.

Мальчик выглядел таким же замкнутым, как и его отец.

Что за ужасная работа - всё равно, что находиться в заключении. Но ведь малыш не виноват. Мне сразу представилось, как он мог бы дружить с Прахладой и другими детьми демонов. Но они высокорожденные кшатрии, а этот мальчик из низшей касты.

- Как тебя зовут? - спросил я. - Уж это ты можешь сказать?

- Индраджит. Меня назвали в честь сына Раваны.

- О, славное имя. Теперь ты должен его оправдать.

Хочешь стать великим воином?

- Отец говорит, что если повезет, я получу работу за пределами тюрьмы. Я не могу говорить больше.

Он толкнул мою миску в проём палкой, на случай, если я попытаюсь схватить его за руку. Мне захотелось рассказать ему о Прахладе и Кришне, а также о своем сыне. Где-то в подсознании у меня родилась мысль, наверное, характерная для любого заключенного, что, быть может, этот наивный малыш станет для меня путем к побегу. Однако, кроме этого, я думаю и о том, чтобы дать ему сознание Кришны. Я никогда раньше не говорил о Кришне ни с кем из непреданных, но, возможно, мне удастся попроповедовать этому мальчику.

Вчера вечером я сказал Индраджиту, что он напоминает мне императорского сына, Прахладу Махараджу.

- Но он же вайшнав! - возразил Индраджит. Он стоял в полутьме тюремного коридора напротив моей камеры - мальчик с угрюмым и несчастным лицом.

- Это было недоразумение, - сказал я. - Теперь Хираньякашипу вернул Прахладу к себе, и он с товарищами опять ходит в школу при дворце.

- А что такое не-до-ра-зу-ме-ние? - спросил Индраджит. Он старался держаться как можно дальше от меня - так его научили.

- Это когда люди враждуют друг с другом, - ответил я. - А в действительности мы все должны дружить, потому что… потому что в каждом из нас живет тот же самый дух. Но если мы не знаем об этом, мы по ошибке принимаем других за своих врагов.

- Если ты такой умный, то как же ты в тюрьму угодил?

Не думаю, что беседа со мной так уж его привлекла, но, видимо, всё вокруг него настолько скучное и безрадостное, что он не против поговорить с интересным заключенным.

- У меня сын твоих лет, он учится в одном классе с Прахладой, - сказал я. - Я допустил одну ошибку и вот

- попал сюда. Но мой сын - примерный асур. Может, тебе будет интересно поиграть с ним и его друзьями? Они знают много забавных игр.

Индраджит бросил быстрый взгляд в конец коридора

- не подслушивает ли кто.

- Разве могу я играть с сыном императора? Я просто тюремный нищий, - сказал он тихо.

А я тебе дам рекомендательную записку…

Как и разговоры с Триданди, мои беседы с Индраджитом непродолжительны, не больше пяте минут. Сегодня вечером он заглянул ко мне, просто чтобы поговорить. Не уверен, что ему это позволено.

Ну, напиши мне эту записку, - он бросил в камеру карандаш и лист бумаги. Я тут же принялся писать:

Дорогой Даитьяджи,

Как у тебя дела? У меня всё в порядке. Тут в тюрьме я познакомился с хорошим парнишкой - Индраджитом. Я подумал, что ты и твои друзья могли бы принять его в свою компанию и поиграть с ним. Больше написать не могу, сам понимаешь. Но, быть может, тебе удастся передать мне с Индраджитом что-нибудь в ответ. Харибол.

Целую, твой пита Харшашока Индраджит прочитал записку, затем сложил её и спрятал в карман.

- Что значит “ха-ри-бол'? - спросил он, прислонившись к дальней стене и глядя в конец коридора.

- Это обычно говорится, когда ты чувствуешь любовь к кому-то, - сказа/i я. - "Харибол” означает, что ты благословляешь этого человека. Это такое веселое приветствие среди друзей. Если ты обратишься так к одноклассникам Прахлады, они сразу с тобой подружатся. Скажи им: “Харибол, прабху!"

- Харибол!

Ну, вот он и сказал это.

Прошло несколько дней с тех пор, как я в последний раз делал свои записи. Через день после того, как я дал записку Индраджиту, на работу вышел его отец. Когда я увидел в окошке его суровое, огрубевшее лицо, мной овладело уныние. Я хотел было сказать ему что-нибудь, но не решился, однако в тот же вечер Индраджит снова заглянул ко мне. Теперь это был уже неофициальный визит.

- Я играл с Прахладой, - прошептал он, прислонившись к дверям моей камеры. Он так улыбался и сиял, что. казалось, даже в темном тюремном коридоре стало светлее.

- Тебе понравилось? - спросил я.

- Ну-у! Я пойду ещё. Буду ходить каждый день, если смогу. Папа сказал, что это хорошо, ведь Прахлада - сын императора. Правда, я не сказал папе о том, что делает Прахлада. Харибол! - Индраджит просунул мне что-то в камеру и сразу убежал.

Это было письмо от моего сына, написанное его

собственной рукой:

Дорогой питаджи,

Позволь мне почтительно склониться к твоим стопам. Слава Нараде Муни, который путешествует по всей вселенной, прославляя Господа Хари, и который проявил милость к охотнику и стал духовным учителем Вьясадевы, Дхрувы и Прахлады. Слава Прахладе Махарадже, проливающему на нас свои благословения в виде трансцендентных звуков Харе Кришна.

Мама и я были в восторге, когда получили твою записку и узнали, где ты находишься. Мы молимся за тебя. Я вижу, что у тебя всё в порядке, раз ты написал “Харибол” и вдохновил Индраджита присоединиться к нашему киртану.

Говорят, что уже недолго осталось ждать, прежде чем Кришна начнет действовать, ведь Он говорит в “Бхагавад-гите" паритраная садхунам, винишая ча душкритам… яда яда хи дхармасья гланир бхавати бхарата.