О. Ржешевский

Я не ставил своей целью исследование военных сражений. Обычно в военно-исторических трудах описываются действия воинских частей, соединений, рассказывается, как ими руководили генералы. В них почти не говорится о том, что делали, видели, думали и чувствовали отдельные солдаты в тех или иных боях или сражениях. Меня же интересует именно это. В своей книге я старался передать впечатления людей, которые высаживались на побережье Нормандии, выбрасывались на парашютах, а также рассказать, как под огнем противника производилась высадка войск с десантных судов.

Несомненно, что впечатления о таком огромном сражении, в котором принимали участие десятки тысяч людей, у разных участников разные. Я старался выбрать наиболее яркие и в то же время наиболее типичные случаи.

Многие участники вторжения в Нормандию могут не встретить в этой книге названий своих частей и соединений и не найти подробного описания именно тех событий, очевидцами которых они были. Я надеюсь, они поймут, почему это так, — ведь обо всем не напишешь, а им будет интересно прочитать о том, как действовали другие люди в день вторжения. Я опустил многие подробности этих событий, но зато рассказал значительно больше о высадке в Нормандии, чем знал о ней каждый участник в отдельности.

Главные герои этой книги поведали мне о том, что они видели, пережили, и запомнили. Большую помощь оказали мне старшие офицеры военных управлений и организаций ветеранов войны Америки, Англии и Германии, а также мэр города Сент-Мер-Эглиз. Всем этим людям я выражаю свою глубокую признательность.

Беседуя с людьми, о которых я написал в книге, а также со многими другими участниками событий, происшедших утром в день высадки в Нормандии, я замечал, насколько различны их впечатления. Рассказы некоторых из них расходятся с официальными донесениями, и это естественно: бывалый солдат и еще не обстрелянный новичок воспринимают ход военных действий по-разному.

Я думаю, что в общем вторжение в Нормандию описано у меня правдиво и более или менее точно, хотя некоторые подробности имеют субъективный характер.

В ночь на 6 июня 1944 года жители Южной Англии были разбужены необычным гулом самолетов. Кто жил здесь в течение последних четырех военных лет, тот привык к шуму по ночам. С годами этот ночной шум менялся: вместо назойливого жужжания немецких бомбардировщиков и грохота воздушных налетов слышался гул английских бомбардировщиков, направляющихся в вечерних сумерках в сторону противника и возвращающихся на рассвете домой. Жизнь в военное время научила людей безошибочно различать по шуму свои самолеты и самолеты противника. Прислушиваясь к гулу моторов и всматриваясь в ночное небо, они с волнением и радостью следили в ту ночь за тем, как над их головами пролетали с севера на юг самолеты военно-воздушного флота союзников. Теперь уже никто не сомневался, что долгожданное вторжение началось.

В ту ночь люди не могли уснуть, думая о том, что принесет им завтрашнее утро. Ведь оно могло оказать влияние на всю их жизнь. А утром газеты и радио продолжали сообщать обычные новости. Только после 9 часов утра появилось краткое сообщение: «Под командованием генерала Эйзенхауэра союзный военно-морской флот, поддерживаемый мощными военно-воздушными силами, начал этим утром высадку союзных армий на побережье Франции». Через мгновение эта новость разнеслась по всему миру.

Цель этой книги — рассказать о том, что случилось в то памятное утро в проливе Ла-Манш и на побережье Франции за тот промежуток времени, когда был услышан гул самолетов над Англией, и вплоть до момента появления официального сообщения о вторжении. Следует напомнить читателю о событиях, имевших место в течение 18 месяцев, предшествовавших вторжению, и о планах, разрабатывавшихся верховным командованием.

Можно сказать, что идея вторжения на континент с территории Англии зародилась еще в Дюнкерке в 1940 году, когда английская армия, спасаясь от немецкой армии, отступала с боями по побережью Франции. Уже тогда многие английские солдаты знали, что война будет выиграна только после того, как они снова пройдут по побережью Европы, но в обратном направлении. Тогда это казалось весьма далекой перспективой, далекой, но все-таки возможной. В тот же год, несмотря на то что большая часть населения Англии все еще занималась строительством оборонительных сооружений, был создан штаб десантных операций. Он изучал вопросы, связанные с высадкой на побережье противника. Спустя 18 месяцев, когда во главе штаба стоял лорд Льюис Маунтбеттен, Черчилль поручил ему планировать операцию. В январе 1943 года Черчилль и Рузвельт во время встречи в Касабланке пришли к соглашению о создании объединенного штаба для выработки плана вторжения. Начальником этого штаба был назначен генерал-лейтенант Ф. Е. Морган.

В течение шести месяцев 1943 года объединенный штаб изучал побережье, силы немцев, которые могли участвовать в сражении, а также разбирал сложные технические детали плана вторжения. Это был период, когда решался вопрос о выборе места высадки союзных войск в Европе; план вторжения хранился в строгой тайне.

При разработке плана нужно было учесть все: выбрать берег, удобный для высадки, местность, пригодную для развертывания армии, хорошую погоду, морской прилив, предусмотреть небольшой радиус действия истребительной авиации, а также расстояние до портов на континенте и, конечно, учесть состояние немецкой обороны. На всем побережье Европы — от Норвегии до Бискайского залива — наиболее подходящими для высадки были два участка: участок Кале и участок на побережье Нормандии от Шербура до Гавра. При выборе одного из этих участков высказывались разные соображения. Нормандия, конечно, находится намного дальше от английских портов, чем Кале, но это не имело тогда большого значения. Флот, выделенный для осуществления вторжения, был настолько многочисленным, что для его загрузки понадобились бы все порты от реки Темзы до Бристольского залива. Американцы предпочитали участок Кале. Хотя из всего побережья это был наиболее сильно укрепленный район, он, однако, открывал прямой путь в Германию. Англичане же настойчиво стояли за участок Нормандии, так как оборона немцев была здесь слабее и, кроме того, этот район можно было изолировать, разрушив мосты через реки Сена и Луара. В конце концов объединенный штаб согласился рекомендовать Нормандию. Его предложение было одобрено Черчиллем, Рузвельтом и объединенным комитетом начальников штабов на конференции в Квебеке в августе 1943 года. Здесь же был согласован вопрос о назначении верховного главнокомандующего из американцев, его заместителя и командующих из англичан и определен срок вторжения — май 1944 года.

Только в декабре, после нескольких недель колебаний, Рузвельт предложил генералу Эйзенхауэру, который был в то время верховным главнокомандующим союзных сил на Средиземном море, принять на себя командование вторжением во Францию. А в январе были объявлены имена его заместителя и командующих из англичан — маршал авиации Теддер, заместитель верховного главнокомандующего, адмирал Рамсей, генерал Монтгомери и главный маршал авиации Ли-Мэллори. Еще в конце ноября 1943 года на Тегеранской конференции советский лидер проявлял большое беспокойство по поводу затягивания открытия второго фронта. Рузвельт и Черчилль обещали тогда, что вторжение начнется в мае 1944 года. Таким образом, когда в январе 1944 года командующие заняли свои посты, в их распоряжении оставалось всего четыре месяца.

Детально рассмотрев план вторжения, Эйзенхауэр и Монтгомери заявили, что участок, предназначенный для высадки, слишком узок, но даже и в этом случае войск, выделенных для вторжения, будет явно недостаточно. Такого же мнения был и генерал Морган. При планировании исходили из того количества десантных судов, которые имелись в наличии или могли быть к этому времени построены. По требованию Эйзенхауэра были собраны все имеющиеся в наличии десантные суда, но их все же не хватало для переправы тех войск, которые он хотел получить дополнительно. Поэтому решили отложить высадку на побережье на начало июня, с тем чтобы иметь еще один месяц для строительства новых судов.