— Наш отец поклялся, — продолжил Алекс, — что сможет найти могилу деда. Сейчас отец стар, и мы взяли это на себя. Много лет мы пытались найти хоть какую-то ниточку. И тут такая удача! Настоящая удача. Ну что ж, придется подождать еще несколько недель…

Алекс замолчал. Его пальцы за секунду в несколько ударов выбили незамысловатую мелодию по деревянной столешнице, которая своим внешним видом явно пыталась претендовать на некую антикварность.

Не спеша немец достал из кармана пиджака пачку сигарет, так же не спеша прикурил. На его лице можно было прочитать усталость и разочарование.

— И что теперь делаем? — заикающимся голосом нарушил тишину Константин.

— Что теперь делаем? — криво улыбнулся Алекс. — Я и Бастиан едем в аэропорт, берем билеты на ближайший самолет и летим домой. Вы нам потом сообщите, когда можно будет приехать.

— А деньги?! Деньги?! — шея толстяка неестественно вытянулась. Ускользающий куш заставлял его переживать.

— Деньги? — спокойно отреагировал Алекс. — Мы заплатим за жетон. Как договаривались. Остальные деньги вы получите только тогда, когда мы завершим нашу сделку. Бизнес есть бизнес. Надеюсь, вы правильно нас понимаете. Мы благодарны вам за то, что вы нам сообщили о находке, но мы сначала должны все проверить.

— Но у нас были расходы, вы должны их оплатить!.. — толстяк был в отчаянии.

— Мы вам ничего не должны…

Алекс, своим спокойствием напоминавший немецкую скульптуру олимпийца тридцатых годов, сделал очередную затяжку, после чего продолжил:

— Прошу вас, не надо устраивать торг. Мы готовы вас отблагодарить. Готовы отблагодарить очень щедро. Но я не понимаю, за что мы сейчас должны вам платить. Давайте не будем ссориться.

Посредник ничего не ответил. Он только сжал кулаки в бессильной злобе.

— Медальон, — попросил Алекс, выпустив дым через ноздри и доставая из внутреннего кармана портмоне.

Перевозов, которого все это стало уже порядком утомлять, выложил жетон на стол.

— А личные вещи вам разве не нужны?

— Какие личные вещи? — Алекс удивлено посмотрел на Михаила.

— Ну, там барахло всякое… Правда, там все почти сгнило за столько лет. Но кое-что осталось.

— Барахло? — по нахмуренным бровям немца было понятно, что он судорожно вспоминает значение этого слова. — А-а-а… Я понял. Б-а-р-а-х-л-о…

— Да, там кое-какие вещички остались, — снова включился в разговор оживившийся Костя. — Там же что-то осталось еще! Да, Миша?!

— Ну да, осталось, — пожал плечами Перевозов.

Алекс повернулся к брату и стал ему что-то объяснять. Тот, сохраняя молчание, только многозначительно качал головой.

— Можно подробности? — закончив шушуканье с братом, задал очередной вопрос Алекс.

— Пара бритв в более-менее нормальном состоянии, портсигар, открытки какие-то, правда они сгнили почти полностью, почти ничего не разобрать, — пустился в перечисления Михаил, — порошок зубной, открывалка какая-то, пара ключей…

— Стоп-стоп! — внезапно перебил немец. — Про какой порошок ты говоришь?

— Да обычный зубной порошок, чтобы зубы чистить. Он в банке был металлической, вот и не сгнил… Там еще на банке ящерка какая-то нарисована была. Саламандра, что ли…

— А может не саламандра, а может дракон? — вкрадчиво спросил Алекс, поправляя на носу очки.

Перевозов пожал плечами:

— Может и дракон. Я в мифологии-зоологии не силен…

— Дракон изображен на нашем фамильном гербе. Эта вещь принадлежала нашему деду! Я в этом уверен. Открытки тоже возьмем! Может они тоже имеют какое-то отношение к деду, — с жаром заговорил Алекс. В его взгляде, до этого момента флегматичном и равнодушном, заиграли огоньки. Он тут же бросил несколько слов на немецком брату. Эмоционально, почти нараспев. Бастиан сразу же поменялся в лице и беззвучно, прямо как рыба, зашлепал губами.

«Рыцари — драконы», — внезапно пронеслись у Михаила в голове отголоски недавнего сна. От этой мысли Перевозову стало как-то не по себе, он непроизвольно заерзал на стуле. Нехорошие предчувствия холодком побежали по спине. Молодого человека передернуло.

— Где банка с гербом? У вас дома? Тогда поехали! — Алекс, поднимаясь из-за стола, небрежно бросил на стол пятитысячную купюру. Многовато за пару чашечек кофе и Костино пиво.

— Так! Я чего-то не понял! — внезапно вмешался Константин. — Что за фигня? Мы про банку не договаривались!

Алекс взял со стола салфетку и обычной шариковой ручкой, которая невесть каким образом оказалось у него в руке, что-то на ней нацарапал. Потом сунул салфетку Константину под нос. «Этого достаточно?» — немец уперся взглядом в толстяка.

Перевозов отлично видел, что написано на салфетке. Двойка, за которой следовали четыре нуля, повергла в шок.

— Это… — начал было Константин, но его тут же перебил Алекс.

— Это не рубли. Евро. Вопросов нет? Тогда идем!

Братья поспешно вышли из кабинета. Михаил и Костя недоуменно переглянулись. Вопросов и у них не было.

— Погоди! — тихо прохрипел Константин, на секунду задержавшись у стола.

Своими сосисочными пальцами посредник жадно сгреб со стола пятитысячную купюру, вместо которой бросил тысячу рублей одной бумажкой. Неприязнь к толстяку у Михаила постепенно перерастала в ненависть.

Немцы ждали возле «Рено», припаркованного возле входа в ресторан.

— Тоже мне, немецкие патриоты. Лягушачью машину взяли в аренду, — противно хихикнул толстяк так, чтобы его услышал только Перевозов.

— Куда едем? — деловито осведомился Алекс.

— Я в Автово живу. Давайте я поведу? — Михаил хоть и чувствовал себя не очень хорошо, но посчитал, что будет лучше, если именно он, а не иностранцы, поведет машину. Благо, права были с собой.

— Не надо, — решительно возразил Алекс. — Я прекрасно знаю этот район. Часто бываю в вашем городе. Бизнес.

— А, понятно, почему вы так хорошо говорите по-русски, — уважительно заметил Михаил. Людям, сносно владеющим хотя бы одним иностранным языком, Перевозов, чьи лингвистические познания ограничивались стандартным London is the capital of Great Britain, завидовал белой завистью.

— Я русский в школе еще учил. Мы жили на востоке Германии. В Ляйпциге, — как-то буднично ответил Алекс.

… Как оказалось, Алекс Хирт действительно очень неплохо ориентировался в Питере. У Михаила даже создалось впечатление, что Алекс каждый день ездит этой дорогой — так уверено и спокойно тот вел машину, при этом еще успевая о чем-то переговариваться с братом.

Михаилу пришлось всего лишь указать дом и наиболее удобный подъездной путь. На этом его лоцманство и ограничилось.

Автомобиль с математической точностью был припаркован на очень неудобном пяточке в двадцати метрах от указанного Михаилом парадного.

— Мы ждем здесь, ты идешь к себе за вещами, — Алекс заглушил двигатель и тут же закурил.

— Да не вопрос…

Михаил выбрался из машины, зацепившись ногой за порожек и чуть не растянувшись на асфальте. Выругавшись про себя, молодой человек направился в сторону своего парадного.

— Миха, погоди! Я с тобой схожу! — хлопнула дверь с другой стороны машины.

Толстяк не пожелал оставаться в обществе немцев. Михаил выругался во второй раз. Вот что-что, а оставаться один на один с этим неприятным типом Перевозову совсем не улыбалось. Но похоже, сейчас от его желания ничего не зависело, так как Константин был полон решимости выступить в качестве почетного эскорта.

— Какой этаж-то? — уже в парадном спросил Константин.

— Четвертый, но пойдем пешком, у меня на этаже лифт не останавливается, мы с соседями за него не платим, — неожиданно для себя самого соврал Михаил.

Вид обильно покрывшегося испариной Кости говорил о том, что подъем на четвертый этаж для него не станет легкой прогулкой.

Миша самодовольно оскалился — да, мелочно, да, как-то по-детски, но, черт побери, как же приятно! Как приятно сделать гадость этому гадостному человечку!

— Слушай, а что ты по поводу этих фрицев думаешь-то? — уже после двух пролетов у толстяка появилась отдышка.