— Как первый номер «Красного стрелка», вышел в свет?

— Печатается. Коммунисты проведут читки газеты и побеседуют с бойцами.

— Очень хорошо. Кроме того, нужно ознакомить личный состав с сегодняшним приказом о переходе в наступление.

51–я стрелковая дивизия, после короткой артиллерийской подготовки, 20 августа прорвала оборону противника и в первый день сражения заняла Дмитриевку, Антоновку и Черненьку.

Врангелевцы упорно отстаивали каждое село и наносили сильные контрудары. Под Новой Репьевкой белая кавалерия окружила и в кровопролитном бою вырубила более 500 бойцов 458–го стрелкового полка. На выручку товарищам поспешили батальоны соседних полков и отбросили кавалерию неприятеля.

Начдив Блюхер ввел в бой резервную, 152–ю бригаду. Красноармейцы шли в атаку с возгласом:

— Даешь Мелитополь!

Пехоте помогали летчики центральной авиационной группы Ивана Ульяновича Павлова. Героизм был массовым. Начдив Блюхер с колокольни новорепьевской церкви видел, как лихо мчались эскадроны туземной бригады на 453–й стрелковый полк. На ветру развевались черные мохнатые бурки, белым пламенем горели обнаженные клинки, земля глухо гудела под копытами.

Стоявший рядом с начдивом Виктор Русяев не выдержал:

— Ой, сомнут! Шибко летят, дьяволы!

— Вот выдумщик, — нахмурился Блюхер. — Посмотришь, как полетят на землю. Кизеловские шахтеры выстоят.

Быстро и громко заговорили пулеметы. Гулко раскатились винтовочные залпы. Ударили орудия, и разрывы картечи накрыли всадников. Звонко ржали, валились на землю, давили седоков раненые кони. А залпы гремели и гремели, и в упор били пулеметы, и вставали чернобагровые столбы взметенной взрывами земли. И зеленое поле стало черным от мохнатых бурок и лошадиных туш.

Атака захлебнулась. Блюхер подозвал связного, приказал:

— Мигом в четыреста пятьдесят третий! Передай командиру полка Королеву: от имени Революции начдив благодарит героев кизеловцев за храбрость и стойкость. Ни шагу назад!

Слова любимого начдива передавались из уст в уста.

Коммунист Анатолий Николаевич Королев[43] выполнил приказ Блюхера. Полк целый день отражал вражеские атаки. Погибли все командиры рот. Вышли из строя два комбата. А третий, Александр Данщин, объединил оставшихся бойцов и возглавил сводный батальон.

Туземная бригада, которую Врангель с гордостью называл непобедимой, откатилась за Новую Торгаевку.

Продолжая наступление, бригады 51–й дивизии заняли 27 августа важные населенные пункты: Нижние и Верхние Серогозы и Ивановку. Конная группа Саблина выбила белогвардейцев из Покровки.

В Нижней Торгаевке Блюхер допросил пленных офицеров, внимательно изучил захваченные документы, а также разведывательные сводки частей. Задумался. Получается довольно сложная и опасная обстановка. Генерал Врангель сосредоточил лучшие силы против 51–й дивизии. С токмакского направления прибыла знаменитая Корниловская дивизия. В район Демьяновки переброшена 6–я пехотная дивизия. Есть пленные из каких‑то отдельных отрядов Павловского и Кравчука. И главная ударная сила — бронированный конный корпус Барбовича тоже выдвинут к Демьяновке. Врангель встревожен. Еще бы! От Серогоз до Мелитополя остается около 30 верст. Успешно продвигаются к Перекопу Латышская и 15–я стрелковые дивизии. 2–я Конная армия О. И. Городовикова пробивается от Малой Березовки на Менчекур, а оттуда двинется на Демьяновку и Серогозы. И здесь сомкнется кольцо окружения. Врангелевская армия будет расколота на части. Сделать это очень трудно, но крайне необходимо.

Блюхер на минуту представил, как Врангель читает боевые донесения, анализирует разведывательные данные и думает о том, как разбить соединения красных, и в первую очередь вырвавшуюся вперед ненавистную коммунистическую 51–ю дивизию.

Блюхер принял все меры для отражения превосходящих сил противника. Срочно послал донесение начальнику Правобережной группы Эйдеману о резком изменении соотношения сил в районе Демьяновка — Серогозы и просил передать в его распоряжение находящуюся в резерве 52–ю стрелковую дивизию М. Я. Германовича.

Эйдеман подчинил 52–ю дивизию Блюхеру и поставил перед ним задачу: совершив необходимую перегруппировку, остановить противника в районе Демьяновка — Серогозы и всеми частями группы перейти в решительное наступление в восточном направлении.

Осуществить перегруппировку не удалось. Белая гвардия перешла в контрнаступление.

Три пехотных полка и два эскадрона кавалерии, открыв огонь из 15 орудий, двинулись на высоту 30.5. Ее защищали бойцы 451–го стрелкового полка. Вот уже десятый день они стояли на линии огня. Усталые, темные от пота и пыли, красноармейцы отбили атаку.

Белогвардейцы сползли в балку.

Не прошло и получаса, как орудия врангелевцев снова ударили по высоте 30.5. Снаряды дробили сухую землю. И еще не осела взметенная взрывами пыль, как белогвардейцы уже шли вперед. Казавшаяся мертвой, высота ожила. Атакующих рассеяли пулеметным и винтовочным огнем.

Вместе с изнемогающими от жары и жажды бойцами был комиссар полка Николай Дмитриевич Иконников. Он проходил по ротам, подбадривал защитников рубежа:

— Две атаки отбили и еще двадцать отобьем. Не привыкать!

И третья атака захлебнулась… И четвертую отразили. А потом и счет потеряли.

К исходу дня белая кавалерия ударила с тыла и ворвалась на высоту 30.5. Погибли пулеметчики. Врагов били прикладами, кололи штыками.

Яков Кривощеков, кизеловский шахтер, отвагой и сметкой заслуживший право командовать полком, послал на высоту 30.5 резервный 2–й батальон. Его повел коммунист Григорий Андреевич Воронин. Цепь красноармейцев ворвалась на вспаханные снарядами позиции и выбила врангелевцев с высоты 30.5.

Пример героев вдохновляет. Так же мужественно и стойко отражали вражеский натиск и другие полки 151–й бригады, которой командовал Федор Иванович Ольшевский.

Получив донесение от комбрига Ольшевского, Блюхер сказал Русяеву:

— Молодец Кривощеков. Нашей, рабочей породы.

Запиши‑ка: представить Кривощекова, его помощника Витте, комиссара Иконникова, комбата Воронина и председателя полкового бюро Третьякова к награждению орденом Красного Знамени. Заслужили!

В штаб вбежал связной:

— От комбрига Круглова. Пакет.

Вести были тяжелые. Комбриг 153 сообщал, что после отхода кавалерийской группы Саблина противник силой в 1500 сабель ударил во фланг и тыл 458–го стрелкового полка и занял село Покровское. Затем, подтянув пехоту, атаковал Н. Александровку, в которую только что прибыла 156–я бригада 52–й дивизии. Противник пустил в ход броневики, рассек и разогнал бригаду.

Блюхер приказал комбригу Круглову отвести полки на позиции у Нижних Серогоз и во что бы то ни стало удержать этот важнейший оборонительный рубеж.

Через два часа комбриг Круглов донес, что, несмотря на героическое сопротивление, малочисленные полки не могли отстоять Нижние Серогозы.

Блюхер выехал в штаб 153–й бригады. В ночной беспощадной рукопашной схватке бойцы 457–го и 458–го стрелковых полков выбили врангелевцев из Нижних Серогоз.

Обходя село, Блюхер увидел лежащих у изб красноармейцев. Их свалил сон. И стало жутко. А что, если налетят белые? Тихо сказал комбригу Круглову:

— Спят как убитые. Вы понимаете, на что идете?

— Превосходно понимаю. Люди выбились из сил. Я с трудом стою на ногах. Как сяду — глаза сами закрываются…

Подошел Русяев. Протянул листок:

— От Эйдемана. Копия приказа Уборевича.

Блюхер быстро прочитал: «Командарму 2–й Конной.

С утра 31.VIИ повести решительное наступление на деревни Покровка и Н. Александровка, имея целью разгромить в этом районе противника и, преследуя его в южном направлении, соединиться с частями группы товарища Эйдемана»[44].

Блюхер спрятал листок, сказал:

— Если командарм Конной выполнит этот приказ, мы победим. Все решится на рассвете.