— Слушай, объясни, что ты такое все время говоришь? — поморщился Грег, потирая висок. — Что это значит? Программируешь меня? На что, хотелось бы знать!

Улыбка Рауля сделалась натянутой: он ожидал подобного вопроса, но не в данный момент. Более того, он не предполагал, что Грег так скоро придет к подобному выводу. Что и говорить, это было более чем некстати…

— Не понимаю тебя, — произнес сенатор и постарался придать лицу недоуменное выражение. — Если ты о моих последних словах… Извини, возможно, с моей стороны несколько невежливо употреблять в твоем присутствии фразы на неизвестном тебе языке, но я был уверен, что в своем университете ты изучал латынь. Ты ведь учился на юридическом отделении?

— Латынь? — Мартас проигнорировал последний вопрос. — Это что еще за зверь?

— Мертвый язык. — Рауль вздохнул с облегчением. — Впрочем, его элементы сохранились и поныне. Многие классические юридические и медицинские термины… Неужели ты никогда об этом не слышал?

— Нет, — Грег ухмыльнулся. — Должно быть, университет на Хэвене все-таки не самый лучший в Галактике. Всякой ерундой вроде мертвых языков нам голову не забивали. Но ты, надо думать, не медицинскими терминами сыплешь?

— Разумеется, нет. — Рауль смотрел Грегу в глаза, зная, что по взгляду его тот ничего понять не сможет. — Видишь ли, до наших дней дошло значительное количество афоризмов на латыни, а у меня есть небольшая слабость — мне нравится подбирать подходящие к случаю высказывания.

— Н-ну, — Грег склонил голову набок. — Эрудицией, значит, хвастаешься… И что же ты только что сказал?

— В переводе на общегалактический это означает что-то вроде «познай самого себя», — ответил Рауль. В этом никакой тайны не было.

— Действительно, в тему… — протянул Грег. Настороженность в его взгляде не угасала. — А почему после этих твоих афоризмов у меня виски ломит? Аллергия на латынь?

— Ты мне об этом раньше не говорил. — Изображать тревогу Раулю почти не пришлось. — Судя по результатам последнего обследования, ты совершенно здоров. Впрочем, если тебя что-то беспокоит, думаю, стоит…

— Да нет. Не беспокоит. — Грег криво ухмыльнулся. — Наверно, это от переутомления. Бывает с людьми, знаешь ли.

— Дай мне знать, если это повторится, — сказал Рауль. То, что Грег вычислил взаимосвязь между короткими латинскими фразами и собственным недомоганием, было достаточно неприятно, но пока не катастрофично.

— Непременно, — ответил тот. Казалось, он о чем-то глубоко задумался. — Что ж, Рауль, не будем тратить время понапрасну. Сейчас главная наша задача — Вермелл!

Рауль согласно наклонил голову. Казалось, Грега полностью удовлетворило данное им объяснение, и странные обороты, употребляемые сенатором, его больше не занимали. Оставалось надеяться, что это действительно так…

Несколько дней от сенатора не было никаких известий, впрочем, скучать Грегу не приходилось: он собирал информацию о черном рынке, все, что мог найти в прессе, в материалах, предоставленных ему Раулем… Этого было ничтожно мало, но сидеть сложа руки Грег не умел. Кое-что ему все же удалось понять, кое-что он домыслил, основываясь на недавнем разговоре с Раулем, и полагал, что не сильно ошибается. Но теория теорией, принцип функционирования рынка Грег мог постичь и в отрыве, так сказать, от практики, разбирался же он худо-бедно в устройстве двигателя Тезиана[6], хотя ему никогда не доводилось разбирать его по винтикам. Хотя, приди нужда, справился бы и с двигателем… Нынешняя задача, понятное дело, по сложности сравниться с упомянутой никак не могла, но сдаваться раньше времени Грег не собирался.

Пожалуй, он немного кривил душой, когда говорил, что его нельзя взять на «слабо». В этом случае… Пожалуй, в этом случае он готов был признаться: задание перестало быть для него просто работой. Да, он привык выкладываться по полной, выполняя поставленные перед ним задачи, но все же никогда не забывал: это — всего лишь эпизод в его бурной биографии, а чтобы последняя не оказалась слишком уж короткой, следует себя беречь, не лезть на рожон и вовремя занимать ту позицию, которая покажется наиболее выгодной при текущем раскладе. Здесь же… Перед самим собой Грег мог не оправдываться: невозможность покинуть планету, а также выйти за рамки отведенных ему функций давно уже не играла решающей роли. Здесь было нечто иное, но что, он пока определить не мог. Желание потешить честолюбие? Какое уж тут честолюбие, когда о его «трудовом подвиге» никто и никогда не узнает, если, конечно, он на старости лет не сподобится написать мемуары! Тогда что?..

«А меня ведь зацепило, — как-то сказал себе Грег. — По всему выходит, мне позарез нужно доказать, что я не хуже этого их консула. А дельце это безнадежное, потому как мозги у него работают впятеро быстрее и продуктивнее моих, да и обстановкой он владеет поди как получше! Безнадега, одно слово… — Он закурил и уставился в окно. За кронами деревьев и крышами особняков Хибанга едва виден был деловой центр, залитый светом. Платея — красивый город, жаль, Грегу так и не удалось его толком рассмотреть. — А даже если и выгорит? Консул все равно никогда не узнает, что его переплюнул какой-то парень из захолустья, так что мне с того никакой выгоды нет. Разве что самолюбие потешить… — Грег хмыкнул. — Напьюсь как-нибудь и буду хвастать. Если жив останусь, конечно…»

Рассуждать на эту тему стало скучно, всю информацию, что можно было найти в данных условиях, Грег уже нашел, поэтому решил, наконец, проверить, правду ли сказал ему сенатор насчет тех странных фразочек. Порывшись в Галактической сети, он без особенного удивления обнаружил даже учебники по упомянутому Раулем мертвому языку, не говоря уж о сборниках всевозможных цитат и изречений. Впрочем, Грег изначально был уверен, что Рауль говорит правду: он уже понял, что сенатор не опускается до лжи по таким незначительным поводам. Да и по значительным — предпочитает умалчивать, а не лгать.

Чтобы развеяться, Грег поискал уже слышанные им от сенатора выражения, убедился, что те в самом деле подходили к ситуации, а значит… Значит, Рауль просто немного бравирует эрудицией? Почему бы и нет, собственно, должна же у него быть хоть какая-нибудь слабость, так почему не любовь к латыни? Всяко лучше, чем к палаи…

Увлекшись, Грег просмотрел несколько сборников и убедился, что древние римляне были ребятами не без чувства юмора, правда, весьма своеобразного. Поразмыслив, он пришел к выводу, что именно подобного рода шутки и должны быть понятны Раулю, отсюда и его пристрастие ко всякого рода метким афоризмам.

«Интересный ты тип, сенатор, — подумал Грег. — То, что ты не истукан каменный, я уже понял. А теперь выясняется, что у тебя и какое-никакое чувство юмора в наличии имеется… Дальше что? Окажется, что ты вечерами на скрипке играешь или там этюды малюешь? — Он ухмыльнулся собственной шутке: такую, пожалуй, Рауль не оценил бы. — А почему нет, чего не сделаешь из любви к искусству!»

От этих ленивых размышлений его отвлек Рей, пришедший сообщить, что сенатор изволил вернуться домой и ожидает Грега к ужину, причем просит одеться, как на прием.

«Что еще за новости? — гневно фыркал Грег, пока Рей помогал ему облачиться в парадный костюм. Хорошо еще, на этот раз обошлось без обилия драпировок и складок, одежда оказалась достаточно простой с виду: видно, консулу местная мода тоже не особенно нравилась, раз он позволял себе такие вольности. Но все равно Грег, будь его воля, надел бы подобное только под дулом бластера. — Какого черта ему понадобилось в собственном доме разводить такие церемонии? Или я, не будучи одет, как полагается, настолько оскорбляю его взор? А может… — Тут Грег замер, что дало, наконец, Рею возможность застегнуть последние пряжки. — Может, сенатор не один? Может, ожидается гость? Хотя бы тот же Тамир! Или еще кто-то… Скажем, Рауль решил дать ему взглянуть на меня… А что, вполне возможно! Но тогда я совсем не понимаю расклада…»