Правда, в описанной ситуации заключен один скрытый психологический нюанс. Если Вы по ошибке подарите свою книгу тому, у кого хронически нет места, он с высокой вероятностью отправит ее в ближайшую урну или где-нибудь предусмотрительно забудет, а затем будет испытывать перед Вами затаенное чувство вины и стараться сделать для Вас что-нибудь хорошее. И все же, несмотря на возможность таких нюансов, лучше придерживаться простых и ясных принципов выбора момента для дарения, не обременяя своим подарком адресата и не создавая для него проблем.

Самый тонкий вопрос это вопрос о том, как правильно написать дарственную надпись. Здесь для фантазии дарителя открывается широкий простор. Но и этот простор ограничивается рядом простых и четких правил. Типовая структура дарительной фразы-посвящения такова: а) кому, б) от кого, в) с какими чувствами и пожеланиями. Само собой разумеется, чувства должны быть самыми теплыми, пожелания самыми лучшими, а описывая, кому именно Вы дарите свою книгу, не надо сознаваться, что Вы на самом деле о нем думаете. Однако существуют и менее тривиальные, но не менее важные правила. Так, например, соотношение «кому от кого» не должно быть в пользу второго, что выглядело бы как высокомерие. Посвящение «Уважаемому от глубокоуважаемого» произведет на адресата неважное впечатление. Нежелательное впечатление производят и пожелания «Занять достойное место», «Оставить след», «Быть верным идеалам» и т. п., поскольку адресат, как правило, считает, что он уже занял достойное место, наследил, т. е. оставил след, всегда был верен идеалам и т. д. Поскольку Вы никогда не можете знать наверняка, как Ваши пожелания будет выглядеть на фоне его самооценки, надежнее ограничиваться пожеланиями счастья, здоровья, материального благополучия и т. п., а также выражением теплых чувств, и не желать ничего конкретного. При этом желать людям лучше того, что у них и так есть, не желая безнадежно больным безупречного здоровья, свежеразведенным — семейного счастья, живущим на одну зарплату — богатства, поскольку такие пожелания могут выглядеть как издевательство над их бедами.

Еще надежнее — писать всем одно и то же. Трафаретные посвящения, оттачиваемые годами, не содержат болотистых мест и всегда производят однозначное и полностью предсказуемое впечатление. И не надо избегать желать всем одного и того же из боязни показаться лишенным воображения. Во-первых, существуют некоторые универсальные пожелания, от которых никто не откажется. Во-вторых, не надо опасаться, что человек, которому Вы подарили книгу, запомнит дарственную надпись на ней и к тому же станет интересоваться, с какой именно надписью Вы подарили ее кому-то еще. Более того, если он случайно увидит, что кому-то другому Вы признаетесь в более нежных чувствах, чем к нему, это может ему не понравиться.

Но вернемся от телеги к лошади. Чтобы подарить научную книгу, ее, понятное дело, надо сначала написать, но это, как и написание научных статей, в общем, дело нехитрое. Самый простой и наиболее часто практикуемый способ написания научных книг — их компановка из научных статей. По крайней мере, свою вторую книгу (первая — это кандидатская диссертация с измененным введением) большинство ученых пишет именно так. То есть они берут около десятка своих статей, складывают их вместе, объединяют введением, добавляют заключение, и книга готова.

Поскольку самая первая из складываемых таким образом статей может быть опубликована лет пять назад, то самые добросовестные иногда немного освежают материал, но, в общем, в этом нет особой необходимости. И все же подобный способ создания книг требует аккуратности. Прежде всего, нельзя допускать, чтобы в книгу просочился идеологически устаревший материал. Это особенно актуально для психологов и вообще для обществоведов старшего поколения, труды которых изобиловали цитатами некогда очень значительных, но давно вышедших из фавора людей. Таких авторов подводят две вещи. Во-первых, условные рефлексы: если человек несколько десятков лет в каждой своей работе цитировал классиков марксизма, ему уже трудно остановиться и перестать это делать. Во-вторых, элементарная неаккуратность, отсутствие привычки читать свои книги перед их публикацией.

Представим себе нашего известного психолога, с одной стороны, имеющего репутацию стопроцентного демократа и возвысившегося благодаря ей, с другой, — публикующего книгу, в которой одна глава посвящена Марксу, еще одна — Ленину, цитируются многие партийные руководители, а родоначальником системного подхода назван не Л. фон Беталанфи, а человек, в советские годы курировавший психологию по линии ЦК КПСС. Теоретически издание такой книги могло бы повредить его демократической репутации. А выручило бы его то самое качество научных книг, которые они разделяют с научными статьями: их мало кто читает. Тем не менее подобных ситуаций лучше избегать, а их причина сколь проста, столь и поучительна: психолог-демократ создал свое новое творение путем компановки своих старых работ, написанных в ту пору, когда было выгодно слыть убежденным марксистом, и не удосужился их вычитать.

Еще одно правило, которое необходимо строго соблюдать при создании книг методом компановки — устранение дублирований. Дело в том, что у любого ученого есть излюбленный материал — факты, цитаты, анекдоты и т. п., которые гуляют из одной его статьи в другую. И, если просто сложить его десять статей, то один и тот же анекдот будет рассказан десять раз, а одна и та же цитата десятикратно процитирована, что, естественно, утомит читателя, если таковой все же найдется. Поэтому перед публикацией книги ее надо внимательно вычитать и устранить или, по крайней мере, свести к минимуму повторы. Это несколько уменьшит размер текста, но зато позволит автору избежать имиджа глубокого склеротика, который постоянно забывает, о чем уже писал. А ввиду неизбежного сокращения текста при его вычитывания для того, чтобы написать книгу размером, например, в десять печатных листов, надо сложить не десять, а одиннадцать статей длиною в лист. Данное обстоятельство, кстати, говорит о том, что в процессе подготовки научных текстов законы арифметики могут нарушаться.

Когда написана первая книга, появление второй, третьей, десятой и т. д. это уже дело времени. Книги, как и подавляющее большинство живых организмов, имеют свойство размножаться. Размножаются они тоже как и все живое — либо путем отделения и последующего разрастания отделившейся части, либо в результате соединения двух разных особей. Первый путь состоит в том, что автор берет какую-либо часть своей книги и наращивает до размеров новой книги, причем одна материнская особь может дать жизнь практически неограниченному числу детенышей. Второй путь характерен для более зрелых авторов, имеющих не менее двух книг. Он заключается в том, что автор берет часть одной своей книги, часть другой, соединяет их вместе и таким образом компонует новое произведение. Второй вид размножения может быть реализован и путем перекрестного опыления, суть которого в том, что первую часть книги приносит один автор, вторую — другой. При всех различиях этих способов размножения их роднит главное: любая книга должна иметь минимум одного родителя, а самозарождение является чисто умозрительным вариантом.

Один из главных вопросов книжной генетики — вопрос о том, в какой мере дети похожи на своих родителей, каковы здесь допустимое сходство и возможные вариации. Считается, что для того, чтобы книга считалась новой, она должна отличаться от любого из своих родителей хотя бы 25 %, т. е. не менее 25 % текста должны быть новыми (иногда называются и другие цифры — от 10 % до 40 %). Отсчитать эти 25 % возможно только теоретически, да и ни один нормальныи человек не станет этим заниматься. В результате у книг сходство между родителями и детьми варьирует в широких пределах, иногда выходящих за рамки формально допустимого. Можно, хотя и редко, встретить минимальное сходство, уловимое только патологически внимательным читателем. А можно — почти полное сходство, вплоть до существования двух абсолютно идентичных особей, различающихся только именем, т. е. названием. В последнем случае автор размножает свои произведения путем их клонирования, в остальных же — путем комбинаторики.