2 февраля 1920 г. ВЦИК принял обращение к польскому народу, снова повторив предложения о заключении мира с Польшей.63
Польское правительство всячески уклонялось от ответа на советские мирные предложения. 5 марта 1920 г. польские войска начали наступление на Мозырь, Калинковичи. Эта операция, по замыслу командования, должна была разъединить советские Западный и Юго-Западный фронты. Польские генералы полагали, что если перерезать железную дорогу по линии Мозырь — Калинковичи — Речица, советское командование не сможет перебрасывать силы из Белоруссии на Украину, где намечалось начать широкое наступление польских войск.64 Однако захват названных пунктов не решал основной задачи, поставленной противником, ибо главные резервы Западный и Юго-Западный фронты шли в это время из центра страны.
6 марта 1920 г. Советское правительство послало ноту Польше, в которой указывалось, что польское правительство не только не ответило на мирные советские предложения, но допустило новые агрессивные действия. Советское правительство заявило о том, что оно надеется получить ответ на свои предложения.65
Наконец, 27 марта 1920 г. польский министр иностранных дел Патек после консультации с посланником США в Варшаве Гибсоном в ответной радиограмме, адресованной Наркоминделу, сообщал о согласии польского правительства начать переговоры о мире. Местом переговоров назначался город Борисов.66
Это был маневр польского правительства, рассчитанный на заведомо неприемлемые для Советской страны условия. Город Борисов находился в районе боевых действий и был занят польскими войсками. Это позволяло польскому командованию вести наступление на Украине и одновременно препятствовало Советской стране начать ответные действия в Белоруссии. Поэтому Советское правительство сообщило: намечайте для переговоров какой угодно город, кроме Борисова. Польское правительство 1 апреля 1920 г. ответило отказом.
«…Советская республика, — говорил В. И. Ленин 6 марта 1920 г., — сделала со своей стороны все возможное для того, чтобы предотвратить эту войну, что мы не только официально, но и самым дружеским образом предложили польскому народу мир, признали самым торжественным образом независимость польского государства, сделав с этой стороны самые определенные заявления. Мы в военном отношении сделали все, чтобы помешать возможности польским помещикам и капиталистам осуществить свои намерения — может быть, не столько свои, сколько намерения империалистической Франции, которая у них сидит за спиной и у которой они в долгу, как в шелку. Мы сделали все, чтобы помешать осуществить намерения этих капиталистов и помещиков втравить польский народ в войну против России. Но хотя мы сделали все возможное, дальнейшее зависит не от нас».67
Все попытки Советского правительства установить мирные отношения, решить спорные вопросы не оружием, а путем переговоров закончились неудачей. Империалисты Антанты и зависимое от них реакционное польское правительство расценили миролюбивые шаги Советского государства как признак его слабости и начали интервенцию.
Но мирные предложения Советской страны нашли сочувствие и широкий отклик среди трудящихся Польши. В авангарде борьбы за мир шел рабочий класс и его лучшие представители — польские коммунисты. Борьба за мир осложнялась тем, что в рядах рабочего класса Польши тогда не было единства. Раскол рабочего класса все больше и больше углубляли правонационалистические вожди ППС. Коммунистическая партия Польши была загнана в подполье. В ее рядах в начале 1920 г. было около 41 тыс. членов.68 Многие ее руководящие работники находились в заточении. Основную опору Компартии в массах составляли так называемые классовые профсоюзы, в которых состояло до 70 тыс. рабочих. Кроме того, мощную организованную революционную силу представляли профсоюзы сельскохозяйственных рабочих. В этих организациях коммунисты имели большое влияние. Рабочий класс Польши, несмотря на то, что в его рядах не было единства, единодушно выступил против антисоветской внешней политики польского правительства, за установление мира с Советской Россией.
В начале января состоялась окружная конференция рабочих комитетов Домбровского угольного бассейна, которая имела большое значение для объединения сил рабочего класса. С нескрываемой тревогой сообщала об этой конференции польская полиция 14 января 1920 г.: «Ораторы высказывались за скорейшее окончание войны, поскольку эта война является империалистической и грабительской. Она ведется в интересах французских капиталистов и польских помещиков».69
Окружная конференция, выражая интересы рабочего класса, приняла резолюцию с требованием роспуска польского реакционного сейма и окончания войны на Востоке. Характерно, что рабочие, рядовые члены ППС, недовольные соглашательской политикой руководства ППС, единодушно потребовали на этой конференции, чтобы в ближайшее время был созван всепольский съезд Польской партии социалистов. Это требование мотивировалось тем, что «современная ситуация требует установления определенной и четкой политической линии».70
Рядовые члены социалистической партии все более и более убеждались в истинных намерениях руководства ППС, которое свои предательские действия в отношении рабочего класса прикрывало революционными фразами и продолжало проводить политику раскола рабочего движения, подчиняя рабочих буржуазному влиянию. Небезынтересно в этом отношении свидетельство инспектората главной полиции Польши. В рапорте от 14 января 1920 г. он писал:
«Когда у коммунистов руки связаны (т. е. когда коммунисты вынуждены скрываться от преследований польской полиции и вести работу нелегально. — Н. К.), пепеэсовцы чувствуют себя вполне свободными и могут всеми средствами подрывать работу коммунистов». Однако даже полиция вынуждена была признать, что коммунистическое движение, несмотря на раскольническую политику лидеров ППС, возрастало и укреплялось.
Недовольство среди польского рабочего класса политикой войны и голода, проводимой буржуазно-помещичьим правительством, было так велико, что с ним нельзя было не считаться. Поэтому руководство ППС вынуждено было, чтобы сохранить свое влияние среди рабочих, всячески маневрировать, в какой-то мере поддерживать экономические и некоторые политические требования рабочих. Так, в начале 1920 г. оно высказалось за установление мира с Советской Россией, хотя ненавидело ее не менее, чем польские помещики и буржуазия. Правонационалистические вожди ППС выражали надежду, что мир с Россией облегчит падение большевиков. Яворский, один из лидеров ППС, недвусмысленно заявил об этом на межрайонной Варшавской конференции Польской социалистической партии, проходившей в феврале 1920 г. «Мир, — говорил этот новоявленный пророк, — подорвет все основы нынешних большевистских методов».71
Выступления трудящихся масс Польши за мир с Советской Россией в первой половине 1920 г. достигло исключительно большого размаха. Узнав о мирной ноте, которую Советское правительство послало 28 января 1920 г., трудящиеся Польши активно выступили за мир. В феврале 1920 г. состоялись мощные антивоенные демонстрации в Варшаве, Лодзи, Кракове, в Силезии и во многих других районах страны.
На межрайонной конференции рабочих Варшавы, состоявшейся в феврале 1920 г., делегаты от рабочих районов Варшавы высказывались за то, чтобы польская правительственная делегация приступила к мирным Переговорам с Советской Россией «под знаком демократии и отбросила империалистическую формулу мира победителя».72