— А где Серьёжа?

Она произносит его имя с лёгким акцентом, но получается у неё это так мило, что невольно улыбаюсь в ответ.

— Работает.

— А ты?!

Она удивлена, и Аора смотрит на меня с подозрением. Отвечаю:

— Я — в отпуске.

— Это почему?!

Вот же любопытная!

— По многим причинам. Первое — я уже полтора года без отпуска и выходных. Два — я молодожён. Три — пока могут обойтись без меня.

Императрица мгновенно настораживается, делая стойку, словно охотничья собака на моё 'пока'. Упирает руки в бока, подаваясь вперёд, как тогда, в нашем путешествии:

— Вы что-то решили? Это очень важно?

— Решили. Но скажет ли об этом вам муж, ваше величество, решать только ему. Я на это не имею права.

— Фу, какой ты!

Аллия смеётся.

— Совсем, как там…

— Что поделать, ваше величество — я ничуть не изменился…

Женщина подхватывает Аору под руку:

— Пойдём, милая. Твой муж вернулся, надо бы его накормить…

Спохватываюсь:

— Сергей просил отвезти вас потом домой.

Аллия тут же разворачивается ко мне:

— Он опять до ночи?! Ну, я ему устрою… Тогда — поехали. Девочки — прощайтесь, и домой.

— Чего так сразу то?!

Смутившись, бормочу я, на что Аллия отвечает:

— Отпуск — дело святое. Да и тебе ещё надо о многом тут поговорить…

Заговорщически улыбается, потом подходит в упор и шепчет на ухо:

— Может, мы Юницу домой к себе на сегодня возьмём?

— Э — нет!

Восклицаю громко, потом так же, как женщина, шепчу в ответ:

— У неё комната внизу. Не услышит.

И мы дружно смеёмся под ревнивым взглядом Аоры. Ничего. Как стемнеет — расскажу…

…Высаживаю семейство Сергея у его дома. Отдаю ключи. Назад — пешком. Ничего страшного. Пройдусь перед ужином, благо недалеко, а вечер удивительно приятен… Аора встречает меня в калитке, преградив путь:

— Почему так долго?

Улыбаюсь в ответ, целую в щёчку. Она пытается оттолкнуть меня, потому что зла.

— Пешком шёл. Наша машина ещё не вернулась.

Молчит, но теперь делает шаг в сторону. Молча идёт к дому. Догоняю, обнимаю сзади, привлекая к себе, осторожно смыкая ладони на плоском ещё животике, в котором разгорается новая жизнь, шепчу ей в аккуратное ушко:

— Аллия предлагала забрать на ночь Юницу.

Даже на расстоянии меня обдаёт жаром вспыхнувших щёк. Спешу успокоить:

— Разумеется, что я отказался.

— Правильно.

Легонько бьёт меня по рукам:

— А вдруг дочка испугается? Нет уж. Ладно, идём ужинать. Всё, наверное, уже застыло…

— А где Юница?

— Я не стала дожидаться тебя. И отправила её кушать.

Резко оборачивается ко мне, испуганно всматриваясь в моё освещённое уличными фонарями лицо — не сержусь ли я? Улыбаюсь в ответ, её личико чуть разглаживается.

— Правильно сделала. Нечего заставлять ребёнка ждать. Это я сейчас на отдыхе, а потом…

Вздыхаю. Потому что чует моё сердце — скоро будет не до режима. Труд нам предстоит ещё тот, Сизиф отдыхает… Входим на кухню, и замираем — похоже, что наша дочь сегодня умаялась. Юница мирно посапывает, сидя на стуле, рядом с недоеденным блюдом. Аора подносит руку к щеке, умилённо улыбаясь, меня тоже заражает эта картинка. Женщина делает шаг к дочери, но я останавливаю её:

— Погоди. Давай я.

Подхватываю тоненькое тельце на руки. Дочка что-то сонно бормочет, но тут еж успокаивается. Идём в её комнату. Мда… Куча кукол, какие-то альбомы, книги, тетради… Ну, кто-то у меня завтра будет убираться. Долго и упорно. Укладываю девочку в кровать, оставляя её с мамой. Сейчас дочку будут переодевать. Так что нечего… Кивнув жене. Отправляюсь на кухню. Пусть всё действительно остыло, но всё-равно, выглядит вкусно. Две минуты в микроволновке, и можно есть. Чем я и занимаюсь. Всё-таки мне повезло. И красавица. И умница. И готовит вкусно! А дочка — вообще чудо…

…- Извини, но я не так могу.

Хьяма круто развернулась и оставила молодого человека одного. Владимир хмуро посмотрел вслед удаляющейся девушке, затем, в свою очередь развернулся и зашагал прочь от берега океана. Нет — значит нет. Унижаться и упрашивать её он не станет. Не захотела, значит, так тому и быть. Он молод, силён, впереди вся жизнь. Так что всё ещё переменится…

…Вошёл в свой домик, выделенный ему, как офицеру, плюхнулся на кровать, едва сбросив форменные берцы, и тут накатило. Боль. Не телесная. Душевная. Ну чего ей не хватало?! Когда она выбралась из отцовского джипа, он почувствовал, как сердце дрогнуло и пропустило удар — настолько ошеломляюще красивой тогда показалась ему девушка. Да и батя хитро подмигнул и ехидно брякнул, мол, заказывал? Получи и распишись, как говорится. Только не срослось. Вначале, вроде, Хьяма и сама не прочь была завязать с ним серьёзные отношения. Во всяком случае, он это чувствовал. А потом, едва вернулись на Базу, и родитель вместе с молодой женой и её ребёнком улетел в Метрополию, девушку будто подменили. Быстрое охлаждение чувств, впрочем, их и не было с её стороны. В отличие от него. Вроде старался во всём угодить, предугадать все её желания, а в результате остался один. Опять… Впрочем, хватит раскисать. Поднялся с кровати, сунул ноги в тапочки, прошёл на кухню, включил чайник, пока тот грелся, приготовил всё к вечернему кофепитию. Как отец, пристрастился к кофе. Правда, уже здесь, на новой планете. Дома то чай в основном. Сходил в комнату, взял учебник по тактике, и когда всё было готово, удобно устроился на стуле, вытянув ноги. Помаленьку делал маленькие глотки, штудируя учебник по тактике спецподразделений. Прочитав главу, случайно выглянул в окно. Ого! Уже стемнело. Пора, пожалуй, спать ложится. Вряд ли сегодня что будет ещё. Снова накатила тоска, но выпрямился, расправил плечи. Не последний день живу, в конце концов. А Хьяма — её жизнь, её и выбор. Принял душ, улёгся в кровать и практически мгновенно уснул… Утро началось с визита посыльного. Владимир едва успел позавтракать. Получив пакет и расписавшись в получении, дождался, пока тот отдаст честь и удалится, затем вскрыл. Ого! Явиться к командиру Базы в полдень. Форма одежды — повседневная. Ну, раз так… Он, по сути, и так тут просто болтается. Прикомандированный. Ни поручений, ни заданий. Что есть — то есть. Изредка ставят дежурным по штабу, да пару раз вызывали переводить неведомыми путями попавшие сюда воззвания различных русийских фракций и группировок. Ничего, кроме громких слов и пустопорожней болтовни. Хорошо, что есть Рарог. Вот кому с удовольствием можно и нужно помочь. Но и его вчера увезли в Метрополию. Срочный вызов. Причём настолько срочный, что даже вертолёт послали. Впрочем, насколько он знает, этот рейс у 'два-шесть' последний — машину ставят на профилактику. Но вроде как запустили самолёты в воздух. Жаль, что он не пилот… Но не всем же быть лётчиками, на самом деле… Тронул бархоткой ботинки, полюбовался — неплохо. Можно помаленьку идти… Военный городок был неожиданно оживлён. Маршировали бойцы, облачённые в полное боевое снаряжение, рычали двигатели грузовиков и танков. Изрыгая клубы сизого дыма из выхлопных труб, надрывались на разравнивании большого поля бульдозеры. Все куда-то спешили, один он оставался без дела. Наверное, уже недолго. Не зря его вызвали таким необычным способом. Куда проще было позвонить по внутренней связи, чем гонять бойца… Отдал честь часовому у двери, вошёл внутрь здания штаба. При виде лейтенанта, дежурный вскочил:

— Лейтенант Звонарёв, вам сюда.

Указал на закрытую до этого дверь начальника особого отдела, что неприятно удивило молодого человека. Но раз сюда — то делать нечего… Шагнул к ней, и тут заметил, что прежняя табличка исчезла. Теперь тут красовалась надпись 'Тактический зал'. Сразу отлегло на сердце. А то уже полезло в голову невесть что. Поправил головной убор, открывая дверь, уже привычно произнёс:

— Разрешите?

— А, Звонарёв? Давай, только тебя ждём.

Командир Базы, полковник Голованов кивнул молодому офицеру, приглашая его к столу, возле которого сидело двое. И Владимир зря надеялся, что это теперь не кабинет Особого отдела. Оба незнакомых майора были как раз 'особистами'. Офицеры переглянулись: