Таким образом, прекрасное не является продуктом сознания или абсолютной идеи, как учат идеалисты, но оно и не является лишь естественным свойством природных предметов, как учат созерцательные материалисты. Красота явлений действительности воспринимается, оценивается только человеческим сознанием, всегда социально обусловленным.

Способность воспринимать, понимать и ценить прекрасное есть чисто человеческая способность, возникающая и развивающаяся в общественно-исторической практике людей. Поэтому во взглядах на прекрасное всегда не только отражаются объективные свойства явлений действительности, но и выражается общественная природа человека, его обусловленные общественным строем потребности, стремления, идеалы.

Ритм, симметрия, пропорциональность, соразмерность, гармония цвета, звука и тому подобные качества прекрасных явлений представляют собой их природные, естественные, материальные качества (безразлично — преобразованные или непреобразованные человеком), и как таковые они существуют вне и независимо от сознания человека, т.е. объективно. Но они доставляют эстетическое наслаждение лишь тогда, когда приобретают значение для людей. Проявления пропорционального, закономерного, целесообразного в природе — ритм, симметрия и т.д. — приобретают для людей эстетическое значение благодаря тому, что люди познают закономерности природы и овладевают ими, что целесообразностью проникнуты их собственные действия.

Чувство прекрасного, представления о нем и т.д. являются отражением в человеческом сознании объективно-прекрасного. Поскольку это отражение зависит от многочисленных условий, относящихся к особенностям субъекта (его эпохи, класса, национальности, индивидуальности, возраста и т.д.), чувство прекрасного, представления о нем могут соответствовать или не соответствовать объективно-прекрасному.

В связи с этим возникает очень важный вопрос о воспитании эстетических вкусов, об умении видеть и ценить подлинно прекрасное. Дурной вкус свидетельствует о неспособности отличить объективно прекрасное от подделки под него или от его извращения. Дурной вкус обольщается внешним, пустым, бессодержательным блеском, мишурой, бьющей в глаза экстравагантностью и т.п., он не способен за подобной маскирующейся под красоту формой различить ничтожество сущности или, наоборот, не умеет увидеть подлинную красоту в простом, скромном и непритязательном облике. То, что для дурного или испорченного вкуса выступает как прекрасное, является таковым только субъективно, но не объективно. Проявления дурного вкуса многообразны. Они дают себя знать и в мещанском убранстве жилища (например, в увлечении искусственными цветами или дешевыми, аляповато-яркими открытками); и в «стиляжничестве», распространенном среди некоторой части молодежи; и в уродливых формах, грубой отделке или аляповатой роскоши многих изделий промышленного производства; и в не имеющей меры декоративной «лепнине» отдельных архитектурных сооружений; и в «лакировке» советской действительности в некоторых наших кинофильмах, и т.д.

Умение видеть и ценить объективно прекрасное приобретается, развивается, воспитывается воздействием на человека общественной жизни. Решающая роль в этом процессе принадлежит искусству, являющемуся главным средством эстетического воспитания людей.

От общих вопросов о природе прекрасного как эстетического качества и о его объективности перейдем теперь к более конкретному рассмотрению прекрасного в природе, общественной жизни и искусстве.

Говоря о прекрасном в природе, необходимо прежде всего учесть следующие два обстоятельства. Во-первых, эстетику интересует не красота отдельных природных явлений сама по себе, а общие законы прекрасного в природе и их значение для искусства. Во-вторых, хотя при рассмотрении прекрасного в природе речь должна идти о красоте естественных материальных явлений, содержание и критерий этой красоты являются общественными, человеческими и по своему происхождению, и своей сути.

Мы уже знаем, что те или иные явления природы прекрасны лишь постольку, поскольку они вовлечены в общественный процесс, объективно играют в нем положительную роль. Разновидности, формы и конкретные проявления прекрасного в природе очень многообразны.

Красивыми могут быть простейшие проявления закономерного в явлениях природы: геометрические формы, цвет, свет, движение, звук. Их красота заключена и в явлениях неорганической природы (кристаллы, снежинки и т.д.), и в мире насекомых (яркие бабочки, жуки и т.п.), животных, птиц и т.д.

Обнаружение в данном явлении, в его внешнем облике и чувственно воспринимаемых свойствах управляющей им закономерности — геометрическая правильность формы, чистота цвета и звука или гармония их сочетания, ритмичность движения и т.д.— все это оценивается как прекрасное потому, что познано, открыто, осмыслено в процессе человеческой деятельности.

Красота пейзажа раскрывается только через присущие ему чувственные качества:

Вечерний пейзаж, овеянный мягким поэтическим настроением, выражен здесь через описание изменений чувственно воспринимаемых качеств явлений природы: света (тени, сумрак), формы (тени сместились, сумрак зыбкий), цвета (тени сизые, цвет поблекнул), движения (жизнь, движение разрешились, т.е. замерли), звука (звук уснул, дальний гул). Совокупность и живая взаимосвязь этих качеств создают образ пейзажа.

Но красота пейзажа никогда не сводится к его чувственным качествам. Через чувственные качества раскрывается человеку объективная жизнь, бытие, состояние природы во взаимосвязи с содержанием человеческой жизни. Поэтому и в дальнейшем развитии цитированного стихотворения Тютчева раскрывается и подчеркивается в первую очередь именно выразительность пейзажа, воспринимаемое в нем и через него природное бытие и взаимосвязанное с ним человеческое содержание.

Все выразительные эпитеты употреблены здесь по отношению к природе в переносном смысле, т.е. заимствованы из сферы человеческой жизни. Природа здесь поэтически одухотворена: ее качества выражают духовное состояние, которое может переживаться только человеком.

Смысл наслаждения красотою этих выразительных качеств природы — в познании содержания человеческой жизни через объективное состояние жизни, бытия природы.

С точки зрения нашей эстетики все это является результатом отнюдь не духовного содержания природы, присущего ей якобы самой по себе (точка зрения объективно-идеалистической эстетики), и не психологических особенностей субъективного сознания человека, якобы первичного и творящего мир из самого себя (точка зрения субъективно-идеалистической эстетики), равно как и не самих по себе естественно-материальных свойств объективно существующих явлений действительности (точка зрения созерцательно-метафизической материалистической эстетики). Эта возможность воспринимать в материальных свойствах явлений человеческий смысл является результатом исторически развившихся эстетических способностей человека. Научившись видеть в преобразованном им мире свою собственную сущность, человек стал и в нетронутой им непосредственно природе замечать то, что напоминает его собственную жизнь, осмысливать ее явления эстетически.