Прозвенел звонок. Тетя Гизи снова спросила Шани:

— Так зачем ты принес его в класс?

— Я дарю его классу.

— Это очень мило с твоей стороны, — сказала учительница. — А сейчас все отправляйтесь в коридор погулять. Дежурный, открой окно. Что же касается Бене, то на уроке поговорим о том, как и чем питается еж, как готовит себе подземную норку и почему боится лисы и ушастой совы. Может быть, даже нарисуем его. Но после урока мы попросим тебя, Шани, чтобы ты снова отнес ежика в подвал, потому что еж чувствует себя хорошо только в темном, тихом месте. А наша классная комната и не темная, и не тихая, правда, ребята?

Шани радостно взглянул на Жолика, у которого тоже вмиг просветлело лицо. Грозовые тучи рассеялись. Корабль доброй надежды прямо и уверенно несется к берегам острова…

В пятницу папа рано пришел с завода домой. Натянул на себя рабочий домашний костюм, в котором обычно мастерил дома, принес из подвала лестницу, раздобыл где-то большое ведро извести, кисть и направился в прикухонную каморку. Мама уже вынесла оттуда старые полки и прочий хлам; каморка стала совершенно пустой, даже гвоздя в стенке, наверное, не осталось.

— У вас много уроков на завтра? — спросила мама детей.

— Нет, немного.

— Тогда поторопитесь, до ужина вы еще сможете сходить в кино.

— Я бы лучше остался дома, — сказал Жоли.

— Но ведь ты так любишь кино! — удивилась мама.

— Да, но сегодня мне как-то не очень хочется. Потому что…

— Почему?

Жоли покраснел. Сегодняшний день чем-то напоминал предпраздничный, канун Нового года или дня рождения, когда в доме готовится что-то необычное. Он любил быть в это время дома. Хотелось видеть, как идут приготовления к празднику.

— Сходите все же, — предложила мама. — А то у нас с папой очень много дел.

Сделав домашние задания, дети отправились в ближайший кинотеатр. Они купили билеты на фильм об экспедиции в джунгли. В другое время Жоли упрашивал бы, чтобы ему разрешили посмотреть этот увлекательный фильм об охоте и охотниках, а теперь он с трудом следил за происходящим на экране. В голове маячила мысль, что его кораблик находится на расстоянии только одного буйка от острова, и сейчас папа с мамой наверняка заняты тем, что белят известью каморку, то есть остров, его остров…

— Сиди спокойно, Жолик, не ерзай, — сказала Ютка. — Тебе что, не интересно смотреть фильм? Мы ведь только ради тебя пошли в кино.

— Интересно, — ответил Жоли, но спокойнее не стал: он сгорал от нетерпения. Как только окончился сеанс, бегом пустился домой. По лестнице он перепрыгивал через две ступеньки.

— Вот и мы! Мы пришли! — закричал Жоли с порога, — Могу я взглянуть на свой остров?

— Остался один день — ответила мама.

— Ну я… ну разреши…

Отец стоял на кухне, все еще в рабочей одежде, но ведро было уже пусто: вся побелка израсходована. На маме тоже был надет рабочий халат, в котором она обычно делала уборку квартиры; в руках она держала ведро и щетку для мытья пола.

— Завтра суббота, в воскресенье побелка высохнет, и я полностью оборудую тебе каморку, — сказал папа. — Если все пойдет хорошо и твой корабль доброй надежды успешно пристанет к берегу, то к вечеру ты сможешь поселиться на своем острове.

— Можно сейчас хоть взглянуть?

— Да ты ничего не увидишь!

— Ну на одну минутку.

— Пожалуйста, не возражаю, — ответил папа и открыл дверь каморки.

Под потолком горела лампа; ее прикрывал абажур из соломки. Он напоминал верхушку шалаша туземца. Замечательный абажур! Лампа освещала белые стены. На них были развешаны вырезанные из картона и раскрашенные красками пальмы и цветы. Одна из картинок изображала резвящихся обезьянок, слона с поднятым хоботом и жирафа. На другой были нарисованы голубые морские волны и белоснежная башня маяка. Эти картинки можно было перевешивать с места на место и заменять одну другой. Еще на стене были укреплены полки со всем необходимым для потерпевших кораблекрушение: небольшим набором инструментов, карманным фонариком и даже маленьким транзисторным радиоприемником. Жоли узнал его: папа купил этот приемник три года назад, на Новый год, а недавно получил из ремонта. Но самым замечательным было то, что свежевымытый пол в каморке покрывал ковер из циновки, а посередине острова стоял небольшой топчан. На маленьком столике лежали книги. Жоли издали узнал «Робинзона Крузо» и «Путешествия Гулливера». Если у потерпевшего кораблекрушение появится желание, пожалуйста, можно почитать на острове, можно заняться уроками. Еще Жоли увидел бинокль, не полевой бинокль, а старый театральный. Но все равно он вполне подходил для того, чтобы потерпевший кораблекрушение мог рассматривать в него морскую даль…

— Я бы на минутку зашел туда, — возбужденно сказал Жоли.

— Сейчас нельзя, сынок. Стены сырые. Завтра суббота, и если ты так же хорошо будешь вести себя, как до сих пор, то в воскресенье…

— Но я… — заканючил Жоли, — я сейчас хочу!

Папа покачал головой, и Жоли тут же образумился. Нет так нет. Ему никак нельзя быть капризным. Он поспешил в большую комнату, повторил уроки, снова проверил, все ли книжки и тетрадки положил в сумку. Потом Жоли стал накрывать на стол. Впопыхах он забыл, что рядом с тарелкой всегда надо класть с правой стороны нож и ложку, а с левой — вилку; забыл принести и поставить на стол стаканы для воды. Он все время думал об острове, о прелестном маленьком острове, на который он прибудет в воскресенье утром, чтобы весь день играть там в пиратов, в индейцев, в Робинзона Крузо и в охотников. Конечно, он позовет к себе Шани Эниша и Берци Хартаи, их надо будет вкусно угостить…

В комнату вошла мама.

— Жолик, папа с девочками ушли по делам, будут ужинать позднее. Может быть, ты сейчас поужинаешь?

— А куда они пошли?

— Я же сказала: по делам.

— Вдруг они принесут что-нибудь мне на остров?

— Ты уже ни о чем другом не можешь думать, — загадочно улыбнулась мама, будто хотела сказать: «Вполне возможно, что они принесут тебе какой-нибудь подарок». Вслух же она произнесла: — Так ты голоден или не голоден?

— Я бы с удовольствием поужинал, — ответил Жоли. — Поем и лягу спать. Так быстрее наступит утро…

Мама принесла большое блюдо шпината, который Жоли очень любил. Положила шпинат на тарелку, а сверху накрыла его яичницей-глазуньей.

— Приятного аппетита, мой дорогой. Если еще захочешь, можешь положить себе из блюда, — сказала мама и вышла из комнаты.

Жоли не спеша ел, а сам думал: «Может быть, отложить этот шпинат на воскресенье? Проголодавшись, они ели бы его на острове, будто дикий щавель, потому что на островах он растет в изобилии, его собирают и готовят из него прекрасный соус. Надо раздобыть какую-нибудь посудину, лучше всего горшочек».

Жоли внимательно оглядел комнату. Коробка с шитьем девочек не подходит, школьная сумка — тоже не годится… Ваза для цветов — вот что нужно! Жоли снял со шкафа вазу, поставил ее на стол и аккуратно стал накладывать в нее шпинат. Правда, сегодня он из-за этого останется голодным, но зато в воскресенье у них на острове будет обед для потерпевших кораблекрушение. Честно говоря, у него мелькнула мысль, что обедать ребята все равно пойдут к себе домой, а может быть, они вообще не любят шпинат. Впрочем, все это чепуха! Потерпевшие кораблекрушение не должны быть слишком разборчивыми в еде. Сырое львиное мясо, листья деревьев, грибы и корни, жареный тростник и, конечно, шпинат — все должно идти в пищу.

Теперь вазу со шпинатом нужно куда-то спрятать. Поставить на шкаф? Заметят, когда будут вытирать пыль. Ясно! В кровать! Нужно только чем-то закрыть и перевязать верх вазы, чтобы шпинат из нее не вывалился. Теперь аккуратно поставим вазу в уголок, к стенке, там, где подушка. Вот так! А ночью нужно спать на самом краю подушки, тогда все будет в порядке.