Таким образом, объективная потребность в ликвидации устаревших производств, в ускоренном развитии новых отраслей и технологий в условиях капитализма приводит к тяжелым последствиям. «Такая ломка, получившая на Западе наименование реиндустриализации, — пишет А. Н. Яковлев, — неизбежно выражается в структурных кризисах производства, резком ухудшении условий воспроизводства капитала, мучительных срывах и перебоях хозяйственного механизма, массовой безработице, в частоте и напряжении экономических спазмов, в многоплановых битвах за конкурентоспособность экспортируемых товаров и услуг, схватках за первенство в перспективных, наукоемких индустриальных секторах» ³.

Помимо сырьевых и энергетических проблем нарастанию экономических трудностей способствовало углубление целого ряда других противоречий, и прежде всего расстройство валютно-финансовой системы.

В обстановке общей нестабильности валютные неурядицы отдельных стран вылились в мировой капиталистический валютный кризис. Он свидетельствовал об острых межимпериалистических противоречиях, накопившихся в сфере международных экономических отношений капитализма.

В условиях возросшей интернационализации производства и капитала, развития мирового рынка и расширения деятельности транснациональных корпораций (ТНК) происходит усиление экономической взаимозависимости стран. Они испытывают все большую потребность в совместном регулировании экономических взаимоотношений, создании стабильной системы межгосударственных расчетов. В то же время осознание объективной необходимости объединения в мировом масштабе вступает в острый конфликт с национальными интересами. Столкновение последних усиливается, по мере того как обостряется соперничество между ведущими капиталистическими державами, и в первую очередь между тремя основными центрами современного империализма — США, Японией и Западной Европой.

В результате мы все чаще являемся свидетелями различного рода торговых, валютных, кредитных и прочих «войн», где цель оправдывает любые средства. Примером может служить развернувшаяся с начала 80-х годов «война процентных ставок», в которую оказались вовлеченными практически все ведущие капиталистические страны. Ее возникновению предшествовало. беспрецедентное повышение американских процентных ставок. В апреле 1980 г. минимальные ставки, взимаемые коммерческим банком за кредиты первоклассным заемщикам, были подняты США до 20 %, а в декабре того же года — до 21,5 %.

Завышенные ставки банковского процента, обещавшие скорую прибыль, стимулировали отлив капиталов из стран в то самое время, когда их промышленность задыхалась от недостатка капиталовложений, и целые отрасли сворачивали производство. Попытки правительств добиться от заокеанского соперника снижения процентных ставок не увенчались успехом. В итоге основные внешнеторговые партнеры США вынуждены были искать защитные меры на путях открытой «войны процентных ставок». Однако это не принесло желаемых результатов. Вашингтон продолжал свою жесткую силовую тактику, используя кредитно-денежную политику как эффективное средство давления на конкурентов.

Не менее драматично развиваются «торговые баталии» западных держав. Одним из характерных таких столкновений в начале 1987 г. Стала «кукурузная война» между США и Европейским сообществом. Добиваясь от ЕС права для американских фермеров продавать в странах Сообщества, особенно в Испании и Португалии, до 2,3 млн т кукурузы и других зерновых по льготным тарифам в течение четырех лет, США прибегли к откровенному шантажу. Перед угрозой серьезных экономических санкций на ввоз в Соединенные Штаты сельскохозяйственной продукции из стран Сообщества, в частности 200 %-ного повышения таможенных пошлин на ряд товаров, ЕС пошло на существенные уступки ⁴.

Взаимная борьба крупнейших держав не просто ослабляет позиции проигравшей стороны. Она оказывает сильное дестабилизирующее воздействие на все мировое капиталистическое хозяйство. Особенно это стало заметно в 70—80-е годы, когда усилилось соперничество международных монополий, среди которых господствующее место заняли ТНК.

Как известно, специфическая особенность транснациональных корпораций заключается в том, что, являясь национальными по капиталу и контролю, они выступают как международные по характеру своей деятельности, которая осуществляется ими через сеть заграничных филиалов. В начале 80-х годов на долю ТНК приходилось около 40 % мирового капиталистического промышленного производства, 60 % внешней торговли и почти 80 % технологических разработок ⁵. С ростом размеров транснациональных корпораций, с повышением уровня интернационализации их деятельности среди них выделились такие гиганты, как «Экссон», «Мобил», «Дженерал моторз», чей объем годовых продаж превышает валовой национальный продукт Австрии, Дании, Греции, Новой Зеландии. Такие ТНК способны вступить в схватку не только друг с другом, но и с целыми государствами, когда того требуют их монополистические интересы.

В результате борьба становится особенно разрушительной. И все попытки правительств капиталистических стран сгладить противоречия, найти взаимоприемлемые решения, касающиеся условий мировой капиталистической торговли, выработки единой кредитно-денежной политики, регулирования валютных курсов и т. п., заходят в тупик. Как отмечалось на XXVII съезде КПСС, «значительное осложнение условий капиталистического воспроизводства, многообразие кризисных процессов, обострение международной конкуренции придали империалистическому соперничеству особую остроту и упорство» ⁶.

Начиная с середины 70-х годов циклические и структурные кризисы, сплетаясь в единый узел, взаимодополняли и усиливали друг друга. Капиталистический механизм экономического роста не выдержал мощного воздействия этих факторов.

Прежде всего произошло резкое замедление среднегодовых темпов прироста валового внутреннего продукта (ВВП). Среднегодовой прирост ВВП в странах ОЭСР[1] упал с 4,9 % в 1961–1970 гг. до 2,7 % в 1974–1979 гг. и 2,1 % в 1980–1985 гг. Особенно пострадало промышленное производство, аналогичный показатель которого снизился в тех же странах с 5,9 до 2,1 и 1,7 % соответственно ⁷.

Кризисные потрясения середины 70-х годов породили и такую тяжелейшую болезнь современного капитализма, как стагфляция: сочетание стагнации производства с непрекращающимся ускоренным ростом цен (инфляцией). Впервые в истории капитализма, несмотря на сокращение производства и увеличение безработицы, цены стремительно росли, вместо того чтобы, согласно логике циклического развития капиталистического хозяйства, падать. Это было вызвано прежде всего политикой крупнейших монополий, «перекладывающих» на цены растущие издержки производства независимо от состояния экономической конъюнктуры. Практика монополистического ценообразования, ориентирующаяся, как известно, на достижение «желаемого» уровня прибыли, превратилась в мощный катализатор инфляции. Среднегодовые темпы прироста потребительских цен выросли в странах ОЭСР с 3,3 % в 1961–1970 гг. до 10 % в 1974–1979 гг. и 7,6 % в 1980–1985 гг.⁸

Об инфляции в буржуазной экономической печати заговорили как о «тяжелом недуге», к которому никак не удается подобрать действенные методы «лечения». Она прочно приобрела эпитеты «безудержная», «галопирующая», «хроническая» и т. п. Задача ее обуздания тем более усложняется, что, несмотря на заявления правительств ведущих капиталистических государств о своем стремлении вести последовательную борьбу с ростом цен, они продолжают наращивать милитаризацию экономики. А это автоматически подрывает государственные финансы, усиливая инфляцию. Так, при наличии огромных бюджетных дефицитов страны НАТО увеличивают военные расходы в среднем на 15,4 % в год. При этом государственный долг семи основных капиталистических стран достиг в 1985 г. 54 % (от ВВП в номинальном исчислении), причем Великобритании и Канады —64, а Италии —99 % ⁹.