- Ты уверен, что больше не с кем? - осторожно спросил император, уже засомневавшийся в том, что так уж хочет знать, что привело к нему Камюэля.

- Близких друзей у меня нет, ты и сам знаешь. Подчиненные, какими бы преданными не казались, для этой роли не подходят. Младший брат для меня не авторитет. Андрей... думаю, он мог бы меня выслушать, ему это по штату положено, но вряд ли иномирянин сможет в полной мере осознать все сложности и нюансы того положения, в котором я оказался. Хотя, я и не сбрасываю его со счетов, и если не смогу услышать внятный совет от тебя, наверное, все же попытаюсь поговорить об этом с ним. Но он мне не друг, сам понимаешь. Остаетесь только ты и отец. Но ему я предпочту сообщить об этом еще позже, чем тебе.

- А как же Пестрый? Насколько мне известно, в последнее время вас часто видят вместе, и он куда больше может претендовать на роль твоего друга, чем мы все вместе взятые. - В интонациях императора не прозвучало ревности, но в его душе она была. И Владиэль прекрасно отдавал себе в этом отчет. Ему не нравилось, что какому-то мерцающему удалось завоевать по-настоящему дружескую симпатию его неприступного кардинала.

Камюэль после этого вопроса как-то подозрительно застыл, а потом пугающе жутко рассмеялся каким-то каркающим, хриплым смехом. Сказал:

- Друг, соратник, возлюбленный... - он сделал весьма красноречивую паузу после последнего слова и, став серьезным, припечатал более жестким тоном: - Да, именно об этом я и хочу с тобой поговорить.

Император застыл в своем кресле, но заметил, что кардинал хочет сказать что-то еще, прервал его жестом и произнес тоном, не допускающим ослушания:

- Твою отставку я не приму, это я тебе как император заявляю вполне официально. Чтобы тебя не связывало с этим мерцающим.

- Даже если я ему предложу супружескую серьгу?

- Да с чего ты вообще взял, что тебе это нужно?! - он переизбытка чувств, император стукнул кулаком по столу.

Задребезжали письменные принадлежности, на пол спланировали несколько листков бумаги. Два эльфа неотрывно буравили друг другу ледяными взглядами. После небольшого, примиряющего всплеска силы, оба расслабились, и первым заговорил Барсим:

- Еще вчера я мог бы назвать все это обычным влечением. Согласись, это интересно, когда с тобой в постели вроде бы одно и тоже существо, но всякий раз оно другое. То взрослый мужчина, то подросток-человек, то женщина, а то...

- Вообще, что-то непонятное со змеиным хвостом... - пробормотал император, а потом, не удержавшись, задал вопрос, который, наверное, следовало бы придержать, но они же как друзья разговаривали, значит, все-таки можно было бы и озвучить: - А в том мерцании он может?..

- И еще как!

- Но сегодня ты заявляешь, что это не только влечение.

- Да.

- Почему? Что случилось сегодня?

- Он отвел меня в Чащу Лис.

- И?

- И принял мерцание, в котором я в принципе не способен его хотеть, вот только... - эльф подозрительно замялся, но опытный император все домыслил сам.

- Чувства никуда не делись, так?

- Хуже. Стали ярче и... словно объемнее. Не могу объяснить. Я такого еще не испытывал.

- Что за мерцание?

- Совсем детское. Как Клементиреферус.

- Понятно. Совсем ребенок, которого, действительно, невозможно хотеть, но можно любить.

- И желать стать лучше для него, - с голосе лорда-кардинала прорезались горькие нотки.

- Даже так... - не спросил, просто выдохнул Владиэль, и они оба погрузились в молчание.

- Он знает?

- Возможно.

- Если ты сам ему не сказал, как он может... - и тут императора посетила догадка, - Их мерцающие слепки?

- Да. Тебе Таниэль тоже говорит что без них не может?

- Представь себе, да. Но я не понимаю, как ты позволил ему подобраться к себе так близко?

- Осуждаешь?

- Нет. Просто хочу понять. Ты же никого к себе не подпускал все это время. Одни твои бессловесные любовницы чего стоят. Шикарные женщины, но ты их всех держал словно на расстоянии вытянутой руки, а ведь любая могла бы составить тебе великолепную пару. А тут добровольно позволил кому-то читать себя.

- Он сказал, что для них это естественно, - тихо произнес кардинал, помолчал и продолжил: - Я подумал, что если он и захочет меня убить, то сделает это более изощренным способом, чем банально придушит в постели. Такое уж он существо. Просто так размениваться он не стал бы.

- А может быть, все дело в том, что это ты сам устал от своего одиночества?

После этих слов императора, Камюэль Барсим поднял на него глаза. Тяжело и веско обронил:

- Возможно.

- Я приму тебя даже с ним, - неожиданно для них обоих сказал Владиэль и поспешил добавить, чтобы сгладить возможную неловкость, которая всегда появляется после какого-нибудь особого откровения: - Хотя, согласись, более эффектной и многообещающей связи сложно себе придумать.

- Уже просчитываешь варианты, чем это может быть выгодно для страны? - слова кардинала прозвучали в шуточном ключе. Впервые с начала разговора Владиэль смог по-настоящему расслабиться. Кажется, они поняли друг друга. И беседа помогла, как не странно, им обоим. Так что можно смело заявлять, что они не зря снизошли до откровений.

- То, чем это выгодно для тебя лично, и без того очевидно. А вот для федерации... у тебя уже есть начальные выкладки?

- Предлагаешь представить тебе отчет в письменной форме?

- И в трех экземплярах.

- Почему в трех? - живо заинтересовался Камюэль.

- Один - мне лично в тайную коллекцию, другой - тебе на память, третий - твоему отцу. - На этой фразе Владиэль снова сделался серьезным, - Я убежден, что ты должен рассказать ему об этом в самое ближайшее время.

- Знаешь, - осторожно начал Камюэль, отведя глаза, - Мне кажется, они с матерью еще не отошли от темного с Тарэлем. Если еще и я заявлюсь домой в компании с мерцающим...

- Да, за Агларэль не поручусь, но Флабэрель разумный эльф. Иногда мне кажется, слишком разумный. Если твои аргументы будут под стать твоему мерцающему, убедить его будет легко.

- То есть ты не сомневаешься, что пестрый может быть... - Камюэль сделал неопределенный жест рукой.

Владиэль позволил себе улыбнуться в ответ на это.

- Конечно, я его еще ни разу не видел полностью без мерцания, но что-то мне подсказывает, что вы с ним очень похожи.

- Я тоже стал ловить себя на этой мысли. Хотя, знаешь, по-моему, он умеет быть в чем-то искреннее, чем я.

- Ну, он же не помогает мне править целой империей, где несколько рас уже много лет готовы в любой момент вцепиться друг другу в глотки. У него даже государства своего нет.

- Зато есть целая школа мерцающих, которые, если их правильно воспитать, могут перевернуть мир.

- Поэтому нам с тобой остается лишь радоваться, что теперь ты сможешь лично присмотреть за методами их воспитания. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

- Ага. Осталось поставить в известность Пестрого. Делов-то!

- Неужели, ты пасуешь перед собственными чувствами к нему, лорд-кардинал?

- Нет, мой император, - чинно отозвался Камюэль и встал на ноги.

Пожелание удачи от самого императора полетело ему в спину, когда он уже выходил из кабинета в коридор. Стало легче, но не на много. Похоже, в самое ближайшее время ему предстоит еще один не менее напряженный разговор. Но для начала не мешало бы привести в порядок мысли и чувства. Вот только, кто бы ему дал эту передышку? Выйдя из кабинета императора, Камюэль вдруг обнаружил, что в коридоре, сбоку от двери прямо на полу сидит на корточках Фима в своем человеческом мерцании.

- Ну, и что ты тут делаешь? - хмуро вопросил эльф.

- Жду тебя, - быстро среагировал мальчик, вставая на ноги, и нахально заявил: - Я правильно угадал, что изливать душу ты побежишь именно к нему.

- И с чего же это ты решил, что мне понадобится с кем-то задушевно поговорить? - Камюэль уже знал ответ на этот вопрос, но хотел услышать подтверждение от самого мерцающего.