— А как насчёт парня, прервавшего нас этим утром?
— Ты знаешь, кто это был?
— Понятия не имею. Он сказал что-то об Одри и соглашении о неразглашении.
— Да, он встречался с Одри Таннер целую вечность. Он был заядлым тусовщиком, из тех парней, что встречаются только с моделями, пока она не пришла и не приручила его.
Я застонала.
— Что я натворила? Похоже, это и есть та самая гроза, о которой говорила миссис Уэллс. — Я положила руку на лицо.
— Это не шторм, это даже не лёгкий душ. Он что-нибудь говорил о ней до того, как ты переспала с ним?
— Я не знала, кто он. Он сказал, что он актёр, и я вспомнила, что его лицо показалось мне знакомым, но ты же знаешь, как это бывает, каждый год к нам возвращается множество туристов. Я просто предположила, что видела его в городе.
Руби усмехнулась:
— Только ты могла встретиться лицом к лицу с Мэттом Истоном и не узнать его.
— Руби, это не помогает. Мне было совсем не смешно. Я переспала с чьим-то парнем.
— Но ты не знала, что он с кем-то встречается. Ты не можешь нести ответственность за это.
Но я чувствовала ответственность. Если бы я не трахалась с почти незнакомцем, возможно, у меня был бы шанс узнать о том, в каком статусе отношений он находится.
— Но что случится, если она узнает и пойдёт к жёлтой прессе?
Я закрыла глаза ладонью, пытаясь исключить такую возможность.
— Если такое случиться, я пропала. Имею в виду, я только что погуглила парня. Он повсюду.
— Да, он Мэтт Истон. Самый горячий парень в Голливуде. Но тебе не нужно убегать — ты не сделала ничего плохого. Ты не позволила ему сделать фотографию?
Я выпрямилась.
— Конечно, нет. Думаешь, я не усвоила урок?
— Да, знаю. Прости.
Ветер, дувший с океана, стучал в окна, пока мы с Руби сидели в тишине. Это знакомое чувство страха витало прямо над моей головой, готовое обрушиться на меня. Я не могла пройти через это снова.
Однажды я сделала ошибку, достаточно доверившись человеку, чтобы сфотографироваться с ним. Это бы самый унизительный момент в моей жизни. Опыт проник сквозь моё понимание мира, сквозь моё понимание себя. До этого момента я думала, что достаточно хорошо разбираюсь в человеческой сущности, и что люди были в массе своей порядочными. Я верила, если ты усердно работаешь и стараешься быть добрым, значит, что твоя жизнь сложилась удачно.
Но я узнала, насколько несправедливой может быть жизнь. Как в одну секунду ваш мир, каким вы его знали, может рухнуть, и всё, чего вы когда-либо хотели, разлетится на куски.
Видимо, это был урок, с помощью которого вселенная дала мне понять, я ошибалась.
— С тобой всё в порядке, — спросила, Руби. — Это не одно и то же. Никто не сделал фотографии. Никто не узнает.
— Что произойдёт, если человек, который разорался этим утром, скажет Одри, и она разоблачит меня?
— Кем был этот парень? Если он чувствовал себя достаточно комфортно для того, чтобы прерывать вас и говорить о соглашении о неразглашении, то Мэтт должен знать его. Это может быть его менеджер, его отец или кто-то в этом роде. В любом случае, скажи мне, как он выглядел? Я уверена, в интернете должна быть какая-нибудь информация о нём.
Звук того, как Руби стучит пальцами по клавиатуре, успокаивал меня.
— Я отправляю тебе фотографию его агента, зацени.
Я держала телефон на весу и провела пальцем по экрану, чтобы увидеть фото.
— Нет, это не он. У него были вьющиеся волосы, седые на висках.
Следом за первым появилось другое фото:
— А как насчёт этих парней?
Это было фото Мэтта, обнимающего двух пожилых мужчин:
— Да, тот, что справа. Это он. Кто это?
— О, хорошо, это всего лишь его пиарщик.
— Ты уверена? Мне, показалось, он был очень зол.
— Конечно, так и есть. Мэтт и Одри идеальная пара, а ведь ходили слухи о том, что он спал со всем Голливудом.
Я усмехнулась, и чёрная туча над моей головой слегка сжалась.
— Да, ничего из моих воспоминаний о прошлой ночи не указывало на то, что ему не хватало сексуального опыта.
Руби вздохнула.
— Я ревную.
— Так ты думаешь, что всё будет хорошо? — спросила я. Мне было нужно, чтобы меня кто-нибудь успокоил.
— Я знаю это.
Черт. Надо же было мне для возврата к нормальной жизни выбрать звезду Голливуда.