В приподнятом настроении от проделанной работы мы вышли из гостиницы и направились вдоль по улице. Где-то там, впереди Мишка видел вывеску нотариальной конторы. Был уже вечер и был слишком небольшой шанс застать контору открытой, но мы все же решили сходить. Делать все равно было особо нечего. Подойдя к зданию, в котором находился нотариус, мы с неудовольствием обнаружили, что двери конторы закрывал на ключ молодой человек в щегольском костюме-тройке. Он торопился, ругал старую дверь на чем свет стоит, дергал массивную бронзовую ручку и с явным усилием пытался провернуть ключ в замке. Дверь над ним издевалась, скрипела несмазанными петлями, но входить в пазы и закрываться злонамеренно отказывалась. Понаблюдав с минуту на отчаянную борьбу между парнем и дверью, Мишка деликатно кашлянул.

   Парень оставил сражение с неподатливой дверью и, побеждено выдохнув, обернулся:

   - Вы что-то хотели? - спросил он, взглянув на нас с надеждой.

   - Да, собственно, хотели проконсультироваться, - ответил я, вглядываясь в слишком правильное, даже классическое славянское лицо. Прямой нос, широкие скулы и русые кудри, выбивающиеся из-под отглаженного картуза. И маленькие круглые очечки на носу, что придавали его лицу некую комичность.

   - Консультации от одного рубля, - срезал он нас, явно ожидая, что мы потеряем к нему интерес. Но, не заметив у нас разочарования, сделал правильный вывод, поправил мимолетным движением круглые очки на носу и, распахнув приветливо тяжелую дверь, пригласил нас внутрь. Усадил нас на вполне комфортные стулья, а сам плюхнулся за стол начальника.

   - Ну-с, слушаю вас, господа? Какого рода консультация вам нужны?

   - Даже не знаю, как начать, уважаемый.... э-э....?

   - Яков Андреич, - представился натариус, неглубоко склонив голову, - Мендельсон.

   Мы улыбнулись. Однофамильцем, однако, оказался знаменитому композитору. Славянин с еврейской фамилией или же еврей со славянской внешностью.

   - Так вот, Яков Андреевич, - Мишка положил нога на ногу и облокотился на стол. - Мы с товарищем изобрели кое-что и хотели бы оформить надлежащий патент. Что бы все было по правилам и мы бы стали полноправными обладателями изобретения. Только вот загвоздка у нас получилась - не знаем мы как все правильно оформить и кто должен этим заниматься. Дельце, похоже, должно быть выгодным.

   Нотариус уставился на нас с недоверием. Долго сверлил нас взглядом, пытаясь понять, что же мы за шутники такие. Ковырялся в наших физиономиях, пытаясь разглядеть хоть тень розыгрыша. По какой-то причине он нам не доверял.

   - И на сколько может быть выгодным? - спросил он с сомнением.

   Мишка сделал задумчивый вид, устремив взгляд к недавно побеленному потолку, пожевал губами, якобы подсчитывая, и произнес:

   - На несколько десятков тысяч рублей, я полагаю.

   Мендельсон, все еще не доверяя нам, нервно побарабанил пальцами по столу и спросил:

   - Позвольте поинтересоваться, господа, а какими средствами вы располагаете и как быстро планируете внедрить ваше изобретение в производство?

   Миха хищно улыбнулся. Узнал знакомые нотки делового человека.

   - А позвольте встречный вопрос, уважаемый Яков Андреевич, с какой целью вы интересуетесь нашим состоянием?

   Они сцепились взглядами. Поборолись несколько мгновений и нотариус сдался, отвел глаза.

   - Гм..., вы, похоже, раньше никогда не сталкивались с правом привилегий, я прав?

   Мы кивнули, подтверждая его догадку.

   - Тогда, господа, позвольте вам объяснить, - менторским тоном произнес Мендельсон и пристально посмотрел на Мишку поверх очков. - Для того чтобы владеть какой-нибудь привилегией, или как вы говорите патентом, на изобретение, нужно быть готовым платить большие деньги. Размер пошлины немал и каждый год она увеличивается - то есть за первый год вы платите двадцать рублей, за второй тридцать, за третий сорок. За последний год пользования привилегии вы должный будете отдать шестьсот рублей. При этом, господа, заметьте, что никто не гарантирует вам право исключительного обладания. Ваше изобретение могут подделать и очень маловероятно, что вы добьетесь от чиновников правды. К тому же вашу заявку могу рассматривать в течение нескольких лет и нет никаких гарантий ее удовлетворения. И если после оформления вы в течение пяти лет не начнете производить и продавать изобретение, то ваша привилегия потеряет силу. Теперь вы понимаете мой вопрос о вашей состоятельности? Если у вас не очень большое состояние, то вам имеет смысл просто делать то, что вы изобрели и забыть о привилегии. Так вам будет дешевле.

   Что тут сказать, я к такому был не готов. Ждать несколько лет оформления заявки и после столкнуться с волной подделок, против которых ты ничего не сможешь сделать.... И эта прогрессивная шкала пошлин! Оно просто душит изобретателя....

   Так думал я, а вот друга моего, похоже, все устраивало. Он даже улыбнулся как хищный кот.

   - Что ж, Яков Андреевич, я понял ваши аргументы. И понял, что с нашим изобретением мы можем сесть в лужу, но все же.... Мы бы желали его оформить. Мы готовы подождать год-два и готовы заплатить безумную пошлину. И у нас есть достаточно средств, чтобы поставить производство и успешно его развивать. Нам лишь нужна помощь знающего человека.

   После этой фразы нотариус понял, что поймал удачу за хвост. Это был не глупый розыгрыш приятелей - это было по-настоящему. Он даже зажмурился на миг и задержал дыхание, боясь спугнуть долгожданную удачу. Он, конечно, не знал досконально все тонкости оформления документов по привилегиям, но ведь ради этого можно и потрудиться? Почитать законы, пообщаться с нужными людьми. Не век же оформлять завещания дряхлеющим старикам.

   - Позвольте, не знаю вашего имени, - спросил он, немного придя в себя. Мы представились и он, представительно огладив себя по лацканам пиджака, продолжил. - Михаил Дмитриевич, Василий Иванович, я был бы рад представлять ваши интересы в оформлении вашей привилегии. Могу заверить вас в моем желании поспособствовать в максимальном возможном ускорении в принятии положительного решения. Чего бы мне это не стоило.

   Слишком сложно сказал, но смысл был нам понятен. Мендельсон хотел на нас заработать. Я посмотрел на Мишку, он на меня и, с моего согласного кивка, он поднялся и крепко, по-мужицки сдавил ладонь парня.

   - Договорились, Яков Андреевич. Нам как раз и нужен был такой человек.

   Намного позже, после нескольких лет совместной плодотворной работы мы узнали, что у Мендельсона была причина нам не доверять. Незадолго до нашей первой встречи он пожаловался друзьям о своем бедственном положении и, по сути, убыточной нотариальной конторе. И вслух помечтал о каком-либо прибыльном деле, да хоть бы и об оформлении привилегии. И как тут поверить в такую удачу, когда через несколько дней мы явились к нему как снег на голову и бесцеремонно стали намекать на хороший заработок. В тот момент он первым же делом подумал о глупом розыгрыше со стороны друзей-придурков. И хотел было отказаться, но поддался наитию и согласился на сотрудничество. И потом горячо благодарил бога за то, что тот надоумил его неразумного рискнуть и поверить двум странным посетителям.

   Мы с Мишкой договорились об официальном открытии предприятия. Довольно легко согласовали свои роли - я буду вести производство и его развитие, а Мишка, как опытный торгаш из будущего, продажи. Для нашего дела пришлось вступать в купеческую гильдию. Выспросив все детали у Мендельсона, решили начинать со второй и не лезть раньше времени в первую. Там привилегий чуть поменьше, чем в первой, но можно вести торговлю и строить фабрики-заводы. Но зато нельзя иметь в наличии пароходы и сумма на подряд ограничивалась пятнадцатью тысячью рублями. На первый год нам этого хватит за глаза. И мы с помощью Мендельсона заплатили необходимые взносы и официально перешли из мещанского сословия в купеческое.