Колька! Колька - а - а - а! — её голос прорывался сквозь тьму. Кто - то сильно дергал его за плечо. Он медленно возвращался. Вот он отнимает от глаз ладони. Перед ним сидит на корточках Полина. Она что - то говорит, но он не слышит. Как будто выключили звук. А он как будто спит. Звук включился внезапно: «Колька, что с тобой? Ты не ранен? Не ранен?» —Полина трясла его за плечи и плакала.
ДАТСКИЕ СКАЗКИ
АЛЁ, С ВАМИ ГОВОРИТ БОГ.
1
Табак кончился, и он затянулся уже загоревшимся фильтром. Это вывело его из забытья. Сёрен Йенс Олсен вдруг понял, что уже довольно долго стоит у ресторанчика «Боунз» и курит одну сигарету за другой. Почему он здесь? Он отработал свою смену, и пора было ехать домой. Но он не знал, что скажет Лиз. Он опять пересёк свою черту. Как год назад. Тогда это случилось как раз напротив «Боунз». Сёрен Йенс ехал по Брезгазе в два часа ночи и не доезжая до ресторанчика, где подают самые лучшие в мире рёбрышки, это все туристы подтверждают, протянул руку в бардачок, чтобы достать пачку сигарет. Он увидел его в самую последнюю секунду, когда уже повернулся к рулю - человека в красной шляпе, лежащего на самом краю дороги и, как ему показалось, пытающегося встать. Машина сильно подпрыгнула. И ещё раз когда тело переехали задние колёса. Сёрен Йенс резко затормозил и долго сидел не шевелясь. Ему казалось, что он упал в пропасть и падает, и падает, понимая, что обратно ему уже не вскарабкаться. Боже! Почему это случилось с ним? Почему?! Всего несколько метров отделяло его от того, что он сейчас назвал бы счастливой жизнью. Или просто жизнью. Мелкие проблемы по работе, плохие отметки сына по математике, гольф по субботам, еще надо починить крышу в гараже. Теперь всё это было далеко и неважно. Важно было только то, что случилось с ним перед этим ресторанчиком, в котором он недавно отмечал с друзьями свой сорок первый день рождения. Тогда они весело посидели и разошлись, наверное, в такое же время - часа в два. Официанты давно перевернули стулья, помыли зал и молча стояли в сторонке, неодобрительно поглядывая на последних, таких шумных клиентов. Сейчас в окнах «Боунз» темно. Сёрен Йенс машинально открыл пачку, засунул в рот сигарету, сделал пару судорожных затяжек, аккуратно положил пачку в бардачок, потом также машинально открыл дверцу, вылез и медленно пошёл туда, назад, к тому, кого он только что два раза переехал, к тёмному силуэту с раскинутыми в стороны руками и странно вывернутыми ногами, словно застывшему в каком - то диком танце. Эти десять метров он шёл как во сне. В висках пульсировало. Идти было тяжело, воздух казался плотным и липким как смола. Наверное, также чувствуют себя грешники в аду. С трудом поднимая ноги, как будто на них были надеты водолазные ботинки, он, наконец, подошёл.
Это был… манекен. Глупый манекен с улыбающимся красным ртом и голубыми глазами. Он вспомнил, что утром фолькехойсколе 1 проводила какой - то фестиваль и ученики - переростки, некоторые лет за 30, таскались по Хернингу в маскарадных костюмах с большими нелепыми куклами в руках. Наверное, одну из этих кукол какой - то шутник и положил на дороге, по которой случилось проехать Томасу. Вместе с облегчением он почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Он присел и долго ещё сидел на корточках, держась руками за голову.
2
Сегодня он заново пережил то страшное ощущение черты. Но теперь на месте манекена был сам Сёрен Йенс и всё было по - настоящему. С работы придётся уволиться, надо будет регулярно принимать лекарства по длинному списку, нельзя перенапрягаться и да, ещё одна мелочь – ему осталось пару месяцев. Он получил свои анализы на маркеры рака. Как он скажет это Лиз? Своей девочке Лиз! А Есперу? Что с ними будет без него? Что?! И сделать ничего нельзя. Надо просто всё подготовить к своему уходу. Подготовить. Время. Ему надо больше времени. Хотя бы год. Хоть полгода. Хотя бы четыре месяца! Четыре, товю мать, а не два! – последнюю фразу он прорычал вслух и достал следующую сигарету. Он же обещал Есперу купить летом квадроцикл и объехать всю Ютландию. В прошлом месяце он даже купил шлемы. Еспер забрал шлемы и сказал, что подготовит их к путешествию и покажет в день отъезда. Лиз мельком видела, как он что - то рисует на них. До лета он не дотянет. Так же как и до окончания школы Еспером. Вот крышу гаража можно успеть починить. Мысли путались и скакали друг на друга. Он сел в машину и поехал домой. На Остре Киркевай - Восточной церковной улице - перед глазами мелькнула ярко освещённая башня городской церкви. Но от мысли помолиться он разозлился. Сёрен Йенс регулярно платил церковный налог, что - то около одного процента, который вычитался из его зарплаты полицейского, но в церковь ходил только по приглашению: на крестины, свадьбу и похороны. Он не верил в Бога, не видел в нём никакого смысла, не считая, конечно, подарков на свою конфирмацию, когда ему было двенадцать. Хотя на велосипед подарочных денег ему не хватило, так что Бог и тогда упустил шанс оправдать своё эфемерное существование. И никто из его знакомых не верит, но все платят этот дурацкий налог. Смешно. Наверное, потому что датчане ленивые - чтобы отказаться от этого налога надо подать заявление, заполнить какие - то бумаги. И где тогда проводить все эти конфирмации, свадьбы и похороны? В «Боунз»?
От мысли, что официанты будут носиться со свиными отбивными и салатом между поставленными на сдвинутые столики гробами, он усмехнулся. Похороны в «Боунз» 2 , наподобие коробочки с надписью «Приятного аппетита», а вокруг стоят друзья с пивом и зажаренными косточками. Свен Хордер в белом гофрированном воротничке священника толкнет речь. Кому кроме него? У него свой кукольный театр и он вечно носится с этой дурацкой куклой Карлом Нильсеном 3 и говорит за него какие - то скучные монологи. А может у него есть и Бог из папье - маше одетый в полосатую пижаму? Тогда он притащит его в «Боунз» и Бог скажет им что - то типа…
Что Бог мог бы сказать на его похоронах, Сёрен Йенс точно не знал. «Привет, Я – есть любовь» или что - нибудь про смертный грех? Всё, что говорили от имени Бога священники на похоронах и крестинах, напоминало ему выступления на собрании мёрчендайзеров, которые продавали какой - то товар, который ему, Томасу, был совсем не нужен. Да и потребительские свойства товара вызывали сомнения. Например, почему заниматься сексом – это грех? Если бы Адам не трахнул Еву, то института материнства вообще не существовало бы. Никто бы не родил этих самых священников. И почему Бог мужик, а не симпатичная брюнетка? Как ещё феминистки не вышли на демонстрацию с требованием называть Бога если не Она, то, хотя бы, Оно. Дуры. Вместо того, чтобы бороться за права мусульманок снять паранджу пусть лучше отредактируют эту синенькую книжечку, которая лежит в ящике стола в каждом отеле - библию. Хотя кто ее читает? Все считают себя христианами, а эти книжечки в отелях все как одна новенькие. Он открывал их пару раз в разных отелях. Ради интереса. Как будто только из типографии. Не то что потрёпанные детективы в шкафу у ресепшн.
А эта любимая фраза проповедников «Бог говорит нам…». Откуда они знают, что говорит Бог? Может они связываются по скайпу? Или переписываются в «вайбере» во время ланча? Вряд ли. Если бы кто их них регулярно разговаривал с Богом его бы давно отправили к психиатру. Везде не состыковки, в общем, прав был Леннон, когда сказал, что может сам Иисус и был нормальным мужиком, но его последователи тупы и заурядны, поэтому Битлз и популярнее Христа 4 . Поэтому Сёрен Йенс и не верил в Бога. В их Бога. Он всегда верил только в себя. Верил, что у него всё будет хорошо. И так и было . Ещё вчера .