Что произошло с цивилизацией долины Инда и каков был ее конец? Некоторые (в том числе Гордон Чайлд) заявляют, что она погибла внезапно в результате какой-то необъяснимой катастрофы. Река Инд известна своими мощными разливами, затопляющими и смывающими с лица земли города и деревни. С другой стороны, перемена климата также могла привести к постепенному истощению почвы и наступлению пустыни на обрабатываемые земли. Сами развалины в Мохенджо-Даро свидетельствуют о том, что один слой песка наносился на другой, поднимая уровень почвы и вынуждая жителей надстраивать дома на старых фундаментах. Некоторые из раскопанных домов имеют вид двух- или трехэтажных построек, в то время как в действительности стелы их возводились по мере того, как повышался уровень почвы. Мы знаем, что в древности провинция Синд была богатой и плодородной, но начиная со средних веков она превратилась в значительной своей части в пустыню.

Вполне вероятно поэтому, что эти климатические изменения оказали заметное влияние на население этих областей и их образ жизни. Но, во всяком случае, климатические изменения затронули, должно быть, лишь относительно небольшую часть этой обширной области городской цивилизации, которая, как мы имеем сейчас основание полагать, распространялась до долины Ганга и, возможно, даже дальше. Мы, собственно, не располагаем достаточными данными, чтобы судить об этом. Песок, который, возможно, засыпал и похоронил некоторые из этих древних городов, также и сохранил их, в то время как другие города и памятники древней культуры постепенно разрушались и погибали на протяжении веков. Быть может, будущие археологические находки позволят обнаружить новые связи с более поздними временами.

Хотя между цивилизацией долины Инда и более поздними периодами истории чувствуется непрерывная связь, однако имеется и известный разрыв или пробел не только во времени, но и в характере последующей цивилизации. В первое время эта новая цивилизация была, возможно, более сельскохозяйственной, хотя существовали и города и кое-какая городская жизнь. Возможно, что уклон в сторону сельского хозяйства был придан пришельцами — ариями, которые последовательными волнами проникали в Индию с северо-запада.

Полагают, что миграции ариев происходили примерно тысячу лет спустя после периода цивилизации Инда. Тем не менее возможно, что значительного разрыва не было и что, как это бывало в более позднюю эпоху, племена и народности постепенно проникали в Индию с северо-запада и тут растворялись. Мы могли бы сказать, что первое большое культурное слияние имело место между вторгшимися ариями и дравидами, которые были, вероятно, представителями цивилизации долины Инда. Плодом этого синтеза и слияния явились индийские народности и коренная индийская культура, носившая отличительные черты и тех, и других. В последующие века появлялось много других народов: иранцы, греки, парфяне, бактрийцы, скифы, гунны, тюрки (до ислама), первые христиане, евреи, зороастрий-цы. Они приходили, вносили что-то свое и ассимилировались. По словам Додуэлла, Индия, «подобно океану, обладала бесконечной способностью поглощения». Кажется странным, что Индия с ее кастовой системой и исключительностью могла обладать этой удивительной способностью поглощать иноземные народности и культуры. Может быть, этим объясняется то, что она сохраняла свою жизнеспособность и время от времени омолаживалась. Мусульмане, когда они появились в Индии, также испытали на себе ее сильное влияние. «Иноземцы (тюрки-мусульмане),— пишет Винсент Смит,— подобно своим предшественникам сакам и юечжи, поддавались, как правило, замечательному ассимилирующему воздействию индуизма и быстро индуизировались».

ЧТО ТАКОЕ ИНДУИЗМ?

Винсент Смит употребляет здесь выражение «индуизм» и «индуизировались». Я не считаю правильным подобное их употребление, если только здесь эти слова не понимаются в самом широком смысле, как индийская культура вообще. В наше время эти термины ассоциируются с гораздо более узкими и специфически религиозными понятиями и могут ввести в заблуждение. В нашей древней литературе слово «хинду» [индус] вообще не встречается. Мне говорили, что в индийских книгах это слово впервые встречается в одном тантрическом |магическом] произведении 8 века нашей эры, где слово «индусы» означает народ, а не последователей какой-то определенной религии. Но совершенно ясно, что это очень древнее слово, так как оно встречается в «Авесте» и в староперсидском языке. В ту эпоху и в течение еще тысячи лет или больше народы Западной и Средней Азии обозначали им Индию или, вернее, народности, жившие по ту сторону Инда. Это слово явно происходит от «Синдху» — старое, равно как и современное индийское название Инда. От этого «Синдху» происходят слова «индус» и «Индостан», а также Инд и Индия. Знаменитый китайский паломник И Цзин, посетивший Индию в 7 веке, писал в своих путевых записках, что «северные племена», то есть население Средней Азии, называют Индию «Син-ту», но, добавляет он, «это далеко не общее название... и более подходящим названием для Индии является Земля благородных (Арьядеша)». Употребление слова «индус» в связи с определенной религией — явление весьма позднее.

Древним общим термином для религии в Индии был арья дхарма. В сущности дхарма означает больше, чем религия. Корень этого слова имеет значение «держаться вместе». Это — внутреннее строение вещи, закон ее внутреннего бытия. Это— этическое понятие, включающее кодекс морали, праведность и весь круг обязанностей и ответственности человека. Термин арья дхарма включал все религии (ведические и не ведические), возникшие в Индии. Его употребляли как буддисты и джайны, так и те, кто признавал Веды. Будда всегда называл свой путь к спасению «арийским путем».

Выражение ведическая дхарма употреблялось также в древности для обозначения более определенно и исключительно всех тех философских воззрений, учений о морали, ритуала и обрядов, источником которых считались Веды. Таким образом, всех, кто признавал общий авторитет Вед, можно было считать принадлежащими к ведической дхарме.

Термин санатана дхарма, означающий древнюю религию, можно отнести к любой из староиндийских религий (включая буддизм и джайнизм), но в наши дни это выражение более или менее монополизировано некоторыми ортодоксальными индусскими сектами, которые называют себя последователями древней веры.

Буддизм и джайнизм, несомненно, не были индуизмом или даже ведической дхармой. Однако они возникли в Индии и были неотъемлемым элементом индийской жизни, культуры и философии. Буддисты и джайны в Индии — стопроцентный продукт индийского мышления и культуры, и все же ни те, ни другие не являются индусами по религии. Поэтому совершенно неправильно говорить об индийской культуре как о культуре индусской. В дальнейшем эта культура подверглась сильному влиянию ислама, но, тем не менее, осталась определенно индийской в своей сущности. Сейчас она испытывает во многих отношениях могучее воздействие промышленной цивилизации, возникшей на Западе, и трудно сказать сколько-нибудь точно, каков будет конечный результат.

Индуизм как вера расплывчат, аморфен, многосторонен; каждый понимает его по-своему. Трудно дать ему определение или хотя бы определенно сказать, можно ли назвать его религией в обычном смысле этого слова. В своей нынешней форме и даже в прошлом он охватывает много верований и религиозных обрядов, от самых высших до самых низших, часто противостоявших или противоречивших друг другу. Смысл его можно выразить в словах: живи и жить давай другим. Махатма Ганди пытался дать ему следующее определение: «Если бы меня попросили определить индусское вероисповедание, я сказал бы просто: поиски истины ненасильственными средствами. Человек может не верить в бога и все же называть себя индусом. Индуизм— это неустанная погоня за истиной... Индуизм есть религия истины. Истина — это бог. Отрицание бога нам ведомо. Отрицание истины нам неведомо». Истина и ненасилие,— так говорит Ганди. Но многие видные и убежденные индусы заявляют, что ненасилие, как понимает его Ганди, не составляет существенной части индусского вероисповедания. Таким образом, в качестве отличительной черты индуизма у нас остается всего лишь истина. Это, конечно, не определение.