— Я просил не переходить границы, — твердо повторил Джин, сжимая челюсть от злости. Они, можно сказать, братья, но такого отношения к себе, ни один, ни второй не терпит. Отчего оба сейчас напряженно сжимают кулаки и сверлят друг друга озлобленным взглядом. Их «война» прекращается, когда они слышат подозрительные возгласы снаружи комнаты.

 — Хана, — одновременно произносят парни, подрываясь с диванов.

Глава 9 - "Эмоции через край".

<p align="center" style="margin: 0px;">

***Хана***</p>

 — Вы видели, как она его перекинула через плечо? — шептались девушки с правой стороны.

 — Она крута! — восторженно сказал кто-то слева.

Я же стою в центре толпы и не свожу гневного взгляда с нахала, что слишком настойчиво пытался проникнуть в моё личное пространство. А ведь я не раз культурно попросила его уйти. Но он не захотел слушать, слабую, «одинокую» девушку. Решил перейти в более жесткое наступление, схватив меня за кисть и дернув на себя. И вот к чему это привело: валяется на полу, шипит от злости и боли, явно проклиная меня всеми возможными матами. «Всё же курсы самообороны пригодились», — думаю про себя, сдерживая восторг от победы. Ведь не каждый день получается столкнуться с опасностью и проверить свои навыки. Хотя попадать в подобные ситуации — плохая идея и я, пожалуй, лучше продолжу оттачивать приемы на своих «защитниках». И, кстати, о них.

 — Расступитесь, — слышу знакомый грубый и явно нервный крик брата, что вместе с Джином пробирается сквозь толпу зевак, отталкивая их в стороны.

 — Хана, ты в порядке? — оказавшись рядом, Чон начинает крутить меня в разные стороны. Джин стоит неподалеку, взволнованно и озадаченно осматривая меня. «Они неисправимы», — смеюсь про себя.

 — Ты! — отпустив меня, Гук подходит к вставшему на ноги парню. — Бессмертный?! — рычит он, хватая его за грудки.

 — Джин, нужно остановить Чона, он уже выпил и не думаю, что будет сдерживаться, — говорю, дергая Сокджина за рукав. Он кивает и подходит к Чонгуку, при этом схватив меня за руку.

 — Нам пора уходить. Хана в норме и уже «наказала» его, — спокойно произносит Джин. Гук сильно сжимает руки, но потом резко отпускает виновника. — А тебе лучше больше не попадаться мне на глаза, — произносит Джин, пронзая парня взглядом. Напоследок, Джин, как бы невзначай, надавил на плечо парня. Тот скривил лицо в гримасе боли, но остался стоять на месте, не предпринимая попыток отомстить. «Умно с его стороны».

<p align="center" style="margin: 0px;">

***</p>

 — Я был готов прихлопнуть его как букашку. И чего ты меня остановил? — возмущаясь, Чонгук тяжело шел внутрь дома.

 — Хватит беситься, — хватаю брата под локоть. — Лучше похвали меня, я сама с ним справилась, — наконец могу победно улыбнуться не заботясь о лишних взглядах.

 — Ещё чего, — фырчит брат и щелкает меня по лбу. «Да что с его настроением?» — Больше без присмотра никуда не пойдешь, — сказал своё последнее слово Гук, останавливаясь возле двери в спальню. — Иди в душ, — скомандовал он.

 — Прекрати командовать и злиться! — я пыталась быть милой, но он своим отношением всё испортил.

 — Не пререкайся, — хмурится. Этим он точно пошёл в отца. Стоит только воспротивиться их указаниям, так сразу показывают своё недовольство. — У меня сейчас нет настроения шутить и выслушивать твои капризы.

 — Капризы?! Ты вместе с алкоголем мозги в унитаз спустил? Тебе первому нужно освежиться в душе, — со злостью вырываю свою руку.

 — Чон Хана, — сквозь зубы произносит Гук, закрывая на секунду глаза.

 — Я знаю своё имя, — грубо отвечаю и готовлюсь дать отпор взбунтовавшемуся брату.

 — Успокойтесь оба, — включается в разговор Сокджин и тут же попадает под «прицел» двух гневных взглядов. — Хана, иди в душ и позволь брату прийти в себя, — не обращает он внимание на наше настроение и начинает давать указания. Спокоен, холоден и рационален. Даже когда выпьет ведёт себя по-взрослому. Хочу возразить, но он чуть сводит брови и кивает в сторону ванной комнаты. Коротко выдыхаю, понимая, что на этом стоит остановиться, и послушно ухожу, оставляя парней наедине.

<p align="center" style="margin: 0px;">

***Автор***</p>

 — Не вымещай на ней злость, — произносит Джин и первым заходит в спальню. Чонгук следует за ним.

 — Выясни, кто тот мудак, — грубо произносит Чон и принимается снимать с себя одежду. Нервничает и швыряет вещи в сторону кровати.

 — Даже если выясню, тебе не стоит к нему лезть, будь более сдержанным, — Чон поворачивается к старшему и собирается продолжить эту словесную войну и то, что было в клубе, но и тут Джин опережает его, не давая раскрыть рта. — Я услышал твои слова, — более серьёзно произносит он, намекая на разговор о Хане. — Но попрошу в будущем воздержаться от грубых слов. Мы «братья», но такое обращение я терпеть не собираюсь. Тот парень, я узнаю о нём, раз тебе этого хочется, но ты думаешь, отец похвалит тебя за необдуманные действия? — холодно продолжал Джин, в то время как Гук понемногу успокаивался.

«Как же он чертовски прав. И так всегда. Мои действия основываются на вспышках эмоций, хотя и происходит это — только когда обижают мою сестру. Чон Хана — мой рычаг, который постоянно слетает с предохранителя, стоит ей попасть в опасную, на мой взгляд, ситуацию. И в таких моментах очень хорошо помогает холодный и рассудительный Джин. Который, даже после неприятного и личного разговора, помогает мне вернуть самообладание», — обдумывает Гук всё случившееся, пока Сокджин терпеливо ждёт от него положительной реакции.

 — Я понял, — коротко и спокойно отвечает Чон. — Спасибо за помощь, — хмыкает он и продолжает заниматься своими делами. «Куда полетели мои штаны с телефоном?»

<p align="center" style="margin: 0px;">

***Хана***</p>

Только я приняла освежающий душ и переоделась в пижаму, как в дверь постучали. Либо Гук пришёл извиняться, либо Джин пришёл удостовериться, что я у себя в комнате. Приоткрываю дверь и, удостоверившись в адекватности посетителя, пропускаю его внутрь.

 — Злишься? — неуверенно спрашивает Чон. Я хмыкаю и щурю глаза.

 — А ты как думаешь? — слегка приподнимаю правую бровь.

 — Не дуйся, я не со зла, ты же знаешь, — подходит впритык, а мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Мир? — он распахивает веки и виновато улыбается. Эта его милая сторона — убила не одно девичье сердце.

 — Мир, — коротко улыбаюсь.

 — Отлично, — довольный таким исходом он обнимает меня. А после, отстранившись, треплет мои мокрые волосы. — Братик всегда будет рядом, — звучало как-то по-детски. «И чего он такой заботливый?» — Ладно, я пойду. Джин, наверное, уже освободил ванную. Сладких снов, — желает Гук и бодрой походкой покидает мою комнату.

Последние его слова о Джине и о душе, заставляют вспомнить недавний инцидент. «Вот и надо было ему это сказать!» — злюсь на брата, проклиная его и жалея о нашем перемирие. Жар постепенно окутывает тело, дыхание спирает, а сердце ускоряет ритм. Воображение настойчиво рисует пошлые картинки. «Угораздило же меня насладиться этим зрелищем».

Ложусь на кровать, накрывая себя покрывалом с головой. Но не проходит и пяти минут, как я подрываюсь на кровати и быстрым шагом выхожу из комнаты. Забегаю на кухню, выпиваю первый стакан воды, за ним ещё один, уже наполнила третий и собиралась поднести его ко рту, но мою руку остановила другая: мужская, сильная и широкая. «А вот и источник моего ненормального поведения». Джин взволнованно смотрит на моё лицо и, видимо, мысленно пытается спросить: что я тут делаю? Но вместо своего вопроса, он вынимает стакан и ставит его на кухонный стол.

Не отпуская моей руки, второй проверяет температуру. И, не заметив изменений, ещё сильнее напрягается. Я уверена, что мои щеки горят ярче пламени, а стук сердца слышен также четко, как и тиканье часов, что разбавляют тишину ночи.