ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сегодня весь мир к твоим услугам,

и я в придачу.

Мелисса де ла Крус

ИТАН

— Тук-тук.

Я взглянул на нее, и она улыбнулась. На ней было длинное облегающее черное платье с открытой спиной, что, как по мне, немного вызывающе.

— Ты собралась на похороны или прослушивание на королеву проклятых? — спросил я, беря из комода галстук-бабочку.

— Ты вот язвишь, — заявила она, проходя в гардеробную и забирая бабочку у меня из рук. — А я пришла в последний раз завязать тебе галстук.

— Тебя если послушать, то, кажется, будто страдаешь комплексом большого брата. — Я усмехнулся ей, и она закатила глаза, подняв мой воротник и обернув вокруг него галстук. — Дона, знаешь...

— Ага, знаю. — Она подняла на меня взгляд и улыбнулась в ответ. — Ты не забудешь обо мне.

— Не это. Я собираюсь забыть о тебе напрочь. Вот как ты сейчас напрочь забыла, что ужасно завязываешь бабочки.

Она замерла и, как обычно, открыла рот, чтобы выругать меня, но не смогла решиться, так что закрыла рот и прикусила губу. Сестра завязывала бабочку так, будто это были шнурки на кроссовке.

— Вот и все, мудак! — бросила она, поворачиваясь на каблуках и направляясь к двери.

— Дона.

— Что? — воскликнула она.

— Если я когда-то о тебе забуду, убей меня.

Она скрестила руки на груди.

— Поклянись.

— Клянусь, — произнес я без колебаний, и она кивнула, выходя из комнаты. Сестра не нуждалась в чем-то больше этого. Развязывая ту путаницу, что она наделала с чертовой бабочкой, я вышел с гардеробной и обнаружил, что Тоби ждет меня с моим пиджаком в руках.

Подойдя к нему и встав перед зеркалом, я просунул левую руку в рукав, затем правую, после поправил запонки.

— Где? — спросил я, и он поднял передо мной бархатную коробочку.

Забрав ее и открыв, я уставился на каплевидное кольцо из розового золота. Мне мало было известно о кольцах, но бриллиант казался внушительным. Закрыв коробочку, я положил ее в карман.

— Она в гостевой комнате, — проинформировал он, но я не шелохнулся. — Я могу сказать кое-что, как... ваш друг?

Моя бровь выгнулась, когда взглянул на него в отражении зеркала.

— Мой друг?

— Простите. Я имел в виду, человек, который стоит рядом с вами на протяжении почти двадцати лет.

— Если должен, — ответил я, отмечая его сарказм.

— Она в ужасе, — ответил он, а я развернулся к нему лицом. — Неважно, что она скажет. У нее нет ни малейшего представления, кто вы такой, и сегодня вечером вы представите ее как свою невесту. Не будьте самим собой.

— Прости?

— Или будьте чуть меньше самим собой, насколько это вам посильно.

— И ты подумал, что раз стоишь рядом со мной почти двадцать лет, я не лишу тебя головы прямо сейчас, да?

Он кивнул.

— И потому собираюсь продолжить говорить. У вас есть манера вести себя... холодно, устрашающе и угрожающе. Она — не враг... она — семья.

— Ты закончил?

— Нет, но думаю, это все, на что могу сегодня рассчитывать.

— Значит, у тебя все же есть мозги, — ответил я, направляясь к двери.

Он, все еще используя свой мозг по предназначению, пошел следом, открыл дверь и пропустил меня в коридор первым. Когда я вышел, то увидел охранников у ее двери, всего в паре шагов от моей собственной.

Устрашающе и угрожающе, — подумал я, направляясь в сторону охранников. Ни одно из этих слов не несет негатива. На самом деле я бы предпочел их в роли своей характеристики. Однако данная ситуация вряд ли требовала этих качеств. Единственная проблема состояла в том, что я не могу изменить то, как люди меня воспринимают.

Подняв руку и постучав, в чем было мало смысла, так как я уже знал, что девушка одета и чертов дом принадлежит мне, я подождал ее ответа.

— Войдите.

Повернув ручку и войдя в комнату, я ожидал, что она встретит меня. Однако девушки даже не было внутри.

— Я тут, — позвала она с балкона.

Следуя на звук ее голоса, я направился к двойным дверям и остановился в проеме, наблюдая, как она сидит на перилах, а ее светлые волосы ласкают плечи. На ней было изумрудное платье, свисающее с плеч, с разрезом до середины бедра, и я не мог отвести взгляд от гладкой кожи ее ног и босых ступень. Она была потрясающей... какой и должна была быть.

— Итан Каллахан, — произнесла девушка почти шепотом.

— Айви О'Даворен, — ответил я, прислонившись к дверной раме.

Она кивнула.

— Думаю, ты многое обо мне знаешь.

— Судебные записи очень помогли.

— Верно. — Уголок ее губ приподнялся. — Но так несправедливо. Я фактически не преступница, судя по показанным тобой мне материалам. А ты да... и мне не удалось получить о тебе никакой информации.

— Во-первых, ты будешь достаточно мудрой, чтобы не называть мою семью... эту семью... преступниками. — Я изо всех сил пытался вести себя настолько сдержанно, словно не был самим собой, а кем-то другим. — Во-вторых, мисс О'Даворен, у тебя есть вся жизнь, чтобы получить обо мне информацию, в отличии от возможности присутствовать на сегодняшнем вечере.

— Это твоя вечеринка. Она начнется, когда ты появишься, так что я не опаздываю, — бросила она в ответ, убирая волосы за ухо. — Разве что ты не хочешь со мной разговаривать?

— Я не силен в разговорах.

— Что делает тебя странным... Так как я никогда не встречала ирландца, который бы не любил поговорить... особенно о самом себе.

Усмехнувшись, я напомнил ей:

— Я лишь наполовину ирландец.

— А ты встречал молчаливых итальянцев? — Брови Айви приподнялись.

Ее замечание имело место.

— Ладно. Я странный. Еще что-то?

Она вздохнула, спрыгнула с перил и обула туфли. Обув их, девушка стала выше.

— Как я выгляжу? Твоя кузина приложила много усилий, чтобы я тебе показалась красивой.

— Знаю. Я получил счет.

Она направилась прямо ко мне и не остановилась, пока не оказалась в сантиметрах от моего тела.

— Ты делаешь нашу первую встречу довольно неловкой, мистер Каллахан.

— Ты предпочла, чтобы я схватил тебя за талию и поцеловал, как только увидел?

Она подумала искренне с мгновение, а затем покачала головой.

— Слишком предсказуемо и угрожающе. Но сам факт, что данная мысль посетила твой разум, довольно мил.

— Да ты сама довольно странная, мисс О'Даворен. — Совсем не то, что я себе представлял, а я обычно очень хорошо предугадываю людей.

— Как так?

— Честно говоря, мне интересно, пытаешься ли ты меня соблазнить. Что было бы бессмысленно, так как я уже твой. Или есть какая-то другая причина, по которой ты ведешь себя так... здраво и любезно. Я слышал, ты пыталась наброситься на мою бабушку, когда она пришла к тебе впервые.

— Это... гм... моя вина. Думаю. — Она скривила рожицу и затем покачала головой, будто вдруг что-то вспомнила. — Нет, я определенно не пытаюсь тебя соблазнить! Просто нервничаю и не хочу выставить себя дурой... больше, чем уже это сделала.

Я взглянул на нее.

— Тогда не нужно.

— Ладно, спасибо, а то я об этом не подумала, — бросила она в ответ, и на этот раз мои брови приподнялись. — Прости. Просто от такого взгляда в мою сторону, я еще больше нервничаю... ты просто...

— Красивый?

— Определенно самоуверенный! — Она закатила глаза и улыбнулась. — И да, красивый, но я собиралась сказать устрашающий. Я так много слышала о твоей семье, о твоей должности как главы семьи, и все же почти ничего о тебе самом. Что ты ненавидишь, что любишь, что тебе нравится...

— Я ненавижу отсутствие преданности. А нравится мне и люблю я верность.

Она просто посмотрела на меня, ее голубые глаза вглядывались в мои так... невинно, что это ошеломляло.

— Ты робот?

— У тебя есть другие вопросы, стоящие ответа? Если нет, тогда я предпочел бы закончить этот вечер по-быстрому.

— Так все, что тебе от меня надо, это верность? — спросила она медленно, словно обдумывая. Почему? Не имею понятия.

Сунув руку в карман, я достал коробочку с кольцом. Достав кольцо и бросив коробочку на пол, я поднял руку Айви.

— Я не романтик. Уверен, я сделаю или скажу много, как ты сказала, вызывающих неловкость, свойственных роботу, странных вещей. Однако, — я надел кольцо ей на палец, — я никогда тебе не солгу и никогда от тебя не откажусь. Я всегда буду верен и лоялен. Все, что мое, станет твоим навсегда. В ответ я прошу о том же.

— Какое кольцо! — Она уставилась, разинув рот, на кольцо, пока ее губы не растянула улыбка. — Если это значит «не романтик», интересно узнать, что собой представляет твоя романтичная сторона. Я могу быть лояльной... С днем рождения, кстати. — Ее розовые губы слегка изогнулись.

И на этом Айви зашла в комнату, а я не смог удержаться от мысли... что если это не было соблазнением, то каково же оно, по ее мнению?

— Ты идешь?

Оттолкнувшись от двери, я оглянулся на нее.

— Мне сказали, что это моя вечеринка, а значит, я не могу опоздать.

Ее губы сложились в тонкую линию.

— Ты надо мной смеешься?

— Да. — Я развернулся и подошел к ней. Однако прежде чем она бы смогла открыть дверь, я ее закрыл, разворачивая девушку к себе лицом и прижимая к деревянному полотну.

— Просто нервничаешь?

— Что? — Ее взгляд устремился к моим глазам, вероятно, так же быстро, как мой к ее.

— Ты сказала нашему адвокату, цитирую: «Если бы все они утонули в собственной крови, это было бы справедливо». Затем, встретившись с моей бабушкой, попыталась освободиться из наручников. А после того, как она показала тебе видео, ты незамедлительно позвонила своей семье. Следующим утром ты согласилась стать моей женой.

— Что ты пытаешься сказать? — спросила она спокойно, хотя в ее голубых глазах пылала ярость. — Что я – шпион? Ты, блять, больной?

— Я согласился жениться на женщине, которой почти нечего мне предложить. — Я наклонился вперед, наши лица почти соприкасались. — Мое здравомыслие должно быть поставлено под сомнение. Как и твоя верность.

— Нет, — ответила она, изо всех сил пытаясь меня оттолкнуть. Однако я не двинулся с места.

— Твой отец был лжецом...

ШЛЕП.

— Назовешь моего отца лжецом мне в лицо, и я перережу тебе горло! — пригрозила она, дыша через нос.

— Твой отец был...