Прошел еще один день — чуть свет подъем, завтрак, рабочий комбинезон, защитные очки, грузовая клеть, черпаешь, сбрасываешь в желоба, час за часом, час за часом, под палящим солнцем, затем обед, а вечером отдых и, если повезет, разговор с Херерой.
— Здорово же ты отточил этот меч, Гэс. Люди делятся на тех, кто бережет свой инструмент и кто не бережет его.
Подозрительный взгляд из-под ацтекских бровей.
— Прямой смысл делать все как положено. Ты, видно, из новичков?
— Да. Первый раз в этих краях. Как считаешь, стоит здесь задерживаться?
Он сделал вид, что не понял.
— Придется, раз контракт. — Херера отошел к полке с журналами.
Следующий день.
— Здорово, Гэс. Устал?
— Здорово, Жоржи. Есть немного. Десять часов размахивать ножом поди не шутка. Руки отваливаются.
— Представляю. Работать черпальщиком куда проще, да и смекалка не нужна.
— Что ж, может, и тебя когда-нибудь повысят. Посижу пожалуй, перед гипнотелевизором.
Еще день.
— Эй, Жоржи! Как дела?
— Не жалуюсь, Гэс. По крайней мере загорел.
— Да, это верно. Скоро станешь таким же чернокожим, как я. Ха-ха! Что, не хочешь?
— Porque no, amigo?
— Эй, tu hablas espanol! Cuando aprendiste la lengua?[9]
— Ну-ну, не так быстро, Гэс. Всего несколько слов. Жаль, что не знаю больше. Как-нибудь соберу деньжат и пойду в город к девочкам.
— Ну, они все болтают по-английски. Вот если заведешь постоянную милашку, тогда неплохо поболтать с ней по-испански. Это ей понравится. А попрошайничать они все умеют по-английски: «Дай доллар, дай доллар», да еще знают стишок насчет того, что можно получить за доллар. Ха-ха!
Еще день — самый удивительный. Выдали получку, и мой долг компании вырос еще на восемь долларов. Я мучительно пытался припомнить, куда ушли деньга, но все и без того было ясно.
После смены, как и предусматривалось администрацией, я был выжат словно лимон и помирал от жажды. У фонтанчика с напитком «Попей» я набрал свою комбинацию цифр и моя получка уменьшилась еще на двадцать пять центов. Стаканчика «Попей» мне было мало, и я выпил еще один — долой уже пятьдесят центов. На обед каждый день давали одно и то же — я с трудом проглатывал кусок-другой Малой Наседки, но вскоре меня снова начинал мучить голод. Тогда к моим услугам была лавчонка, где легко можно было получить в кредит пачку галет. Сухие галеты застревали в горле и камнем ложились на дно желудка, если не запить их стаканчиком «Попей». А «Попей» бунтовал и рвался обратно, если я тут же не выкуривал сигарету «Старр». Она в свою очередь снова вызывала острое чувство голода. Как знать, не предусмотрел ли все это Фаулер Шокен, создавая свой первый глобальный трест «Старзелиус»? От «Попей» к галетам, от галет к сигаретам, от сигарет к «Попей» и так до бесконечности.
За право пользоваться кредитом с меня взимали шесть процентов. Так продолжаться не может. Если я не выберусь отсюда сейчас, мне уже не выбраться никогда. Я чувствовал, как с каждой минутой, проведенной здесь, глохнет моя инициатива — лучшее, что есть во мне. Небольшие дозы алкалоидов в пище незаметно подтачивали волю. Но самым страшным было сознание полной безнадежности, тупика, мысли, что ничего изменить нельзя и в сущности все не так уж плохо, — всегда можно впасть в транс перед гипнотелевизором, выпить стаканчик «Попей» или на худой конец проглотить одну из тех зеленоватых таблеток, которые продавались здесь из-под полы и стоимость которых колебалась в зависимости от спроса. Те, кто продавал их, охотно соглашались подождать, когда у тебя появятся деньги.
Нет, медлить было нельзя.
— Como ’sta, Gustavo?[10]
Он сел и улыбнулся мне своей ацтекской улыбкой.
— Como ’sta, amigo Jorge? Se fiima?[11]
Херера протянул мне пачку сигарет. Он курил «Грин-типз», и я автоматически ответил:
— Спасибо, курю только «Стаи». Они ароматней.
И тут же машинально полез в карман за сигаретами. Медленно, но верно я становился тем идеальным типом потребителя, которого мы с Фаулером так ценили: хочешь покурить — вспоминаешь о сигаретах «Старр», закуриваешь, тут же тебя тянут на «Попей» — выпиваешь стаканчик, немедленно вспоминаешь о галетах — покупаешь пачку, а съев галету, опять закуриваешь, а закурив… Назойливая реклама фирмы «Шокен» лезет в уши, мозолит глаза, впитывается каждой порой твоего тела. Тебе вдолбили в башку: «Я курю Старр» — они ароматны. Я пью «Попей» — он освежает. Я ем галеты — они на вкус приятны. Я курю…
— Не похоже, чтобы тебе было весело, Жоржи, — заметил Херера.
— Да так оно и есть, приятель. — Я говорил правду. — В странную историю я влип.
Интересно, что он ответит.
— Сам вижу — здесь что-то неладно. Такой смекалистый бывалый парень, как ты… Может, нужна помощь?
Вот здорово, клюнул!
— Не пожалеешь об этом, Гэс. Конечно, есть доля риска, но не пожалеешь. Дело в том…
— Тс-сс. Только не здесь, — понизив голос, остановил меня Херера. — Риска все равно не миновать, но когда встречаешь здесь такого толкового парня, сразу задумываешься, отчего да почему. Когда-нибудь я ошибусь, seguro[12], и тогда жди беды, может, даже сразу выжгут мозги. Ну и черт с ними! Плевал я на них. Ведь свое дело я все-таки сделал. Вот, держи. Насчет осторожности, думаю, сам соображаешь. — Он сжал мою руку, и я почувствовал, как к моей ладони что-то прилипло.
Херера не спеша отошел к гипнотелевизору, выбил свой номер и, получив право на получасовой сеанс, опустился в кресло.
Я поспешил в туалетную комнату и, набрав свою комбинацию цифр, занял кабину на десять минут. Дзинь! — еще пять центов из получки. Я разгладил комочек, прилипший к моей ладони. Это была полоска тонкой бумаги:
«Жизнь человека в ваших руках!
При помощи листовки Номер Один Вы можете установить контакт со Всемирной Ассоциацией Консервационистов, широко известной под названием „консы“. Листовку передал вам член ВАК, который решил, что Вы: а) умны; б) недовольны существующим положением в мире; в) сможете в дальнейшем быть полезны Ассоциации. Жизнь этого человека теперь в ваших руках. Прежде чем вы предпримете что-либо, просим прочесть эту листовку до конца.
Правда о ВАК
ВАК — тайная организация, преследуемая правительствами всего мира. Она считает, что хищническая эксплуатация природных богатств является причиной неоправданной нищеты и бедствий народов. Она считает, что, если так будет продолжаться, жизнь на Земле прекратится. Этого можно избежать, если все люди на Земле поймут, что надо добиваться планового роста народонаселения, восстановления лесных массивов и плодородия почвы, рассредоточения больших городов и, наконец, контроля над производством ненужных обществу товаров и запатентованных частными фирмами пищевых продуктов, которые не пользуются спросом. Программа воспитательной работы ВАК включает: пропаганду — примером служит эта листовка, — демонстрации протеста, а также акты саботажа на предприятиях, производящих ненужные населению товары.
Клевета на ВАК
Вам, вероятно, уже приходилось слышать, что „консов“ называют убийцами, сумасшедшими или психически неуравновешенными людьми, которые по глупости или по злобе идут на бессмысленные разрушения и убийства. Не верьте этому. Члены ВАК — это гуманные и разумные люди, и многие из них занимают видное положение в обществе. Небылицы, распространяемые о них, охотно поддерживаются теми, кто наживается на хищнической эксплуатации природных богатств. А мы хотим этому помешать. Неразумные и неуравновешенные люди или преступные элементы, совершая акты насилия в состоянии невменяемости или с грабительскими целями, сваливают все на „консов“. ВАК не имеет ничего общего с этими людьми и гневно осуждает их преступные действия.