‒ УВАААААААА!

Гаспер заперся в комнате старого школьного здания и как резаный вопил на всю округу.

Он ненавидит людей, и к тому же не способен контролировать свой священный механизм. Из-за этого Гаспер постоянно доставляет кому-нибудь неприятности… Его беспокойство вполне можно понять. Да и чего уж тут говорить, в этот раз Морисава-сан и вправду выглядел ужасающе.

Как-то раз Президент говорила мне о Гаспере.

Его отец – чистокровный вампир, а вот его мать была человеком, посему сам он ‒ полукровка. Ещё она упоминала, что у вампиров дискриминация по чистоте крови ещё суровее, чем у демонов. Полукровки обречены на презрение и унижения. В семьях вампиров даже родственники считают их никчемными отбросами.

Над Гаспером с самого детства издевались его родные братья и сестры, а когда он отправился в человеческий мир, его восприняли, как настоящего монстра. Из-за этого чуть ли не с самого рождения у него не было места, которое можно было бы назвать домом. Тем не менее, он сочетает в себе уникальные способности вампиров и человеческую возможность носить в себе священный механизм. С детства Гаспер наделен обоими дарами и, даже сам того не желая, его сила будет расти вместе с ним. Даже если заведет себе друзей, есть вероятность, что его священный механизм активируется и заморозит их.

‒ Исэ, каково это, когда твоё время останавливают? ‒ спросила меня Президент.

‒ Ну, немного страшновато.

Даже если пытаюсь что-то представить, ничего приятного в голову не приходит. Что буду делать, если вдруг смогу оставить время? Что происходит со мной, когда мое время останавливают? Вне всяких сомнений, меня это тревожит, даже если других не беспокоит.

Наверняка те бедолаги, которых замораживал Гаспер, тоже задумывались о подобном. Семя сомнения постепенно разрастается, и люди просто начинают бояться его. Но ведь сам он испытывает подобное раз за разом. Извечное проклятие того, кто наделен священным механизмом.

У Асии похожая история: начинала Святой Девой, закончила ведьмой…

Говорят, священные механизмы – дары Божьи, но... Слыхал, что хоть «Его» больше нет, система дарования священных механизмов до сих пор исправно функционирует. Без сомнения, подобное сильное оружие в плохих руках может принести и горе.

‒ Н-не нужен мне никакой священный механизм! В-ведь я всех останавливаю! Я пугаю их! Меня ненавидят! Не хочу, чтобы так было! Не хочу никого замораживать! А уж тем более своих друзей… Я не могу смотреть, как замораживаются самые дорогие мне люди... Я не вынесу этого... ‒ рыдал Гаспер за дверью.

Он был изгнан из собственного дома, потом так и не смог найти себе места в этом мире, и тогда стал целью охотников на вампиров. Будучи на грани жизни и смерти, он встретился с Президентом.

Однако тогда Президент была не в состоянии совладать с мощнейшей силой Гаспера, и его пришлось запечатать. И, наконец, сейчас печать сняли.

‒ Какая жестокая ирония... Теперь и я стала причиной замкнутости этого ребенка в себе... Я не достойна называться «королем».

Президент подавлена. Но она ни в чем не виновата. Гаспер тоже не сделал ничего плохого. Во всем виноват именно я. Президент доверилась мне и отправила Гаспера со мной на задание, а я не смог ничего для него сделать.

‒ Президент, разве вам уже не нужно собираться на встречу с Сарзексом-сама и остальными?

‒ Да, но я хочу побыть тут еще немного. Сначала должна убедиться, что с Гаспером все будет в порядке.

‒ Пожалуйста, остальное предоставьте мне. Я сделаю с ним что-нибудь.

Президент не могла отказаться от моего предложения, поскольку время важной встречи было уже на подходе.

Представители трех великих сторон собираются вместе, намечаются крайне важные переговоры. Если что-либо помешает пройти этим переговорам гладко, в лучшем случае, отношения между враждующими сторонами усугубятся еще больше.

‒ Все в порядке. Я наконец-то обзавелся мальчиком-кохаем! Я ему помогу решить проблемы! ‒ гордо и уверенно заявил я, выпячивая грудь вперед.

Однако это был блеф. Если говорить начистоту, я совсем в этом не уверен. Такие деликатные вопросы – не мой конек, но в глазах Президента я просто обязан выглядеть круто.

‒ Исэ… Хорошо, поняла. Я могу рассчитывать на тебя?

‒ Да!

Услышав мой решительный ответ, она ласково улыбнулась.

С тревогой и сожалением, Президент в последний раз взглянула на дверь в комнату Гаспера и ушла.

Проводив ее глазами, я вздохнул и сел на пол, оперевшись на дверь.

‒ Пока ты не выйдешь, я с места не сдвинусь!

Много вариантов крутилось в голове, но такому дураку  как мне остается только один ‒ вот так усесться! Просто и понятно! Наверное, это самый лучший способ решения проблем с запершимися людьми! По-любому!

[Тишина…]

Это битва на выносливость. Полный решимости, я просидел вот так целый час, но всё впустую. Само собой, выходить он не собирался. Значит, все-таки простого сидения на месте не достаточно. Как говорится… Под лежащий камень вода не течет. Наконец-то поняв это, я попытался начать разговор.

‒ Ты… Боишься священного механизма? И нас тоже?..

Произнёс я глядя в сторону двери.

‒ Я тоже носитель мощнейшего священного механизма с древним драконом внутри него, но моя жизнь не была столь же удивительной, как твоя, вампирская… Ну или жизнь Кибы, например. Я был самым обычным японским школьником.

Не знаю, дойдут ли до него мои слова, но я все же поделился своими искренними чувствами.

‒ Я… Честно говоря, мне тоже страшно. Когда я использую силу дракона, мне кажется, что моё тело постепенно превращается во что-то другое. Я даже не знаю насколько я сейчас демон, а насколько дракон. Тем не менее, чувствую, что должен продолжать двигаться дальше.

У меня просто нет другого выбора.

‒ Почему? Вы же понимаете, что можете лишиться чего-то очень важного? Семпай, почему вы так упорно продолжаете идти вперёд?

О, вот он и ответил. Это хорошо. Значит, он меня все это время слушал. Но вопрос сложный…

‒ Ну… Ну… Просто я идиот, поэтому сложных вещей не понимаю. Знаю только, что…

‒ Только, что?..

‒ Что я больше никогда не хочу видеть слёз Президента. Однажды мы участвовали Рейтинговых играх и проиграли. Я потерпел поражение в самый разгар битвы и почти не помню подробностей своего разгрома. В памяти осталось лишь то, насколько жалким я был… И слёзы Президента.

Я крепко сжал кулаки. Сейчас даже вспоминать об этом больно.

‒ Эта картина сильно врезались в моей памяти. Очень отчётливо. Я уже не говорю о том, как мои товарищи один за другим терялись перед моими глазами. В конце концов, на поле боя остался я один… Мне до сих пор всё это снится. Во сне я одиноко бегу по полю боя, нахожу Президента в слезах, и тут же терплю поражение, не в состоянии сделать хоть что-нибудь...

-- СКРИИИП --

С глухим звуком дверь немного приоткрылась.

‒ Меня тогда не было с вами.

С серьёзным взглядом, из-за двери на меня смотрел Гаспер, при этом глаза его едва сдерживали слёзы.

‒ Да ничего, я ни в чем тебя не виню. Теперь-то ты будешь с нами, верно?

‒ О-от меня же одни проблемы… Я хикикомори и слишком застенчив… И даже не умею нормально использовать свой священный механизм…

Положив руку Гасперу на голову, я заглянул ему прямо в глаза.

Так у него же еще и священный механизм… Возможность останавливать время.

‒ Я тебя не ненавижу. Как твой семпай я буду заботиться о тебе, хотя как демон ты для меня семпай. Но во всём остальном ты мой кохай, так что можешь на меня положиться.

[Молчание…]

Моргая своими глазёнками, Гаспер удивленно посмотрел на меня.

‒ Поделись со мной своей силой. Давай поддерживать Президента вместе. Если тебя что-то пугает, то я этому страху задницу надеру. Хоть я и дурак, но зато легендарный дракон выбрал меня, верно?

Я изобразил улыбку, но Гаспер просто не знал что ответить.

‒ Хочешь попить моей крови? Если тот ублюдок Азазель не соврал, то моя кровь должна помочь тебе с контролем своего священного механизма.