— Тут дело серьезное, — сказал Элмер. — Слушай внимательно и отвечай точно. Они сменили лампу в люстре?

— Сменили!

— Ту самую большую лампу, что в центре огромной люстры?

— Да.

— А зачем?

— Не знаю.

— Новая лампа чем-нибудь отличается?

— Мне ее вблизи не показывали, а издали сами увидите — почти такая же.

— А как же они сменили? Лестницу ставили?

— С чердака на люстру есть люк, он закрывает отверстие в потолке. По металлическим креплениям люстры можно лазить. Так и меняем лампы.

Раздался второй удар гонга.

— Хочешь заработать? — Элмер быстро обыскал все свои карманы и собрал около пятидесяти долларов. — Вот, — сказал он, протягивая деньги. — Сними для меня эту новую лампу.

Электротехник отвел руку Элмера и безнадежно покачал головой. Гринберг наклонился к его уху и что-то зашептал. Элмер, держа в протянутой руке деньги, напряженно ждал. Время шло.

— Так бы сразу и говорили! — ворчливо заметил электротехник. — А раньше где были? Недотепы! Теперь уже полный зал. Заметят — показывать пальцами начнут. А эти, — и электротехник кивнул на дверь «электротехнички», — не дадут снять без драки. Они отнесли на чердак усилитель тока.

Раздались три удара гонга.

В коридоре появился Поль и с ним хорошо одетая женщина. Женщина шла крупными, быстрыми шагами, глядя прямо вперед. Все в ней говорило о решительном характере. В руках у женщины был небольшой чемодан. Элмер направился к ним и поздоровался с женщиной.

— Она искала вас, — пояснил Поль.

В коридоре чуть дрогнул свет.

— Включили большую люстру, — заметил электротехник.

Полисмены очень быстро пошли к выходу, за ними из будки электротехника поспешно проследовали двое мужчин с чемоданом, и последним ушел хозяин зала Стойман. Он запер дверь и ключ положил в карман. Все они чуть не бежали, во всяком случае шли так быстро, будто за ними неслась волна или их преследовал пожар.

«Неужели в лампе микробы и сейчас, посредством особого приспособления, вместе с включением тока началось рассеивание их?» — подумал Элмер и подошел к Полю.

Женщина быстро приоткрыла чемодан и заглянула внутрь, затем, видимо не веря своим глазам, она значительно посмотрела на Поля. Тот подошел.

— Посмотрите на показания счетчика, — прошептала женщина.

— Какого такого счетчика? — удивился Поль.

— Может быть, зрение обманывает меня, но я прошу вас помочь. Это усовершенствованный счетчик типа Гейгер-Мюллера для обнаружения меченых атомов. Зеленые лампы, укрепленные на панели, мигают, воспроизводя различные количества импульсов: крайняя слева реагирует на один импульс в секунду, вторая лампа отмечает десять импульсов, третья — сто, четвертая тысячу импульсов, то есть отмечает кило-импульс, а сейчас вы видите?..Женщина испуганно посмотрела на Поля.

Все лампы горели ровным светом, а счетчик низко, протяжно гудел.

Поль посмотрел и сказал, что счетчик явно лихорадит.

— Но ведь это же означает очень активный атомный распад! — громким шепотом сообщила взволнованная женщина. — Это значит, что в этом зале происходит активный атомный процесс, безусловно угрожающий жизни находящихся здесь людей.

— Я что-то не чувствую, — усомнился Поль.

— Я знаю! — резко оборвала его женщина. — Я работаю в атомной лаборатории Дюпона по противоатомным костюмам для рабочих на урановых заводах и знаю. Элмер, сейчас же объявите об этом собравшимся и удалите народ из зала!

— Это действует моментально? — спросил Поль.

— Нет, но больше получаса это уже может быть опасно.

— Если сразу так вот объявить, начнется паника, — сказал Элмер. — Мы лучше удалим источник.

— Но где его искать? — спросила женщина.

— Я знаю: какая-то особая электрическая лампа, — убежденно сказал Элмер и кратко рассказал о том, что узнал от электротехника.

— Сейчас же выключайте верхнюю люстру! — распорядился Поль.

Элмер с отчаянием протянул руку в направлении запертой двери электротехнической будки. Подбежал Гринберг и, узнав, в чем дело, предложил перерезать провода. Он обратился к электротехнику за помощью. Тот молча вынул из кармана ключ и направился к железной двери. Отпереть дверь было делом одной минуты.

— Я выключу большую люстру, — сказал электротехник, — но это сейчас же заметят люди, которые включили.

— Не беспокойтесь, они все сбежали, — сказал Элмер.

Электротехник выключил рубильник. Свет в зале сразу уменьшился наполовину. Тысячи присутствующих, как по команде, посмотрели вверх, но остались на местах.

— А ты, видно, не из трусливого десятка, — обратился Поль к электротехнику. — Люблю таких! А воззвание сторонников мира подписал?

— Подписал, — спокойно отозвался электротехник. — Газеты пугают, что всех, кто подписал, будет преследовать Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. Правда это?

— Боятся они нас, — пояснил Поль. — Пугали и будут пугать и обманывать, потому что если не запугать и не обмануть народ, то и воевать нельзя. В Бразилии тоже и запрещают, и стреляют, и убивают, а все же конгрессы мира состоялись в Баия, в Минас-Жераис, в Рио-Грандедо-Сул. В Аргентине против сторонников мира действовали бригады полицейских с собаками и не запугали. Нет, правду в тюрьму не упрячешь! Правда путешествует без виз. А спасти собравшихся — святая обязанность каждого честного человека… Думаю, что потушенная лампа остыла. Пора действовать.

Поль позвал Элмера и направился к человеку, раздававшему листовки о мировом фронте сторонников мира всем проходившим в зал. Поль взял из рук человека все листовки. Тот запротестовал.

— Мы сбросим листовки через люк потолка, — объяснил Поль. — Скажи об этом руководителям митинга.

Поль передал листовки Элмеру и объяснил, как действовать.

— Я буду защищать проход на чердак отсюда от всяких обезьян. Только действуйте мгновенно! А ну, бегом!

Молодые люди и так стремились сделать все поскорее. Вместе с электротехником, захватив с собой прежнюю большую электролампу, вывинченную из люстры, они побежали по коридору к двери, ведущей на винтовую лестницу.

И на этот раз у электротехника оказался запасной ключ.

— Если на чердаке дежурит бандит, он перестреляет нас по очереди, сказал Гринберг.

— Хуже, если заперта дверь, выходящая на чердак, — отозвался электротехник. — У меня нет от нее запасного ключа.

В зале выступал оратор, профессор. У него были юношески розовое лицо и седые волосы.

— Нам говорят, — продолжал он, — что оружие делается для того, чтобы чем-нибудь занять безработных. Так не лучше ли заниматься мирным строительством домов для миллионов бездомных?

Из зала послышались возгласы одобрения. Профессор предложил большой деловой план строительства домов для рабочих в разных городах.

Следующим выступил старый пастор. Он предложил написать президенту о перераспределении военного бюджета. Значительную часть пастор предлагал выделить на образование, затем на бесплатное лечение за счет государства, на общественные работы, на пособие больным и пенсионерам. Выступавшая женщина рассказала о двух сыновьях, погибших на войне.

— Если вы настоящие американцы, — сказала она, — вы добьетесь того, чтобы конгресс принял закон против военной пропаганды. А то что же получается? Радио призывает к войне, газеты агитируют за войну, даже в церквах говорят проповеди о войне.

Выступавший юноша заявил:

— Мы не будем воевать за увеличение прибылей монополистов! Мы не будем проливать за них свою кровь!

Один за другим на трибуну поднимались мужчины и женщины. Они выражали волю передовых людей, с которыми не считаются, но с которыми придется считаться.

Говорили так: «Если первая империалистическая война началась тайно от народа и народы не знали истинной причины, то теперь мы знаем, что война нужна монополистам для их обогащения».

После речи престарелого пастора, еле передвигавшего ноги, на трибуну быстрым шагом взошел Гаррис. Его мужественное, загорелое лицо выражало решимость.