Майор вежливо поинтересовался - в чем тут дело, что за шум... Я, честно говоря, так впервые сорвался. Наши выучены, а у моряков с дисциплиной куда лучше - на море без этого нельзя. Ну, я и сорвался, - Я, - говорю, - каждого бойца берег, даже одного за сотню - немцам жирно будет! - А этот козел свежую роту непонятно зачем под пулеметы... Герой хренов!

   Через час был трибунал, и капитана расстреляли... И поделом! - Будь на его месте молоденький лейтеха, ну, дал бы в морду, ну, обматерил бы, ну, заставил бы писать восемьдесят шесть похоронок с приложением высокохудожественного письма. Но капитан - кабан матерый, должен понимать, что не в войну играет. Такому если власть дать - потом наплачемся. Ладно, помер Трофим, ну и хрен с ним!

   С командиром полка я потом поговорил серьезно. Или он пляшет вместе с нами, или никакого дела не выйдет. Их нам придали для усиления, а не для исполнения номеров художественной самодеятельности со смертельным исходом. Пусть спасибо скажут, что выпал глубокий снег и без дорог немец вязнет. Вы спросите - откуда снег? - Отвечу. - Дожди, которые шли под Саками, здесь обернулись снегом по пояс, и немец вынужден тупо переть вдоль дорог. Тем более, что все попытки движений по целине тут же засекались нашей авиаразведкой, и хитрецы получали "горячий привет" с воздуха. Причем не обязательно от наших.

   По моему совету, Ставка, а точнее Сталин, перебросили из Средней Азии несколько штурмовых авиаполков вооруженных И-153 последних серий. Как истребитель И-153 устарел в корне, но как штурмовик он еще на что-то годился. 8 РС-82, четыре скорострельных пулемета ШКАС. По бредущей в колоннах пехоте самое то... Бронирование никакое, зато по маневренности у земли эти бипланы уступает только ударному вертолету. И одно правило, которое вбивалось командирам полков и эскадрилий - только одна атака на предельно малой высоте! Обкидали колонну эресами, простегали из пулеметов и домой. На второй или на третьей атаке вас запросто собьют к чертовой матери. А завтра - кто полетит бомбить и штурмовать - Пушкин? Если остался БК, то лучше найди еще каких-нибудь непуганых несчастных, и оторвись на них.

   Тот, кто следовал этому нехитрому правилу, тот выжил и летает. Остальным - не повезло! Ведь летчик-штурмовик он, во-первых, атакует на такой высоте, что парашют использовать нельзя - слишком низко. А, во вторых, приземляться придется рядом с только что атакованными немцами... Лучше сразу застрелиться - над сбитыми пилотами фрицы лютуют страшно.

   Правда, бывают и счастливые случаи. Вот, вчера, пара из Ка-52 и Ка-29 возвращалась с охоты: командирские легковушки, штабные автобусы, посыльные мотоциклисты - эти особенно. Ведь наша РЭБ работает, радиосвязь мы Клейсту глушим капитально.

   И вот, возвращается такая пара с охоты, ребята злые, как собаки, ибо все цели только внутри колонн. Не как в первый день, когда саперного полковника с адъютантом внаглую украли. Я ведь этот рапорт утром читал. Осторожен стал немец, осторожен. Ну, наши летуны НАРами легковушку разнесли, но не пленных, ни бумаг с этого не получили. Взяли обратный курс на временную базу в Барвенково, и тут сюрприз... Километрах в полутора от дороги подбитый "курносый" чадит, и герой-летчик из табельного нагана собирается отстреливаться от наседающего немецкого пехотного полка.

   Ну, наши летуны быстро объяснили немцам, что "здесь вам не тут", и пока капитан Кратов с "Аллигатора" крыл залегших немецких топтунов короткими очередями из своей 30мм пушки, экипаж Ка-29 мастерски снизился и подхватил прятавшегося за своим аэропланом лейтенанта. Растерянным немцам осталось только нюхать конский топот, да собирать из сугробов своих убитых и раненых. Хорошо то, что хорошо кончается...

   Расстреляв все эрэсы, лейтенант Семенов Василий Васильевич решил добавить немцам из пулеметов. А уже это было совершенно лишним, именно на втором заходе и подловили его немецкие зенитчики. Втык он от своего командования получил страшный, ведь каждый самолет, даже такой как И-153, на счету. Будет теперь вечно дежурить по аэродрому, как "лейтенант Кузнечик" в одном широко известном в наши времена фильме.

   Вот и НП, он же сейчас КП. Вхожу в дверь, пригнув голову. Смотровые амбразуры прямо под потолком, наблюдение только через перископы и стереотрубы. Фантасмагорическое сочетание - коптилка заправленная трофейным керосином, и запитанный от аккумулятора пучок светодиодов под потолком. Командир батальона, капитан Хон, окончательно похудел и стал похожим на змею. Тут же мой начальник разведки, капитан Бесоев. Перед ними, на немецком бочонке из-под керосина, связанный немецкий офицер. Судя по всему, идет допрос, по схеме: "ужасные восточные варвары сейчас живьем съедят бедного европейского мальчика". Европейский мальчик кажется того - в шоке! Права коренного арийца нарушены и мир перевернулся.

   Я кашлянул, - Пытаете истинного арийцы, кровавые сталинские сатрапы?

   Капитан Бесоев обернулся и расплылся в улыбке, - А как же, товарищ генерал-майор! -Разрешите продолжать?

   - Продолжайте. - присев на край стола, я с интересом посмотрел на немца, - Откуда это чудо, товарищи капитаны?

   Бесоев кивнул, - Как стемнело, выслал в разведпоиск несколько смешанных групп, наших пополам с местными. Вот Степанов одного притащил. Остальные пока в поле.

   - И что глаголет эта белокурая бестия? - Грозит гневом фюрера и карой Нибелунгов? - усмехнулся я.

   Бесоев прищурился, - Сначала вроде того... Но вот Паша, простите, капитан Хон, показал, что иголки можно совать не только под ногти... В общем, клиент был впечатлен. Вы не поверите, товарищ генерал-майор, но немца зовут Пауль Греф, обер-лейтенант, артиллерист. В результате первого допроса удалось выяснить, что немцы снимают артиллерию с южного фланга, с Миус-фронта, и перебрасывают к нам. Причем, в колоннах все идет вперемешку, как уже готовый колбасный фарш... Пехотные взводы россыпью, отдельные боеготовые танки, артиллерийские батареи. Мне кажется, что Клейст запаниковал.

   По дороге их изрядно пощипали наши "курносые", и ужасные "летающие мясорубки". Клиент говорит, что едва остался жив, когда в зарядный ящик орудия попал реактивный снаряд... - Бесоев отхлебнул чая из кружки, - Теперь дальше, - лицо капитана стало серьезным, - Остальные наши группы пока ползают. Сведения, полученные воздушной разведкой, частично подтверждены. Наблюдение за перебрасываемыми войсками показывает, что основной удар немцы наносят по кратчайшему пути через нас на Краматорск, вдоль железной дороги. В контрударе участвует сборная солянка, готовых резервов у Клейста нет. Часть его сил мы перемололи, когда вырывались из Крыма, часть после нашего рейда он веером направил на Павлоград, Синельниково, Запорожье, Каховку, и снова к Перекопу, пытаясь восстановить контроль над железной дорогой. Распыление сил получилось великолепным, а нас там уже нет.

   - Выводы, товарищ капитан? - усмехнулся я.

   - Выводы простые, товарищ генерал-майор. Опираясь на наблюдаемую картину, и результаты расшифровки радиоперехвата, считаю, что если разгром Гудериана и наша пробежка по тылам в стиле его же имени была для немцев неожиданными, то наш поворот от Барвенкова на Краматорск был неожиданным вдвойне. По всем канонам мы должны были встать в районе Барвенково-Лозовая, на неделю не менее, для пополнения и отдыха.

   - Да, - подумал я, - сейчас "херр генерал" в шоке, и бросает в костер все, что найдет под рукой. Наши же части подходят и садятся в оборону по правому берегу реки Самара, и на участке Дружковка-Артемовск. Мы не рвемся любой ценой к Красноармейскому - зачем, если эта рокада уже перерезана у Павлограда. Сегодня ночью наши неугомонные майоры Рагуленко и Деревянко ударом с тыла вскроют немецкий фронт в полосе нашей 37-й армии, и немцы в Славянске попадут в кольцо. Бойня, конечно, будет страшная - опыта уличных боев у наших еще нет. Но, без сомнений, через несколько дней Славянск будет взят...