И именно в этот момент к городу начали подтягиваться местные истребительные силы на "ишачках", "яках", "лаггах" и "мигах". Очевидно, что матерные послания из Москвы достигли ушей местного начальства, и пробудили местную истребительную авиацию к действию.

   Кто-то сказал, что рубка бегущей пехоты - это самое увлекательное занятие для кавалерии. Могу сказать, что для истребителей, панически удирающие в одиночку бомберы, цель не менее заманчивая. Конца этой драмы мы так и не увидели, потому что вся эта карусель удалилась на запад. Могу сказать одно - у товарищей из местного НКВД наступила страдная пора. Небо просто кишело куполами медленно опускающихся парашютов. Есть, конечно, среди них и наши истребители, которым не повезло. Но большинство, это все же парни "Толстого Германа" на которых клейма некуда ставить.

   PS. Плохо конечно то, что теперь даже самому тупому немецкому генералу станет понятно - ни в какой Сталинград наша бригада не поехала. - Ваш ход мистер Фикс!

   Тяжек наш крестный путь обратно на Родину. Один раз мы уже прошли по нему, из Севастополя в Галлиполийский лагерь, в Бизерту, Марсель, Париж, во Францию, что стала русским сынам и дочерям злой мачехой. Теперь Родина снова вспомнила о нас и позвала, скорее всего, на смерть. Но лежать-то мы будем уже в родной земле. На пароходе нас, русских добровольцев, почти две тысячи. Кроме русских здесь почти семь десятков французов - летчики. Они подсели к нам в Бизерте, говорят, что им тоже надо в Россию. Ходят слухи, что Сталин обещал дать оружие каждому, кто приедет биться с фашизмом. Летом на этот призыв, наверное, никто бы и не откликнулся. Вся Европа была уверена, что еще до холодов немцы войдут в Москву и Петербург, как уже вошли в Прагу, Варшаву, Копенгаген, Осло, Париж и Белград. Мол, немецкая армия непобедима...

   Я говорил этим глупцам, что мы, русские, медленно запрягаем, но уж если поехали, то нас не остановить. Наполеон тоже вошел в Москву, но после недолгого пребывание в ней, еле унес ноги. А через два года русские армии нанесли ответный визит. Правда, в отличие от Наполеона, французскую столицу жечь не стали. А Наполеон? Есть такой остров в Атлантике - Святая Елена называется...

   И я оказался прав - где они сейчас, эти записные пророки? Вот уже два месяца на Восточном фронте у немцев творится что-то невероятное. У самых стен Кремля красные остановились, напряглись, и погнали немцев обратно на запад. И как погнали, вермахт драпал, бросая технику и оружие. Не медленно и степенно отступали, а бежали. Так еще австрийцы бежали от армий Брусилова летом 1916 года.

   Потом невероятное началось на юге, точнее, в Крыму. На сцену будто вышел опытный цирковой престидижитатор. Движение руками, взмах платком... Была немецкая армия Манштейна, и вот ее уже нет. Зато, как по волшебству на рейде Евпатории и в бухтах Севастополя снова появились корабли под андреевскими флагами, и среди них, о господи, тяжелый авианосец. Будто опытный гроссмейстер сделал противнику мат в два хода. Потери немецкой армии были огромными, уничтоженной и плененной оказалась вся 11-я армия вермахта.

   Но это было лишь начало. Не успело эмигрантское общество прийти в себя за нервными разговорами в кафе под сигарету и рюмку коньяка, как мир потрясло еще одно известие. Черноморский флот вышел из своей базы, и разнес в щебенку Констанцу, причем корабли под андреевскими флагами, шли в одном строю с кораблями красных. После приведения к молчанию береговых батарей и полного разгрома порта, объединенная эскадра медленно продефилировала вдоль берега до самого Стамбула, будто нарочно подставляясь по удар немецких бомбардировщиков. Немцы не поскупились, послали в бой целую бомбардировочную эскадру, то есть дивизию, которая и была уничтожена в полном составе в виду турецких берегов. Это был шок. Наши записные авгуры прикусили свои длинные языки.

   Мы с товарищами, откликнувшись на призыв Антона Ивановича Деникина, тогда тряслись в поезде Лион-Марсель, и обо всем случившемся узнали уже 13 января, в Марселе. Среди собравшихся там русских офицеров были люди небедные, и мы смогли зафрахтовать целый пароход. Но, эта старая посудина, наверное, еще помнила Крымскую войну. Ну, а если не Крымскую, то русско-турецкую 1877 года - точно. Она готова была развалиться от первой же приличной волны. Как объяснил мой знакомый моряк, шестьдесят четыре года - крайне почтенный возраст, и месье Трикупис, полугрек-полуфранцуз, получив с нас деньги, спокойно может оставить пароход в Севастополе, или продать его красным на слом.

   Из Марселя, курс наш лежал в Бизерту. Там мы были 16 января. В порту Бизерты к нам на борт поднялось еще несколько сотен говорящих по-русски крепких мужчин самого разного возраста. По пароходу прошел слух, что это дезертиры из французского Иностранного легиона, решившие сменить нанимателя. Кроме них, на пароходе оказались чистокровные французы, в основном летчики и авиамеханики. Возглавлял группу летчик, писатель, журналист и авантюрист, капитан Антуан де Сент Экзюпери. Граф, между прочим. От и показал нам затертую до дыр газету, в которой был напечатан перевод речи Сталина, обращенной ко всем желающим сражаться с фашизмом. Так мы узнали, что советский вождь услышал призыв генерала Деникина, и откликнулся на него.

   Каждый иностранец или русский эмигрант, ступивший на землю Советского Союза, получит в руки оружие, в зависимости от его умения им владеть. Самолет, танк, коня с шашкой, винтовку - все это советское правительство гарантирует каждому добровольцу. Советское правительство не имеет претензий к тем эмигрантам, которые не участвовали во враждебных действиях против СССР после 1925 года. Там же был подчеркнутый французами пункт о формировании в составе Красной Армии национальных освободительных частей и соединений из граждан стран, находящихся в настоящий момент под немецкой оккупацией...

   Там же, в Бизерте, с нашим пароходом произошла некое "волшебное изменение" - за одну ночь "Гаронна" стала "Измиром", а французский флаг сменился турецким. Чудеса, да и только. Наш шкипер ранее явно промышлял контрабандой не только жаждущими вернуться на Родину эмигрантами.

   Восемнадцатого, загрузившись углем, водой и провизией, мы вышли в море. Шкипер старался держаться подальше от берега, несмотря на нейтральный турецкий флаг. Сейчас нам были опасны все. Немцы, итальянцы, англичане, всем показалось бы подозрительным присутствие на борту парохода такого большого количества мужчин призывного возраста, причем, говорящих по-русски. А тут еще и дезертиры из французской армии - греха не оберешься. Но Бог миловал - обошлось. Спокойно миновали Тобрук, не нарвавшись ни на итальянский, ни на британский конвой, осталась позади Мальта, Александрия.

   Вчера вечером, на траверзе Тира, мы стали свидетелем странного небесного явления - перед закатом облака разошлись, и мы увидели яркую блестящую точку, ползущую высоко-высоко в небе с востока на запад, оставляющую за собой белый след, четко делящий небо напополам. Капитан Сент-Экзюпери долго рассматривал это явление в бинокль, - Странно, - сказал он, - слишком высоко даже для высотного разведчика... Километров пятнадцать, если не больше. Да и скорость, если я не ошибся с высотой, как минимум, тысяча километров в час. Этого не может быть, но, вот оно, летит...

   Теряясь в догадках, мы все наблюдали за блестящей точкой, пока она не скрылась за горизонтом. А белая полоса медленно расплывалась над нашими головами в быстро темнеющем вечернем небе. Дальнейшие события подтвердили догадки французского летчика. Когда уже почти полностью стемнело, на высоте, там где пролетел самолет, лучи заходящего солнца продолжали окрашивать его след в волшебные ярко-розовые тона, напоминающие по цвету перья фламинго. Это было высоко, очень и очень высоко.