Но свою-то Каплю я должен найти! Ведь я сам отправил ее в далекий путь, да еще пообещал о ней написать.

Паровоз, тяжело дыша, останавливается на узловой станции. Здесь ему нужно отдохнуть, запастись водой и горючим, чтобы с новыми силами двинуться в далекий путь.

Журчит вода, наполняя его котлы. И — смотрите: в струе воды показалось что-то знакомое. Ну да, конечно же это наша Капля!

Трудно Капле в паровозном котле! Жаркая здесь работа! Капля не только упарилась, но совсем превратилась в пар. И все же она неплохо справляется со своим делом.

Другие капли даже начинают прислушиваться к ее мнению по различным вопросам, обращаются к ней за советом, а она, собрав вокруг себя товарищей, командует:

— Раз, два — взяли! Ну-ка, еще поднажми!

Капли нажимают еще, и паровоз мчится, оставляя позади одну станцию за другой.

А потом Капля прощается со своими товарищами: кончилась ее смена. Паровоз выпускает пары, и она покидает котел, а ее товарищи кричат ей вслед:

— Не забывай нас, Капля! Может, еще встретимся!

Стоит суровая зима, земля мерзнет и никак не может согреться. А ей нельзя мерзнуть. Ей нужно сохранить свое тепло, чтобы отдать его весной деревьям, травам, цветам. Кто защитит землю, кто прикроет ее и сам не побоится холода?

Конечно, Капля.

Правда, теперь ее трудно узнать: от холода Капля превратилась в Снежинку.

И вот она медленно опускается на землю, прикрывает ее собой. Охватить Снежинка может очень небольшое пространство, но у нее много товарищей, и всем вместе им удается уберечь землю от холода.

Снежинка лежит, тесно прижавшись к земле, как боец в белом халате. Злобно трещит Мороз, он хочет добраться до земли, чтобы ее заморозить, но его не пускает отважная Снежинка.

— Погоди же! — грозится Мороз. — Ты у меня запляшешь!

Он посылает на нее сильный Ветер, и Снежинка действительно начинает плясать в воздухе. Ведь она очень легка, и Ветру с ней справиться нетрудно.

Но только Мороз, торжествуя победу, отпускает Ветер, как Снежинка опять опускается на землю, припадает к ней, не дает Морозу отобрать у земли тепло.

А потом ей на помощь приходит Весна. Она ласково согревает Снежинку и говорит:

— Ну вот, спасибо тебе, уберегла ты мою землю от Мороза. Теперь отдыхай: Мороз земле больше не страшен.

Очень приятно, когда тебя хвалят. Снежинка буквально тает от этой похвалы и, снова превратись в Каплю, бежит со своими товарищами в шумном весеннем потоке.

Вот досада! Опять я кляксу посадил на бумагу! Ну скажи, чему ты улыбаешься, Клякса?

— Теперь-то ты напишешь обо мне, как обещал?

— Ах, это опять ты! Но я ведь предупреждал тебя, что ты должна заняться полезным Делом. А ты как была, так и осталась Кляксой.

— Ну, нет! Теперь я — настоящая Капля. И я занималась полезным делом.

— Почему же ты опять стала Кляксой?

Клякса хитро подмигивает мне:

— Иначе ты бы меня не узнал и не стал бы писать обо мне.

На этот раз я подмигиваю Кляксе:

— А ведь я написал о тебе. Так что ты зря волновалась. Вот послушай.

И я читаю Кляксе эту историю.

— Ну как, все правильно?

— Правильно, — с удовольствием соглашается Клякса. Но больше ничего не успевает добавить: появляется наш общий знакомый Лучик и начинает ее тормошить:

— Пойдем, Капля! Нечего здесь рассиживаться на бумаге!

И они улетают.

А я опять стою у окна и смотрю на тучи, уплывающие вдаль.

Где-то там, в этих тучах, и моя Капля. И я машу ей рукой:

— До свиданья, Капля! Счастливого пути!

Бип… бип… бип…

В мире произошло нечто необычное: Земля, миллионы лет остававшаяся бездетной, обзавелась маленьким сынишкой. Он был совсем крохотный, но его уже называли, как взрослого: «Спутник Земли».

Люди радовались и гордились: это они подарили Земле спутника. Не будь их, людей, неизвестно, сколько бы еще продолжалась ее скучная, одинокая жизнь.

А теперь:

Бип… бип… бип…

Земле сразу стало веселее.

…Спутник летал над Землей, и люди самых разных континентов впервые почувствовали себя земляками. Перед ними раскрылись более широкие горизонты, и теперь, в масштабах вселенной, их Земля показалась им особенно родной и особенно заслуживающей счастья.

И только в старом чулане, в котором доживали свой век старые, никому не нужные вещи, весть о маленьком Спутнике была воспринята иначе.

Патефонная Игла, принесшая эту весть в чулан, из-за своей тупости не могла, конечно, — правильно разобраться в событиях.

— Вы подумайте, — жаловалась она, — люди совсем с ума посходили! Я им играла такое чудесное танго, — и вдруг… вбегает мужчина и кричит: «Тихо! Выключите радиолу! Слушайте!» Меня, понятно, снимают с пластинки, и из соседней комнаты раздаются звуки: «Бип… бип… бип…» Больше ничего. Только «Бип… бип… бип…» И что вы думаете? Люди слушают это как самую лучшую музыку. А потом начинают говорить о каком-то Спутнике.

И Патефонная Игла рассказала своим новым друзьям все, что ей удалось узнать о маленьком Спутнике Земли.

— Я не понимаю восторгов людей, — заметила Большая Стрелка Ходиков. — Вы говорите, этот Спутник делает полный оборот за час тридцать пять минут? Я в свое время делала полный оборот за час, даже меньше, и никто этому особенно не радовался.

Стрелка была права: она делала полный оборот за сорок пять минут — и даже слова доброго не услышала.

— А размеры! — проскрипел старый Топчан. — Каких-то полметра в диаметре! Я, при моем росте, лежу здесь, а он… Нет, определенно у него где-то крепкая рука!

— Вам что — тоже хочется летать? — вмешался в разговор рваный Футбольный Мяч. — Уверяю вас, что в этом нет ничего особенного. Поверьте мне, я-то уж достаточно налетался в своей жизни.

— Вы летали? — заинтересовалась Лохань. — Расскажите, ах, это так интересно!

И Мяч рассказал:

— Да, в молодости я летал — э, куда там вашему Спутнику…

Пока рваный Футбольный Мяч вспоминал молодость, маленький Спутник продолжал свой путь. Он уверенно рассекал пространство, весело, молодо выкрикивал:

Бип… бип… бип…

Он летел над городами и селами, над океанами и морями, а с далекой родной Земли за ним следили добрые, благожелательные взгля ды, и голоса друзей заглушали шепотки, ползущие из старых чуланов.

У зависти и злобы нет крыльев, и им никогда не подняться до наших спутников.

И это очень хорошо. Зачем портить малышам настроение!

Чернильница случайно попала на кухню. Известно, что у Чернильницы в голове вместо ума — чернила, поэтому она и начала хвастаться.

— Я писательница, — заявила она обитателям кухни. — Я приехала сюда изучать вашу жизнь.

Примус почтительно кашлянул, а Чайник вскипел:

— Нечего нас изучать! Заботились бы о том, чтобы нам лучше жилось. Меня вон больше месяца уже не чистили!