Почувствовав ярость, которую никогда раньше не испытывал, я стал бить по крышке люка до тех пор, пока она не треснула от удара моих кулаков. Увидев лестницу, ведущую вниз, я спустился по ней и ужас, леденящий кровь предстал передо мной.

Эта комната оказалась тюрьмой из самых страшных кошмаров. Ни окон, ни ванной, только грязный матрас и ржавое ведро на сыром каменном полу.

И посреди всего этого ада, моя девочка, моя прекрасная Белль, лежала в разорванном платье и без сознания.

Подбежав к ней, я поднял её безжизненное тело и прижал к себе, как будто мои эмоции способны были пробудить её от смерти.

Но потом я почувствовал, как грудь моей девочки колыхнулась, и во мне вспыхнул проблеск надежды. Разве я мог пропустить это.

Моя красавица дышала.

Продолжая прижимать Белль к себе, я выбрался наружу в холодную, лютую зиму. Не останавливаясь, добрался до розового сада.

Атриум в центре замка оказался нетронутым и все еще таким же красивым, как раньше. По крайней мере, хорошо хоть головорезы не разорили его.

С Белль на руках, я пробрался сквозь цветущие розы в сад, и сел на каменную скамейку. Превозмогая ужасную боль в плече, я посмотрел на свою девочку. Кожа Белль стала призрачно бледной, а длинные волосы тусклыми и безжизненными.

Моя девочка теперь походит на призрак.

И впервые за десять лет я начал молиться.

Прижимая к себе Белль и продолжая шептать молитву, я вспомнил свою сестру, и как она умерла у меня на руках в нашем семейном замке.

Я вспомнил тот самый момент, когда почувствовал, как её сердце остановилось, а тело онемело.

— Доминико, — прошептала она, и я прижался лбом к её лбу, стараясь не показывать слез. — Спрячься, или они тебя тоже достанут.

— Никогда, — прошептал я, отчаянно зажимая пальцами рану на её шее, пытаясь остановить кровь. Мы оба понимали, что это не поможет. Рана была смертельной.

Сестра умирала, истекая кровью, и ей оставалось жить несколько минут. Но я не мог этого допустить. Я не мог потерять сестру.

— Иди, — прохрипела она, выплевывая кровь. — Иди, Доминико, отомсти за нашу семью. Я люблю…

И это были её последние слова… Последнее дыхание.

Я так сильно прикусил губу, пытаясь не закричать от боли, что кровь из неё заструилась по подбородку.

— Я это сделаю, — пообещал ей я, прежде чем положить её тело поверх своего. Я лежал тихо и неподвижно, когда русские ворвались в комнату еще раз.

«Я отомщу», — повторил я в уме, и из глаз сестры скатилась слезинка, упав мне на щёку. Не найдя живых, русские объявили, что мы все мертвы.

Мертвы!

И в этот день я переродился в чудовище.

— Проснись, — шепчу я Белль. — Пожалуйста… Пожалуйста, красавица. Мне нужно знать, что я всё ещё могу быть мужчиной. Мне нужно знать, что я не чудовище.

И я, опустив голову, продолжил молиться, пока белоснежные снежинки, кружась, падали на нас.

Я медленно открыла глаза.

Сначала почувствовала резкий холод, впившийся в тело, но одновременно и приятное онемение, как будто я сплю. Моргнув, я всё же заставила себя посмотреть прямо перед собой.

Доминик держал меня на руках...

Должно быть, это всё же сон.

— Доминик, — прошептала я, и он нежно коснулся рукой моей щеки.

— Тише. Молчи, — прорычал он и… поцеловал меня. С диким отчаянием.

Моему чудовищу всё же удалось выбраться из плена и спасти меня.

В ответ я отдалась во власть собственнического поцелуя Доминика с каждой унцией энергии, которая ещё осталась во мне.

— Это действительно ты, — прошептала я, прижимаясь к его губам. И он своими губами начал покрывать нежными, словно пёрышко, поцелуями каждый дюйм моего лица. — Не могу поверить, Доминик. Я думала, что потеряла тебя. Думала, что больше никогда тебя не увижу... они заставили меня поверить, что ты мертв.

— Нет. Я здесь, с тобой, — пробормотал он, продолжая целовать меня.

Я же вцепилась в него, всё ещё не до конца веря, что это не сон и посмотрела по сторонам.

— Мы в замке, — пояснил Дом. — В розарии, красавица. Я хотел, чтобы ты была с моей семьей.

— Дом… — прошептала я, и мой голос дрогнул. — Ты… можешь проводить меня внутрь? Мне так холодно. Так холодно…

— Сейчас, малышка. Я позабочусь о тебе, — пообещал он мне. — Ты больше никогда ни о чём не будешь беспокоиться.

Доминик, не выпуская меня из своих рук, поднялся и вынес из сада.

— Прижмись ко мне, — мягко приказал мне он, и я прижалась к нему, спрятав лицо у него на плече.

Поднявшись по лестнице, мы оказались в спальне Доминика. Я узнала её по ароматам кожи и корицы, сплетённых воедино. Я бы ни за что на свете не спутала его ни с каким другим, ведь была зависима от этого аромата. И мне это нравится.

Дом положил меня на кровать, как сломанную куклу, и, сказав, что скоро вернется, развернулся, чтобы уйти.

Но я не хочу оставаться одна.

Взмолившись, я уговорила Доминика не оставлять меня. И он, сдавшись моим мольбам, пообещал, что останется, только сделает звонок по одноразовому телефону, спрятанному в спальне. Я подождала, пока он разберется со всем этим, чувствуя, как медленно возвращаюсь к жизни, и моё тело наполняется силой и надеждой, что всё отныне будет хорошо.

Закончив с делами, Доминик прилёг на кровать рядом со мной, нежно коснувшись моей щеки.

— Они… причинили тебе боль? — грубо спросил он, чуть не подавившись словами.

Я покачала головой, и он, вздохнув, крепко прижал меня к своей груди, напоминая, кому я принадлежу.

Прошло всего лишь несколько недель с нашего «знакомства», но сомнений во мне больше не осталось.

Я всецело принадлежу только Доминику и готова провести остаток своей жизни, доказывая ему это. Конечно, если он мне позволит.

— Дом, — прошептала я, и он посмотрел мне в глаза. — Я не хочу провести остаток жизни в страхе.

Его губы сжались в тонкую линию, и он ещё сильнее прижал меня к себе.

— Я позабочусь, чтобы ты больше никогда не испытывала страха, красавица, — пообещал он. — Нико удалось сбежать, но я прослежу, чтобы его наказали за предательство. Этот паршивый осёл не уйдёт от возмездия, я тебе обещаю.

Следующие двадцать минут я убеждала Доминика, что в порядке, пока не раздался гул от машин на подъездной дорожке к замку.

Доминик встал с кровати и помог мне. Взявшись за руки, мы вышли из спальни и, пройдя по коридору, остановились у лестницы.

Тут- то я с удивлением и отметила, как главный зал замка стал быстро заполняться людьми.

Мужчины, женщины, дети…

И впереди этого людского моря стоял Лука. За его спиной притаилась Сара.

Мне кажется, в замок приехали целые семьи, которых я никогда раньше не видела, и все они сейчас смотрят на Дома как будто он их Бог, единственная религия, в которую они верят.

Как только зал окончательно заполнился людьми, они вскинули кулаки вверх, дружно приветствуя Доминика. Человека, который приведёт их в светлое будущее. И я вместе с ними окончательно поверила, что мой принц восстал из пепла и всё в нашей жизни будет в порядке.

Вдруг из толпы показался Чип. Он подошёл к Луке и они обнялись.

Я быстро спустилась по лестнице и обняла парнишку, который внезапно повзрослел.

— Что с тобой случилось? — прошептала я.

— Я видел всё, что здесь произошло, — начал он. — Мне удалось сбежать из замка незамеченным. Я смог найти Луку и рассказал ему, а потом всем, кто сейчас здесь, что произошло. Вот так мы все и оказались в замке. Мы пришли спасти тебя и Доминика.

Мне захотелось расцеловать Чипа, но, зная собственнический характер моего чудовища, я просто рассмеялась и обняла его.