- Гм... обижаешь, - Тасмин выровнялась, сидя на лавочке, и пролепетала, - он не пес, он - волк.

- Ага, - хрюкнула Аника, - я лисичка-сестричка, а он братец-волк.

- Не, - замотала головой Тасмин, хлопая себя по груди ладошкой, - я волчица-сестрица.

- Та я ж не против, - Аника притянула ее к себе, взяв под руку. - Будем с тобой волчица-сестрица и лисичка-сестричка. Давай еще по глотку.

Они засмеялись.

- Ты среди нас, как пламя, - сказала ей Тасин, - так и притягиваешь взгляд.

- Не гони пургу, - отмахнулась Аника, наливая еще в кубки, - я против тебя облезлый котенок. Когда подрастешь, то вообще будешь глаз не отвести.

- Если я выросту, то мне придется выйти замуж, - прохныкала Тасмин.

- Это ж классно, - ободрила ее Аника. - О, давай-ка выпьем за твоего будущего жениха. А бы кому мы тебя не отдадим, так что вино нужно для этого подходящее взять.

Аника покосилась на стеллаж со стекленными бутылками.

- Ща пойду, выберу, - икнула она и стала выбираться из-за стола.

- Не хочу я замуж, - заныла Тасмин, облокотившись об стол. - Хочу всегда быть волчицей.

- Не хнычь, - хлопнула ее Аника по спине, - найдем тебе достойного волка.

- Но мы - волки, - расстроено проговорила Тасмин, глядя в пустой кубок. - Других волков нет.

Но Аника уже не слушала ее, а все внимание направила на бутылки на стеллаже. Достав одну из них, она, пошатываясь вернулась к столу. Открыв ее с нескольких попыток, она налила в кубки.

- Ну-с, - брязнула она об кубок Тасмин, - за самого лучшего жениха для тебя.

Тасмин выпила содержимое кубка и отключилась. Аника заметила это не сразу и еще минут десять что-то ей рассказывала. Потом поняв, что ее собеседница спит, стала сама себе наливать.

Таннари, отправлявший торговый караван, вернулся домой и стал разыскать Анику. Ее не видели уже давно. Тогда он стал обыскивать дом, расспрашивая всех, и одна из служанок сказала, что видела ее в компании Тасмин. И направлялись они вроде, как к погребу.

Поразмыслив, Таннари решил проверить погреб. А то глядишь, они могли там и заблудиться, если пошли туда. Спустившись в погреб, он пришел к столу, где дегустировали вино. Увиденная им картина, повергла его в шок. Аника сидела за столом и хлебала вино прямо из бутылки, а Тасмин спала рядом. Сначала его разобрал смех. Таких пьяных девчонок он еще не видел. Он подошел к столу, разглядывая их с разных сторон, но Аника в упор его не замечала, сидя в обнимку с бутылкой. Веселье весельем, а разгребать это придется ему.

- Это как понимать? - заговорил он, навеселившись вдоволь.

- О, братец-волк пришел, - Аника подняла на него окосевшие глазки. - Слышь, волчица? - она пихнула Тасмин под бок локтем, но та совершенно не реагировала.

- Волк? - настороженно переспросил Таннари. - Волчица? Сколько вы выпили?

- А тебе, что жалко? - скривилась Аника. - Волчара жадный.

Таннари одарил ее гневным взглядом.

- А это что за бутылка? - Таннари обратил внимание на бутылку в ее руках.

Он выхватил бутылку у нее из рук, не смотря на возмущения. Рассмотрев этикетку, он уставился на нее круглыми глазами.

- Вы что вылакали двухсотлетнее вино?! - воскликнул он.

- Вкусное было, - кивнула Аника.

- Отец за это вино прибьет вас и меня, - продолжил Таннари отчитывать ее.

Он хотел поставить бутылку обратно на стол, но Аника снова к ней потянулась, и он убрал ее на бочку позади себя.

- Та нальешь туда че-нюдь другое, - хихикнула Аника, взмахнув рукой.

Таннари подошел к Тасмин и попробовал ее разбудить. Но девушка категорически отказывалась просыпаться.

- Не мешай девушке спать, - проворчала рядом Аника, опираясь на стол локтем и подперев рукой голову.

- Ты зачем ребенка напоила? - возмущенно спросил Таннари, схватив ее за плечо. - Ей всего шестнадцать. Мать мне голову оторвет.

- Она не ребенок, - фыркнула Аника. - Она стойко выдерживала все наши тосты за ее будущего жениха-волка. Мы теперь настоящие сестры.

Таннари снова нахмурился.

- Знаешь, меня терзают смутные сомнения, - отозвался он, отпустив ее и выпрямившись, - относительно твоего возраста. Может, ты все же наврала мне, а?

- Чево? - Аника обернулась к нему и едва не свалилась с лавки.

Таннари во время успел подхватить ее сзади.

- Я взрослый человек! - завопила Аника, брыкаясь в его руках, пока он вытаскивал ее из-за стола. - Никто не может ограничивать мою свободу!

- Да, пожалуйста! - Таннари с раздражением опустил ее на пол, и она затихла. - Ну, и что мне с вами делать?

Он сокрушенно покачал головой. Если позвать кого-то на помощь, то об этом обязательно узнают отец и мать, да и позориться перед слугами не хотелось. Тащить их по очереди? А вдруг кто-то придет, пока он будет ходить. Он стал тормошить Анику, чтоб хоть как-то привести ее в сознание.

- Аника, да простись же ты! - он похлопал ее по щекам.

- О, - она приоткрыла глаза и расплылась в пьяной улыбке, - любимый...

Она обхватила его за шею и полезла целоваться.

- Аника! - одернул он ее. - Ты на ногах стоять сможешь?

- Ты меня не любишь? - надула она губки. - Я для тебя игрушка...

- Не говори глупости, - проговорил Таннари, поднимая ее на ноги. Заставив ее стоять, он закинул на плечо Тасмин, которая заворчала при этом:

- Еще один тост...

И подхватив Анику под руку, направился к выходу из подвала через кухню. Там сейчас должно быть пусто. Если кого и встретить, то прикажет молчать об увиденном.

Самым трудным оказался подъем по лестнице. Аника всячески спотыкалась и путалась в своем платье. Таннари уже был готов забросить и ее на второй плечо, так как она была под угрозой разбить себе нос об каменные ступеньки. Но он таки вытащил ее за собой по лестнице, и пошел через кухню, поддерживая ее. Кухня, к их счастью, оказалась пуста. Аника шаталась, хихикала всю дорогу и висла на нем. На второй этаж они поднялись с такими же трудностями. Услышав шум в коридоре, Таннари спрятался в одной из комнат. Аника при этом, то лезла к нему целоваться, то рвалась куда-то.

Для подъема на третий этаж он все же закинул Анику на второе плечо, и быстро поднялся с обеими девушками по ступенькам. Единственным местом, куда можно было их спрятать, была его с Аникой комната. Проскользнув в нее через балкон, он забросил их на кровать и вздохнул с облегчением. Уложив их поудобнее, он вышел в коридор, где столкнулся с матерью.