С. И. Руденко установил также различные внешние связи скифского культурного мира, в том числе особенно четко прослежены связи с Северным Китаем.

Описанию замечательных произведений искусства и других археологических памятников, найденных при раскопках Неаполя Скифского — столицы древнего скифского царства в Крыму, посвящен очерк кандидата искусствоведения, П. Н. Шульца и В. А. Головкиной. Именно советским ученым удалось исследовать столицу древнего царства скифов в Крыму с ее гигантскими оборонительными сооружениями, замечательной живописью, золотыми, костяными и другими художественными изделиями, которые свидетельствуют о высоком развитии культуры у скифов — непосредственных предшественников славян. Исследованиями П. Н. Шульца опровергнута неверная точка зрения, господствовавшая в буржуазной науке, о том, что скифы якобы не знали городской культуры и были дикими кочевниками.

Широко известны результаты замечательных исследований лауреата Сталинской премии, доктора исторических наук С. П. Толстова, который из года в год в широких масштабах ведет раскопки памятников материальной культуры одного из древнейших государств на территории Средней Азии, древнего Хорезма.

В настоящем очерке С. П. Толстов рассказывает о восстановленной им истории древнего Хорезма.

С. П. Толстовым полностью опровергнута ложная теория буржуазных учёных о якобы безысходной застойности восточных народов. В очерке показана яркая, высокоразвитая культура древнего Хорезма, расцвет которой прервался в ХШ веке в результате нашествия варварских орд Чингис-хана. Только советским ученым в труднейших условиях раскаленной пустыни удалось осуществить гигантские исследования памятников древнего Хорезма.

В настоящее время по территории древнего Хорезма проходит трасса будущего величественного сооружения — Главного Туркменского канала, который позволит превратить пустыню в цветущие сады. Новая система орошения будет неизмеримо превосходить ту, которая существовала в древнем Хорезме. В настоящее время экспедиция под руководством С. П. Толстова ведёт большие работы в зоне строительства Главного Туркменского канала.

Заключительный очерк сборника принадлежит члену-корреспонденту АН СССР А. Ю. Якубовскому. Он посвящён результатам изучения древнего Пянджикента, одного из выдающихся культурных центров древней Согдиакы, где жили предки таджикского народа. Разностороннее изучение остатков жилищ, замечательных памятников письменности, художественного ремесла, архитектуры, искусства, в частности непревзойденной фресковой живописи VII–VIII веков, дворцов, орудий труда и т. п. позволили А. Ю. Якубовскому восстановить историю согдийского государства и нарисовать яркую и всестороннюю картину истории Пянджикента, показать местные основы архитектуры к искусства таджикского и других среднеазиатских народов.

Настоящий сборник, составленный из очерков выдающихся советских ученых, познакомит широкие круги советских читателей с историей развития высокой культуры, созданной в древности народами нашей страны, и продемонстрирует успехи, достигнутые в изучении этой культуры самой передовой в мире советской археологией.

В этой области уже в XVIII веке определились две противоположные точки зрения, два лагеря. В одном лагере находились передовые, прогрессивные учёные, в другом — реакционные.

Ещё великий русский писатель и революционер А. Н. Радищев в своём «Сокращённом повествовании о приобретении Сибири» впервые чётко и определённо поставил перед собой задачу показать историю Сибири в совершенно новом плане — уже не как простой перечень событий, относящихся к деятельности русских царей и императоров, а как историю всех населяющих ее народов, и притом на всем ее протяжении, начиная с темных глубин каменного века.

Однако почти в то же самое время, на рубеже XVIII и XIX веков, автор известной «Всеобщей северной истории» Август Шлецер писал о северных народах, что все эти народы «никогда не играли никакой роли на арене народов», ибо они не принадлежат к числу народов-завоевателей, «не произвели ни одного завоевателя, а, наоборот, были добычей своих соседей».

Что касается истории таких народов, то за отсутствием собственных летописей, утверждал Шлецер, «вся их история, целиком, заключена в истории их победителей».

Таким образом, все «северные народы», а в понимании Шлецера сюда входили не только жители крайнего севера и Сибири, но и славяне, и финны, были объявлены народами без собственной истории или, в крайнем случае, с «историей второго сорта» только на том основании, что среди них не было завоевателей, подобных Аттиле или Чингис-хану.

Эта точка зрения, с такой грубой откровенностью выраженная в сочинениях Шлецера и других реакционных немецких историков, распространенная ими даже на историю великого русского народа, тогда же, в XVIII веке, встретила страстное противодействие передовых русских учёных, в первую очередь Михаила Васильевича Ломоносова, который решительно восстал против попыток принизить и исказить прошлое русского народа.

Однако в последующее время действительная история северных племён, поскольку она выходит за пределы последних трех веков, так я оставалась невыясненной, а в буржуазной науке по-прежнему господствовало восходящее к взглядам Шлецера убеждение, что такой истории вообще не было и не могло быть.

Подлинная история северных народов Азии как наука, в полном и настоящем смысле этого слова, стала возможной только после победы Великой Октябрьской социалистической революции.

В своей замечательной работе «Национальный вопрос и ленинизм» И. В. Сталин писал, что социалистическая революция, «…встряхивая глубочайшие низы человечества и выталкивая их на политическую сцену, пробуждает к новой жизни целый ряд новых национальностей, ранее неизвестных или мало известных. Кто мог подумать, что старая царская Россия представляет не менее 50 наций и национальных групп? Однако, Октябрьская революция, порвав старые цепи и выдвинув на сцену целый ряд забытых народов и народностей, дала им новую жизнь и новое развитие»[2].

К числу таких забытых прежде народов, которым Октябрьская революция дала новую жизнь и новое развитие, относятся и народы нашего севера, самые имена которых раньше были забыты и, казалось, навсегда утрачены: унанганы-алеуты, тофалары-карагасы, ненцы-самоеды, эвены и эвенки-тунгусы, луороветланы-чукчи, нымыланы-коряки, саха-якуты и другие обитатели северной тайги, лесотундры и тундры, жители морских побережий и островов арктических морей.

За годы советской власти советские археологи и этнографы провели большую и важную работу в изучении прошлого северных племён и народов.

Но прежде чем перейти к результатам этой работы, полезно сказать несколько слов о начальной истории этих исследований вообще, из которых станет ясным тот далеко не всем известный факт, что приоритет в данной области с самого начала принадлежал русской науке, русским людям.

Более трёх веков тому назад, в 1648 году, маленькая горсточка русских людей, возглавляемая знаменитым русским мореплавателем и землепроходцем Семеном Дежневым, терпеливо и упорно пробиралась с устья реки Колымы на реку Анадырь.

Сначала они плыли морем, усеянным глыбами льда, до тех пор, пока их не выбросило бурей на голое чукотское побережье к югу от устья Анадыря. Оттуда казаки шли десять недель пешком, «голодны и холодны, наги и босы», пока не достигли цели своего похода — устья Анадыря.