— Я попросил его следить за напавшими на тебя изгоями. — Когда Эйден замолчал, Мелина услышала звук разбивающихся о пол капель воды. — Я также обратился к Совету с просьбой отправить стражей, чтобы найти любые следы изгоев на улицах. Скоро они перегруппируются и поменяют тактику. Не думаю, что они планировали твой побег. Головы полетят и планы поменяются.

Упоминание о нападениях изгоев были и раньше, и Мелина почувствовала, как реальность весом в тысячу кирпичей свалилась на ее плечи. Она ведь не могла быть участницей самой масштабного розыгрыша в истории? Когда Эйден говорил об оборотнях, в его глазах горела уверенность. Не было ни намека на смех, никаких подразниваний.

— Ты… — на с трудом сглотнула, боясь собственных слов, — …не шутишь?

— Это для меня не шутка, Мелина. — Эйден сел рядом с ней, полотенце сползло по его бедрам. — Твоя безопасность не тема для шуток.

— И я… — Паника сдавила ее горло, перекрывая поток кислорода. — Я… меня укусили, и теперь… я стану…

— Оборотнем. Мы обсуждали это раньше, помнишь? — Он положил руку на ее плечо, и жар от его ладони проник прямо в сердце. — Знаю, переход может дезориентировать, но то, что произошло, не сон. Ты ведь так подумала?

Избегая его прикосновения, Мелина спрыгнула с кровати, плотнее кутаясь в одеяло.

— Держись от меня подальше.

Его губы так сексуально скривились, что у нее подсжались пальчики на ногах. Даже перед лицом страха ее тело реагировало на него на каком-то примитивном уровне.

— Я не причиню тебе боль, — сказал Эйден. Казалось, это он и имел ввиду. — Я привез тебя сюда, чтобы защитить. Последнее, чего я хочу, это усложнить для тебя ситуацию. Почему бы тебе не присесть?

Она его не боялась. Не по-настоящему. Если бы он хотел причинить ей боль, то уже бы сделал это. То, чего она боялась, было намного хуже…

— Почему бы тебе не сказать, кто ты, черт возьми? Больше никакой лжи.

— Я Эйден Дин, тот же человек, которым был вчера.

— Ладно, тогда, — сказала она скептически, — что ты?

Тяжело вздохнув, он наклонился вперед, положив руки на колени.

— Я двухсотлетний оборотень. Мои родители были людьми, они умерли, когда я был молод. Я жил на улице, однажды на меня напал оборотень, и я превратился в следующее полнолуние. Ангус Дин забрал меня с улицы, взял в свою стаю и принял в свой дом, как единственного сына. Твой путь в этом отношении не особо отличается от моего, но если ты увидишь, как много я достиг в жизни с того момента, то поймешь, что все будет хорошо.

Дыхание Мелины стало поверхностным, перед глазами замелькали звездочки. Она подошла к краю кровати и посмотрела в окно на грохочущие волны, придерживаясь за изголовье кровати чтобы не упасть. Казалось, словно она качалась вместе с волнами в океане, в ее ушах стоял тот же приглушенный шум.

Рассказ Эйдена не укладывался в голове. Возможно, это хороший сценарий фильма.

— Меня похитили… — она хватала ртом воздух, сильнее сжимая прижатый к груди конец одеяла. — Оборотни.

Разве она не запомнила бы нечто подобное?

— Они схватили тебя где-то на Эмберкадеро, вероятно, до того, как ты вернулась в ресторан, в котором мы обедали. — В голосе Эйдена звучало раскаянье. — Переход от человека к оборотню может повлиять на память. Это объясняет, почему у тебя есть пробелы, когда ты пытаешься вспомнить, что произошло, но если ты соберешь все кусочки вместе, память вернется.

В памяти всплыла темная припаркованная у тротуара машина на 39 Пирсе. Кто-то вылез из машины и последовал за ней, а потом вколол ей что-то в шею.

Прикосновение к синяку на шее спровоцировало поток страшных воспоминаний.

Чудовище. Ужас после первого укуса. Эйден нашел ее.

Он спас ее.

— И затем… — Она не могла произнести эти жуткие слова.

— Ты сражалась с одним из них. — Он покачал головой и опустил взгляд. — Ты вела себя очень храбро, Мелина. В моей стае есть волки, которые не рискнут сразиться с изгоем лицом к лицу. У них нет чести, они не соблюдают наши законы, поэтому они отделились, чтобы жить по-своему.

— Я просто хочу кое-что прояснить. — Мелина сделала глубокий вдох, затем еще раз. — Мы говорим об оборотнях. — У нее голова шла кругом от стремления во всем разобраться. — Мужчин, превращающихся в волосатых, рычащих, зверских волков.

— Мы не зверские, а волосатость зависит от человека, я думаю, — заметил Эйден с улыбкой, но тут же стер ее с лица. — И оборотни не только мужчины. Среди нас есть и женщины.

Ее руки и ноги начало покалывать.

— Это не по-настоящему. Просто невозможно.

Эйден поднялся с кровати и встал позади нее. Она чувствовала его присутствие спиной, хоть он и не прикасался к ней.

— Мы обсудили детали вчера, помнишь?

— О, да, я помню каждое твое слово. — Она обернулась, уткнувшись прямо в его грудь. — Я помню, как ты говорил об импульсных точках и изгоях, бла бла бла, но я не думала, что ты говоришь правду.

Эйден усмехнулся, но резко оборвал смех.

— Зачем мне врать о чем-то подобном?

— Я решила, у тебя извращенное чувство юмора.

— О, мое чувство юмора определенно извращенно. Но не в этом вопросе. Ты покраснела. — Он прикоснулся ладонью к ее обнаженному плечу, излучая успокаивающее тепло в ее тело, а затем отдернул руку, словно она его шокировала. — Ты в порядке?

— В порядке? Нет, Эйден Волкович Дин, я определенно не в порядке!

— Волкович? — он усмехнулся, покачав головой. — Это лучшее, что ты можешь придумать.

Мелина шагала вперед-назад, к окну и снова возвращаясь к нему. Ее кожа покраснела, а голова закружилась. Эйден упоминал раньше, что ее будет бросать то в жар, то в холод. Словно облака расступились, она вспомнила каждую деталь их безумного разговора.

— Я оборотень? — закричала она. — И ты оборотень, и ты действительно чертовски стар…

— Ого, не нужно грязных приемов. Я не старый. Для оборотня это расцвет сил.

— Сколько у меня лет?

— Около трехсот, если будешь одна, тысячу — если свяжешься со своим суженным. Теоретически.

— Тысячу? — Звездочки заплясали перед ее глазами. — Замечательно. Я стану дряхлой старухой. Озлобленной и чертовски волосатой.

— Ты будешь не намного старше, — сказал Эйден, звук его голоса успокаивал. — Ты будешь грациозной. Что касается озлобленности, ты такая как раз сейчас.

Мелина ахнула, борясь с желанием ударить его.

— И Габриэль тоже знает об оборотнях, — прошептала она. — Он отправил тебе e-mail, значит, он в деле. Сколько еще таких, как ты?

— Не уверен, сколько из нас населяют мир прямо сейчас, но несколько сотен оборотней живут в волчьей стае Сан-Франциско, и несколько сотен других в ближайших стаях.

— Угу, да, — сказала она, отчаянно кивая, — и я собираюсь обратиться — так ты это называешь? Отращу кучу волос и буду выть на луну, и, о Боже, это совсем не мило. Я буду похожа на Чубакку.

— Уверен, есть люди, считающие Чубакку симпатичным, — искренне рассмеялся Эйден. На этот раз Мелина ударила его прямо в плечо. Он поморщился, ради нее делая вид, что ему больно. — Шучу, драчунья. Ты не будешь похожа на Чуи. Скорее всего, ты будешь изящной и грациозной, с такого же цвета, как твои волосы, шерстью. Темная и шелковистая, она будет струиться между моими пальцами.

Мелина смягчилась. Черт бы его побрал.

— Это так нереально. Так чудаковато невероятно. А есть лосьон для тела для собак?

— Не то чтобы я знал, но тебе он не понадобится…

— Кошмар. — Она хлопнула себя по лбу, он был холодный и липкий. — Боль когда-нибудь пройдет? После обращения?

Как ему удавалось быть таким спокойным?

— В начале обращение пугает. Естественно, что ты сопротивляешься изменениям, но это лишь усложняет процесс. — Эйден прислонился бедром к изголовью кровати, сложив руки на груди. — Но после ты почувствуешь себя освобожденной.

— Освобожденной?

Он кивнул.

Мелина потерла след на шее, потом посмотрела на запястье, где его зубы пронзили ее плоть. Смутные воспоминания всплыли в ее сознании. Он держал ее за руку. Извинялся за решение укусить — она слышал агонию в его голосе.