И был позабыт человечек,

оставлен медведями вскоре...

Его неширокие плечи

совсем полиняли от горя.

Медведи читать начинали -

букварь, а потом - задачник...

Лежал человечек в чулане -

ужасный он был неудачник...

НЕУДАЧНЫЙ ПОРТРЕТ

Носил художник брюки узкие,

Из Петергофа привозил

Слова прелестные, французские -

"Пленэр", "пломбир" и "Монплезир".

Но я не буду про художника.

В тот летний день, давным-давно,

Порывы лёгонького дождика

Моё жемчужили окно,

И я позировала тщательно

И тщетно. В детской простоте

С натугой думала о счастии,

Чтоб лучше выйти на холсте.

А живописец, апробируя,

Клонил пытливое чело.

Наверно, так его любила я,

Что получиться не могло:

То выходило слишком в точности,

То - непроявленным пятном...

Или ещё сосредоточиться

Я не умела на одном?

Мне до сих пор ещё не ведомо,

Повинны краски или кисть,

Или того мгновенья не было,

Которое - остановись? ...

Нонна Слепакова

Две руки

Да замолчи ты про любовь,

Не стрекочи, не суесловь,

Не попадай то в глаз, то в бровь

В надежде чуда!

Любовь — она, конечно, есть,

Да нам с тобой ее не съесть,

До рта в ладошке не донесть —

Не та посуда!

Моя ладонь невелика

И так иссушена, тонка,

Что уж не стерпит уголька —

Обронит, скинет.

Твоя же твердая рука

Подбрасываньем огонька

По-детски тешится, пока

Он не остынет.

1981

ДВЕ МОЛИТВЫ

Только две молитвы возноси

В ликованье, в скорби, либо-либо:

Горе, Горе, Господи, спаси!

Радость, радость, Господи, спасибо!..

Никакой тебе молитвослов

С утренним ли правилом, с вечерним -

Не заменит этих двух основ

Под сиротским бдением дочерним.

Покаянный пламенный канон

И акафист нежный, сладкопевный,

Не откатят этих двух корон

С их жестокой сменой повседневной.

Первая корона, как ворона,

Твой затылок прокогтит сурово,

И залечит ссадины вторая,

Помавая крылышками рая.

И ничем ты первую не сгонишь,

И вторую не удержишь, - ибо

Можешь только выкрикнуть всего лишь:

Господи, спаси! Или - спасибо.

1988

НАДМЕННЫЕ МАЛЬЧИКИ

В юности, средь моих мальчишек

В кой-каковых пальто, в широченных брюках,

С комсомольским лестничным обжимоном

Попадались юноши, не мальчишки,

Даже, может быть, м о л о д ы е л ю д и:

Внешне были они почти элегантны,

И надменны внутренне, и надмирны.

Например, на них нельзя было злиться

За небрежность или за опозданье -

Тотчас ты выходила сварливой девкой,

Коммунальной, втюрившейся плебейски

И за них желающей хищно замуж.

Как молчали они! И как отвечали -

С неприкасаемым остроумьем,

Едко-вежливо, кратко, неуязвимо -

Так, что ты сама себя поливала!

С ними робко, покорно я шла под ручку,

Второпях поддакивала прилежно,

Чуть роняли они словечко-другое,

Старину эстетизируя мельком:

Витражи, лепнину, чугун решеток,

У подъездов - тумбы, вросшие в землю.

- Здесь мой прадед жил во втором этАже,

Это, знаешь, был его дом д о х о д н ы й,

Но давным-давно, еще до С о в д е п о в.

- Ну, а тут стояла фабрика деда,

Поставлял старик церковные с в е щ и, -

З а в а р у ш к о й тогда еще и не пахло ...

Мне казалось - враньё это, шутки, или

Знаки высшей начитанности особой:

Чтоб дома и фабрики были чьи-то,

А не общие - этого не бывает ...

Только эти словоупотребленья

Извиняли холодность, объясняли