- Ловись рыбка большая и мертвая...- Загадочно произнес мой коллега.

   И она действительно поймалась! Ставший невероятно услужливым, водяной со всеми почестями положил на берег труп Сальваторе Моцарелло - старшего брата синьора Винченцо. Мы с Хамским приступили к его осмотру, а на заднем плане Эванс с пристрастием допрашивал недобровольного помощника.

  - За что ты убил Кармен Моцарелло? - Сурово вопрошал инспектор. - Ну?! Или мне снова попросить сэра Хамского, чтобы он помог тебе расколоться?

   Колоться вздрогнувший водяной предпочел самостоятельно.

   А тем временем мы с Мордредом нашли в кармане убитого преинтереснейший мешочек, в котором находились стакан, тонкая спица и пачка фотографий весьма интересного содержания.

  - Что думаете, Принстон?

  - Смерть наступила явно не от утопления, - я повернул голову покойного и присмотрелся. - Скорее всего, он умер от кровоизлияния в мозг, вызванного воткнутым в ухо острым тонким предметом.

  - Совсем как эта спица, - Хамский довольно потер руки. - Чудеса да и только.

  ***

  - Хамский, что вы задумали? Хамский, я же знаю, вы уже догадались, кто убийца, так не желаете ли поделиться этим открытием со следствием? Хамский, я вас самого арестую, если будете молчать и дальше! - Инспектор Эванс пытался выдавить из Мордреда правду уже полчаса как. Детектив лишь отстраненно-загадочно улыбался и пил чай.

   Монотонный бубнеж Эванса действовал на меня не хуже колыбельной, и я уже совсем было собрался вздремнуть, как Хамский решительно поднялся.

  - Семь часов, господа. Народ жаждет узнать правду? Так давайте заставим ею захлебнуться!

   Появление Хамского в гостиной было встречено бурными аплодисментами. Похоже, представители прессы были искренне уверены в том, что всемогущий Хамский сейчас обличительно укажет им гнусного убийцу. Я подумал, что если бы Мордред сейчас заявил, что понятия не имеет, что произошло в замке прошлой ночью - их бы всех хватил удар. Надо сказать, народу набилось столько, что гостиная просто трещала по швам, невзирая на то, что само по себе помещение было довольно большим. Со всего замка были собраны всевозможные стулья, пуфики, подушки и даже коврики. В первом ряду сидели понурые месье Кальсони и синьор Моцарелло - в наручниках и под охраной горгулов-полицейских.

  - Кто же убийца, сэр Хамский? - В едином вопросе всколыхнулись все присутствующие.

   Мордред оглядел их, снисходительно улыбаясь, ловким финтом снял шляпу, пристроив её на тот самый фальшивый канделябр, размял пальцы и выжидающе посмотрел на журналистов.

  - Кто убийца? - Словно бы не расслышав, переспросил он. Улыбнулся своей пугающей улыбкой. - Господа, это же классика жанра. Убийца - дворецкий.

   Наступившую на несколько секунд тишину прервал грохот упавшего тела. Месье Кальсони, не выдержав свалившейся на него славы, упал в обморок. Журналисты, явно навострившиеся забросать Мордреда тысячей вопросов, не успели задать ни один из них, поскольку мой коллега продолжил.

  - Но не только он. - По залу пронесся недоуменный шепоток. - Позвольте рассказать вам небольшую историю. Жила-была большая и даже иногда дружная семья Моцарелло. В ней все было так же, как и в обычных семьях. Авторитарный патриарх - Лоренцо, его непутевый сын, лишенный наследства - Леонардо, умный и послушный старший внук - Сальваторе, его жена Августа и дочь Мария, о которых в общем и сказать-то нечего, бесталанный неудачник средний внук - Винченцо, его жена Кармен, давно уяснившая, что вышла не за того, и пытающаяся это исправить, и младшая внучка - Эсмеральда - красивая и предприимчивая. Все было бы отлично, не наступи один особый момент... Принстон, не напомните, какое вчера было число?

  - Пятница, тринадцатое. - Ответил я, уже начиная догадываться, куда он клонит.

  - Именно, - кивнул Хамский, эффектно тряхнув темными волосами. Последовали вспышки фотоаппаратов. - День, когда завершается все незавершенное и начинается все, что должно начаться. Представьте себе, - с видом опытного сказочника-кошмарника развел руками Мордред. - На замок Моцарелло опускается ночь. В дальней комнате, почти под самым чердаком, горит свет. Обстановка там настолько интимная, что вот-вот грозит перейти в совсем уж неприличную. В комнате Кармен, Сальваторе и фамильное пиво. Они уже готовы приступить к созданию очередного витка на рогах синьора Винченцо и синьоры Августы, но в этот момент в комнату врывается Лоренцо Моцарелло. Он взбешен таким поведением, демонстрирует им пачку компрометирующих фотографий и обещает лишить наследства. Лоренцо уже стар, после обличительной речи ему становится нехорошо, и Кармен услужливо преподносит ему стакан с пивом. В который незаметно подсыпала ладан. Ладан же находился в её кольце, которое, уже пустое, было найдено на трупе, но частицы яда в нем все равно сохранились. Смерть Лоренцо, однако, проблем не решала, ибо нужно было как-то избавиться от трупа надоедливого дедушки.

  - Oh, santo Lucifero... - Пораженно вздохнул Винченцо.

  - Молчать. - Хамский не терпел, когда его перебивали. - Тело решают спрятать там, где его будут меньше всего искать. В бочке с пивом. Но законы физики таковы, что когда тело опускается в емкость, заполненную жидкостью, определенный объем этой жидкости выливается. На свою беду злоумышленники выбрали фосфорное пиво. Но, оставим пока их, и перенесемся в комнату традиционно-зловещего дворецкого-убийцы.

  - Но как погибли Кармен и Сальваторе? - Заикнулся кто-то из зала. Хамский на голос метнул фальшивую бонбоньерку. Раздавший звонкий и какой-то полый звук ясно объяснил собравшимся, почему именно не стоит прерывать гениев, когда они говорят.

  - Я следую строго хронологическому порядку событий. Итак, когда я впервые увидел месье Кальсони, то сказал, что он занимается промышленным шпионажем в пользу конкурентов. Конечно же, я не мог ошибаться. Об этом говорил хотя бы тот факт, что он носит кольцо, на котором выгравирован девиз основных врагов семейства Моцарелло - клана Дор-Блю. Деталь, на первый взгляд, незаметная, но знающему говорит о многом. Наши друзья из полиции установили личность месье Кальсони, который на самом деле никакой не Кальсони, а Макарони. Итак, неизвестно как, но Мария узнала об этом, и явилась в комнату фальшивого дворецкого, дабы заставить его покинуть замок. Видимо, Макарони-Кальсони оказался активно против этой затеи, а потому принялся душить несчастную поясом своего халата. Бедняжка сопротивлялась, и они с дворецким умудрились оцарапать друг друга. Кровь под ногтями фальшивого Кальсони принадлежала Марии Климентине. Но, в пылу борьбы, изрядно придушенная, она упала и расшибла себе затылок. От трупа нужно избавиться, и потому Макарони решил свалить все на самого никчемного члена семейства - на синьора Винченцо. Сам Моцарелло-средний эту ночь проводил с птичницей, её показания тоже имеются, поэтому злодей безнаказанно оставил Марию под кроватью её дяди. Одно но. У Марии были доказательства шпионажа Кальсони. Она носила их в декольте. А фейри, как всем известно, не потеют от физических нагрузок. Они выделяют пыльцу. Её-то мы и нашли возле тела.

   Хамский, позируя, прошелся по залу. Десятки горящих глаз провожали каждое его движение. Он был прекрасным шоу-меном.

  - Но здесь, в гостиной, в это же время разворачивалась третья драма. Леонардо, сын синьора Лоренцо, сумел-таки вскрыть один из его сейфов. И увидел, что полностью лишен наследства. Это стало для него трагедией потому, что клан Горгонзолло всегда неукоснительно требует долги. Леонардо был игрок - и проиграл все, что только было возможно, он уже даже начал воровать из дома ценные предметы. Не найдя иного выхода, Леонардо сбегает из дома, вероятно, за границу, прихватив с собой младшую дочку Эсмеральду. По пути он продал её в бордель и получил за это очень неплохую компенсацию.

  - Значит, они живы? - Все тот же неугомонный хмырь, с расцветающим под глазом синяком, продолжал искушать судьбу. Хамскому хватило лишь взгляда, чтобы хмырь без единого звука спрятался под стул.