Но и другие причины, в которых он, конечно, не отдавал себе отчета, побуждали молодого царя Аменхотепа IV бороться с верованиями предков, Его предшественники на протяжении многих десятилетий создали огромную империю. По существу, это была первая «мировая» империя в истории человечества. Естественно, ей должна была соответствовать и идеология, которая в ту отдаленную эпоху, прежде всего, проявлялась в форме религии. Но древняя религия долины Нила с ее чисто египетскими характерными чертами, десятками местных богов и их очень сложной иерархией была непонятна и чужда населению завоеваниях стран.

Уже в первые годы после своего воцарения Аменхотеп IV вводит культ нового бога Атона, почитавшегося в образе солнечного диска. Впрочем, в этом изобретательность фараона была не так уж велика. Солнцу под именами Ра, Атум, Гор всегда поклонялись в Египте. В некоторых номах бог Солнца почитался как верховный бог, создатель всего сущего.

Свои реформы Аменхотеп IV проводил постепенно. Вначале культ Атона сосуществовал с культом старых богов, но Атону, верховным жрецом которого стал сам фараон, отдавалось предпочтение. В честь его воздвигали храмы и святилища, ему приносили обильные дары. Таким образом, жрецы других богов, привыкшие к богатым дарам и приношениям, чувствовали себя обойденными. Для того чтобы подорвать влияние знати, царь стал назначать на важнейшие должности и посты и приближать ко двору людей отнюдь не родовитых. Естественно, подобные мероприятия обостряли и без того далеко не дружелюбные отношения между фараоном и господствующими слоями.

На шестом году своего правления Аменхотеп IV решил раз и навсегда разделяться с оппозицией. Он объявил Атона единственным богом, культ других богов упразднил, закрыл их храмы и. вероятно, изгнал оттуда жрецов. Имена богов старательно стирались и соскабливались, особенно имя Атона, главного бога Фив, жрецов которого фараон не без основания причислял к своим злейшим врагам. Ненавистное слово «Амон» было изъято даже из собственного имени фараона, ибо Аменхотеп означает «Амон доволен». Отныне Аменхотеп IV называл себя Эхнатон — «Угодный Атону». Не желая оставаться в городе, бывшем оплотом его врагов, он покидает столицу своих предков и отправляется на север. Здесь, на прибрежной равнине, окруженной горами и открытой с запада со стороны Нила, в 450 км от Фив, Эхнатон повелел основать новую резиденцию Ахетатон — «Горизонт Атона». Эта местность по имени племени бедуинов Беки Амраи называется Тель-эль-Амарной. Поэтому Ахетатон теперь также называют Тель-эль-Амарной, а время правления Эхнатона — Амарнским периодом. С невероятной быстротой здесь был сооружен великолепный дворец, за ним — еще один, и затем в течение двух-трех лет вырос целый город с кварталами, застроенными богатыми домами и храмами, и трущобами, где теснились жалкие халупы бедняков, чьими руками создавался новый город.

Не приходится отрицать известную прогрессивность религиозной реформы Эхнатона. Ее универсализм соответствовал потребностям огромной державы, включавшей десятки племен и народов с различными верованиями, которых необходимо было сплотить и объединить. Такие попытки предпринимались и позже. Недаром через полтора тысячелетия римские императоры повсеместно насаждали культ своего гения. Культ Атона, введенный Эхнатоном, — первая засвидетельствованная историей монотеистическая религия, а монотеизм при существовавшем тогда уровне религиозных представления знаменовал новую, более высокую ступень в развитии сознания людей.

В первые годы правления Эхнатона положение Египта внешне оставалось неизменным: подвластные цари исправно посылали дань в царскую казну; безропотно трудились миллионы крестьян и рабов. Но так продолжалось недолго. В это время в Сирию из окрестных степей проникают коневые племена скотоводов — хабири. Некоторые ученые полагают, что они были предками евреев. Хабири не только разоряют сирийские города, но двигаются и дальше на запад, вплоть до богатых прибрежных торговых, городов Финикии. Правители одних городов радостно встречают пришельцев, видя в них союзников против египтян, правители других просят у фараона защиты от грабителей. Но тщетны мольбы. Эхнатон всецело занят внутренними распрями, ему не до сирийских князьков. Подобное положение, конечно, не могло долго оставаться тайной для хеттских царей, которые давно зарились на сирийские владения Египта, но не решались действовать, сознавая, что им не под силу тягаться с могущественным соседом.

Теперь хетты вторгаются в пограничные районы, захватывая город за городом. Более того, они поощряют хабири, суля им помощь и содействие. В результате в течение нескольких лет Эхатон лишается значительной части своих владений в Азии.

Военные и внешнеполитические неудачи еще более обостряли противоречия в самом Египте. Эхнатон восстановил против себя не только знать и жрецов. Но и средние слои населения, которые вначале его поддерживали, однако, ничего не выиграв от реформ, быстро в них разочаровались. Да и беспощадная расправа со старыми богами и их священнослужителями не могла нравиться Народу. Веру в них, закрепленную многовековой традицией, нельзя было искусственно уничтожить за несколько лет. Суровые меры фараона, которого поддерживали только немногие приверженцы нового учения и приближенные, вызывали недовольство и ропот. Вероотступничеством Эхнатона объяснялись я внешнеполитические осложнения. Таким образом, в последние годы своего правления фараон оказался почти в полном одиночестве. Видимо, он осознал это, ибо до нас дошли глухие намеки, что, в конце концов, ему пришлось отказаться от крутых мер и пойти на кое-какие уступки.

Что касается Нефертити, то она, по-видимому, была горячо предана новому культу. О причинах охлаждения между нею и ее царственным супругом (а оно, очевидно, наступило) нам судить трудно: источники об этом молчат. Во всяком случае, Нефертити поселилась отдельно от Эхнатона.

От Нефертити у фараона было шесть дочерей. Старшая — Меритатон была отдана в жены принцу царской крови Сменхкара, который должен был наследовать престол, но скончался еще совсем молодым при жизни тестя; вторая умерла ребенком; третья — Анхесенпаатон вышла замуж за другого принца — Тутанхамона — преемника Эхнатона, того самого Тутанхамона, чья гробница — единственное уцелевшее погребение египетского фараона — была открыта в 1922 г. английским археологом Г. Картером[1]. О судьбе младших дочерей ничего не известно.

О происхождении Сменхкара и Тутанхамона существуют различные предположения, Некоторые полагают, что они были сводными братьями фараона, иные — его сыновьями от других жен. Тутанхамон наследовал престол в возрасте двенадцати лет, а восемнадцати или девятнадцати уже скончался, Таким образом, он царствовал всего шесть лет. Однако за этот короткий срок в стране произошли значительные перемены. Именно при нем, пользуясь, видимо, малолетством царя, противники Эхнатона добились решительной победы. Постепенно был восстановлен культ старых богов. И так же, как незадолго до того преследовались их имена, теперь повсеместно уничтожалось имя Атона. Царя-еретика предали анафеме и даже старались не упоминать о нем. Двор перебрался в старую столицу — Фивы, и Ахетатон быстро опустел. Дома и дворцы, сооруженные им кирпича-сырца, скоро разрушились, развалины занесло песком, и там, где в течение пятнадцати — двадцати лет кипел оживленный многолюдный город, опять воцарилась тишина.

Так в общих чертах развивались события в течение этих бурных десятилетий. Подавляющее большинство фактов приходится восстанавливать по догадкам, так как дошедшие до нас немногочисленные скудные по содержанию источники чрезвычайно фрагментарны и очень о многом умалчивают. Но все же кое о чем мы можем судить с достаточной степенью достоверности, в частности, о характере внешней политики Эхнатона. Эхнатон отнюдь не был гуманным миротворцем, как его рисует автор книги. Отношение царя-еретика к покоренным странам было таким же, как и его предшественников, — он смотрел на них как на объект эксплуатации. И если при нем прекратились завоевательные походы и египетские полчища не вторгались в Сирию, чтобы отразить хабири или принудить к покорности строптивых правителей отдельных городов, чинивших козни и прекративших выплату дани, то только потому, что у него не было для этого возможностей. Внутренние распри отнимали все помыслы, силы и средства царя.