ДЕРЗОСТЬ И ИНИЦИАТИВА —ЗАЛОГ УСПЕХА

Группа домоз стояла в стороне, между двумя глубокими оврагами. Впереди—асфальтированная дорога, отделенная густыми купами деревьев и кустарников. Внутри квартала—сад, много зелени. Тихий уголок Сталинграда. Но вот и сюда придвинулся грохот боя.

Рано утром стало известно, что большая группа немецких автоматчиков при поддержке танков начала наступление на эту часть города. Старший лейтенант Калмыков, которому была поручена обо'рона квартала, умело распределил свои силы.

Лейтенант Лузяния со взводом автоматчиков занял оборону в первом ряду домов. Несколько бойцов замаскировались в кустах и деревьях придорожной аллеи, остальные разместились на чердаках и по верхним этажам.

Автоматчики—у нас молодая специальность. Но они уже успели приобрести свои характерные черты. У них много удальства, боевого задора, дерзости. Они знают силу своего оружия, знают себе цену и потому горды, упорны. Стоит засесть одному-двум автоматчикам в какую-нибудь щель,—ничем их не возьмешь, не выковырнешь. В таких случаях каждый сам себе хозяин, сам себе командир, находчивый, инициативный. А в наступлении наш автоматчик берет изворотливостью и дерзостью, смело идет один на многих, любит скрытно подобраться и неожиданно ударить, особенно во фланг или с тыла. Народ веселый, ни в какой обстановке не унывающий.

И на этот раз командир Калмыков увидел в одной из угловых комнат троих бойцов с патефоном. Один смотрел в окно, а двое ставили пластинку.

— А вы опять патефон прихватили с собой?

— С музыкой воевать способней, товарищ командир! Под нашу музыку немцы здорово танцуют.

С чердака прибежал весь в пыльной паутине боец Дудкин:

— Показались из-за бугра танки! За ними, как сосунки, бегут автоматчики, роты две...

Мгновенно стали по местам. Из окон третьего этажа было видно, как за темнозелеными грузными машинами во весь рост бежали серые фигурки. Они быстро приближались. Наши молчали. Но как только наступающие приблизились метров на 300, захлестали очереди наших автоматчиков с деревьев и из кустов. Ряды немцев как-то задергались, смешались. Многие со всего размаха падали в высохшую траву. Немцы залегли; танки остановились. С вражеской стороны заговорили крупнокалиберные пулеметы и автоматы. С деревьев посыпались сухие листья и ветви. Бойцы, сидевшие там, затихли. Немцы начали проскакивать между танками, устремляясь к домам. Тогда из всех 34

верхних этажей ударили сухие очереди автоматов. Им вторили пулеметы из подоконников и слуховых окон. Сверху хорошо видна цель. Наши автоматчики били по передним рядам немцев, а пулеметы брали в глубину. Среди вражеской пехоты началось замешательство. Тогда двинулись вперед танки, они начали бигь из пушек по верхним этажам, где заметили в окнах наших бойцов. Но автоматчики быстро меняли места, перебегали с этажа па этаж.

Как только немецкие танки подошли поближе к дороге, из кустов в них полетели гранаты. Танки начали осторожно пятиться назад, продолжая обстрел домов. Несколько раз немецкие автоматчики поднимались в атаку. Они яростно срывались с места и бежали, стреляя из автомата прямо „с живота¹*. Наши бойцы вели только прицельный огонь и стреляли на выбор по немцам, вырвавшимся вперед.

Сбив этих, они заставляли откатываться обратно и залегать остальных. Немцы пытались зайти с флангов, от оврагов, но там их встречал огонь ручных пулеметов. Особенно настойчиво атакующие порывались обойти дом справа, где было много зелени. Безуспешно! Здесь держал оборону взвод разведчиков под командованием лейтенанта Шепеля. А разведчики дерутся лихо.

Бой принимал затяжной характер. Тогда над танками взвились белые ракеты; немцы вызвали на помощь авиацию. Пронзительно загудели сирены пикировщиков, послышался вой падающих бомб. Густое облако дыма и пыли застлало все кругом. Были прямые попадания в дома. Немецкие автоматчики устремились вперед.

Но бомбежка не поколебала стойкости наших бойцов. По прежнему нет хода врагу. Из полуразрушенных домов продолжают бить автоматчики. Враг откатывается. Опять налет. Теперь немецкие самолеты сбрасывают не только фугаски, но и зажигательные бомбы. Загораются почти все дома. А самолеты продолжают пикировать, и атакующая пехота смелее лезет вперед. Губительный огонь снова встречает врага,—наши автоматчики продолжают стрелять из нижних этажей. Вверху ревет и разрастается пламя; автоматчики стреляют.

Синий дым ест глаза, трудно дышать, в'трещинах стен появляются огненные змейки. Старший лейтенант Калмыков отдает приказ занять оборону между домами и позади них. Немецкие танки не решаются пройти между горящими зданиями: вся линия домов слилась в одно общее пожарище, и сильные порывы ветра перебрасывают языки пламени от одного строения к другому.

Был уже вечер, когда немцы прорвались справа. Танки с автоматчиками углубились во двор. Здесь, в уцелевшем от пожара доме, засад лейтенант Лузянин со своими бойцами. Пуля пробила левое плечо отважного командира, но он продолжает руководить боем.

— Дудкин, гранаты!

— Товарищ командир, противотанковых больше нет.

— Давай что есть!

Лузянин выскочил на улицу. Красное зарево осветило сильную фигуру лейтенанта, бежавшего навстречу танкам. Он кидает гранату за гранатой, то под танки, то в немецких авто матчиков и, словно заговоренный, остается неуязвимым в вихре убийственного встречного огня.

Немцы не выдержали, дрогнули. За своим командиром бросились вперед лихие автоматчики—Дудкин, Циганчук, Чадов, Кисень. Враг отброшен.

Пожар охватывает последние дома квартала. Рушатся перекрытия, сгибаются раскаленные железные балки. Автоматчики вынуждены временно отойти в глубь большого двора. Мало их осталось: 18 героев обороняют целый квартал. Теперь они засели за старым валом. Здесь каждый выкопал себе окопчик на расстоянии 25—30 метров друг от друга. Немцы накапливались во дворе и пробовали прорваться дальше, но старинный вал брызнул им навстречу таким огнем, что они отхлынули обратно. Тогда немецкие автоматчики двинули в обхрд—слева по оврагу. Однако и здесь путь был закрыт. За перекинутой через овраг толстой трубой примостился боец Степанов, он прочишал весь этот участок автоматным огнем, а тех, кому удалось подобраться ближе, рвал на куски гранатами.

Всю ночь не успокаивались немцы. Атаку за атакой отбивали 18 храбрецов. Немецких солдат хорошо было видно при свете огромного пожара. Их метко косили с флангов ручные пулеметы, короткими, точными очередями встречали автоматы.

Держаться было тяжело. Немцы и ночью продолжали бомбить горящий, квартал. Во время одного из этих налетов, отважные автоматчики лишились своего командира,—осколок бомбы сразил лейтенанта Лузянина. Две раны получил автоматчик Дудкин и, как ни уговаривали его друзья, он не вышел из боя.

— Пока руки и глаза целы, никуда не уйду, разве я могу вас теперь оставить?

Горсточка храбрецов удержала квартал, здесь врагу не удалось пройти.

НОЧНОЙ БОЙ

Обычно противник начинал свои атаки с утра, и все, от командира части до рядового бойца, настолько привыкли к этому, что хотя и принимали на ночь меры предосторожности,, все же были уверены, что немцы в ночное время не начнут активных действий.

Действительно, за все дни боев в районе Сталинграда ещё не было случая, чтобы противник начинал атаку ночью. В ночные часы он только обстреливал наши позиции, под прикрытием темноты производил перегруппировку сил,подтягивал резервы, чтобы возобновить атаки рано утром или днем. И когда в час ночи на командный пункт полка поступило сообщение, что противник начал атаку, — в штабе сначала отнеслись к этому с недоверием. Но через несколько минут началась сильная перестрелка сразу на нескольких улицах, послышались крики команд—русских и немецких,—и стало ясно, что немцы начали ночную атаку.