У них, действительно, была любовь – Любаша видела это своими глазами! Она помнила, как светилась счастьем Вера, как улыбался ей Сергей. И даже их мать, Тамара Васильевна, по привычке, не нашла у будущего зятя кучи недостатков – существующих на самом деле, или выдуманных ею самой. «Тюфяк», - единственный эпитет, который она посвятила Серёге, был произнесён, скорее, одобрительно, и выглядел высшей похвалой, вырвавшейся из её уст.

Теперь, по словам Веры, всё было совсем не так… Сергей по какой-то, известной лишь одному ему причине, ушёл в себя… Он по прежнему обожал свою двухлетнюю дочку, но совершенно забыл о жене, ночи напролёт любуясь на фото и видео своей бывшей одноклассницы и подруги детства. Вера не стала бы преувеличивать – Любаша знала это наверняка. Воспитанная деспотичной матерью, сестра закалилась под её постоянными упрёками и наставлениями. Вера и сама во многом была похожа на Тамару Васильевну, привыкшую одерживать верх во всех жизненных поединках. Это Любаша более мягкая – вся в своего «придурка папашу», как любила говорить Тамара, читая младшей дочери нравоучения по любому поводу. Да, Люба характером больше пошла в отца – тихий, незлобивый, затурканный женой, он уже к сорока годам превратился в настоящего алкоголика, находящего единственное утешение в постоянной нетрезвости. Но, несмотря на это, отец считался неплохим семьянином и работником – ни одного прогула за всю трудовую жизнь, ни одного семейного скандала по его инициативе. Пил он в одиночку, дома, украдкой от жены – так ему казалось… Уставшая бороться с его пристрастием, Тамара Васильевна в последние годы плюнула на свою единственную неразрешимую проблему и «отпустила» мужа в свободное «алкогольное плавание», чтобы не «гробить последние нервы». Тем более, что зарплату он приносил, а заначки формировались сплошь из «калымов», которыми изобиловала его профессия сантехника.

Вера не раз предлагала матери поговорить со свекровью – может, та своими травами помогла бы отцу побороть пьянство, но Тамара неизменно отмахивалась и говорила, что «горбатого могила исправит», в душе не веря в чудодейственную силу свахиного ремесла. Да и сама сваха утверждала, что на первом месте должно быть желание отца бросить пить. Без этого, говорила Ольга, никакое лекарство не поможет. Ну, разве, вывернет наизнанку, вот и всё…

Вот и родному сыну она не может помочь… Не может, или – не хочет?..

- Девчата, посидите в комнате, а я сейчас, со Светой поговорю и приду, - расцеловавшись с внучкой, Ольга приветливо кивнула снохе и Любаше и снова повернулась к невысокого роста женщине, судя по всему, своей ровеснице, стоявшей тут же, в прихожей – видимо, она вошла в дом незадолго до их появления и беседовала с хозяйкой у порога.

Не в пример Ольге, женщина была довольно стройного для её лет телосложения, со стильно уложенными волосами, одетая в дорогое пальто и модельные сапожки на высоком каблуке.

- Видала? – войдя с Любой в гостиную, шепнула Вера, кивая на дверь.

- А кто это? – так же шёпотом спросила Люба.

- Это – т ё т я Света, - с привычным уже сарказмом, делая ударения на имена, ответила Вера, - жена д я д и Валеры…

- Это – мать Морозовой?!

- Мачеха.

- Мачеха?!

- Да… - прислушавшись к тому, что происходит в прихожей, Вера снова подняла на сестру глаза, - Мать умерла, уже давно. А это – мачеха.

- Ну, вот и я! – проводив гостью, Ольга радостно появилась на пороге комнаты, - Света приходила, они уже после обеда уезжают, я ей травку кое-какую дала, для Валеры.

- Думаете, ему ваша травка поможет? – Вера насмешливо посмотрела на свекровь, - Это после операции на сердце?

- А как же! – та удивлённо развела руками, - Ему когда ещё операцию сделали, и, слава Богу, всё хорошо, тьфу-тьфу… Пьёт мои отвары, как миленький! Я и Свете приготовила, - она перевела взгляд на Любашу, - это соседи наши, живут через три дома. Уезжают, насовсем…

- А куда? – скорее машинально переспросила Люба.

- В областную столицу, - засмеялась Ольга, - дочки у них там живут, и Светина, и Валерина, внуки… Вот и решили перебраться поближе к детям.

- А дом? – Вера исподлобья бросила взгляд на свекровь, - Продали?

- Нет, - та покачала головой, - сейчас конец ноября, цены упали. Дома по весне продавать надо. Весной и выставят на продажу.

- Охота им на старости лет…

- А что им тут делать? Дочери там, внуки там… Валера всё равно по болезни не может работать, его здесь ничего не держит, а Света работу уже нашла. Правильно делают, - несмотря на свои слова, женщина с грустью вздохнула, - жаль, что уезжают, конечно… Мы же как родные были, и с Надей, первой женой Валерки, и со Светой – потом, когда Надюшка погибла…

- А дети у вас так вообще… - не удержавшись от реплики, Вера отвернулась к окну – Любе показалось, что она сделала это лишь для того, чтобы спрятать навернувшиеся слёзы.

- А что – дети? – Ольга как будто не догадывалась, на какую больную мозоль наступила своей невестке, - Дети наши дружили, и Наташа, и Серёжка, и Вика, все дружили, с самого детства.

- Особенно Серёжка с Наташей, - Вера, наконец, повернулась к свекрови, - вы так говорите, будто хотите мне побольнее сделать!

- Да Господь с тобой, Верочка!.. – та испуганно махнула ладонью, - Что ты!.. Мы же просто разговариваем, что я такого сказала? Дружили, и всё, школу окончили и разлетелись в разные стороны…

- Ладно… - пересилив себя, Вера заговорила более спокойно, - Извините меня, Ольга Павловна, я не хотела вас обидеть…

- Да я не обиделась! – подхватив на руки внучку, Ольга постаралась улыбнуться, - Я к чему говорю… Вот, даже не молодые, и то уезжают, а вам – и карты в руки! Чего сидеть в нашей деревне?! Тоже бы выбирались отсюда с Серёжкой!

- Да что мы там забыли, - Вера угрюмо уставилась на свои носки, - пусть едут, кто хочет, а нам и тут хорошо.

- Ну, не знаю… - Ольга пожала плечами, - Глянь на Свету… ты же видела её раньше?

- Видела, конечно, - уже совсем миролюбиво ответила Вера.

- А сейчас – видела?! Как королева! И причёсочка, и одежда, а ногти-то… С таким маникюром точно картошку не будет сажать.

- А мы что, без маникюра?.. – усмехнулась невестка, - И мы можем и причёсочку, и шубку… Были бы деньги.

- А я про что?! Там-то город какой огромный! Сколько работы! У Светы Алинка сразу почти замуж вышла, так муж знаешь, сколько зарабатывает?! Зарплата такая, что нам за полгода не собрать, во какие там заработки! И Серёжка бы устроился, и ты…

- А чего ты, Вер, - Люба, молчавшая всё это время, решила подать голос, - и правда, ехали бы в область. Здесь квартиру снимаете, там тоже будете снимать, какая разница? Зато там столько возможностей!

- Это тебе возможности нужны, - Вера искоса посмотрела на сестру, - а нам и так слишком хорошо… А вот ты – езжай. Пробивайся на большую сцену. Может, и тебе повезёт, как… как другим…

- Посмотрим, - Люба загадочно улыбнулась.

- Чего смотреть-то? Знаешь, как другие в шоу-бизнес попадают? С одним переспала, с другим, с третьим… - Вера говорила это нарочно, с долей неприкрытого ехидства, явно на кого-то намекая, - Глядишь, и замелькаешь… Как Серёжина соседка.

- Это ты про Наташу-то? – Ольга удивлённо посмотрела на невестку, - Да она не из таких, уж я-то знаю.

- Не из таких, а вон, какая звезда! – усмехнувшись, Вера чуть прищурила красивые серые глаза, - Думаете, за счёт таланта?

- А как же! – Ольга охотно кивнула, - Она ещё в школе себя показала, у неё знаешь, сколько грамот всяких и призов! Она где только не пела! Голос редкой красоты!

- Да не бывает так, Ольга Павловна, - Вера нервно махнула рукой, - сейчас не то время, чтобы за счёт таланта пробиваться. Значит, кто-то помог.

- Ну, так Дима и помог, - свекровь пожала плечами, - муж. Он сам музыкант, в какой-то группе поёт. Света говорит, что у них там, в городе, своя собственная студия есть. Они и на гастроли ездят, и так выступают, их знаешь, как часто приглашают на праздники!.. Света говорит, только успевают уезжать и приезжать.