Миновал 1944 год, в течение которого Советская Армия нанесла серию сокрушительных ударов, приведших к изгнанию фашистских оккупантов из пределов Советского Союза. Предстояло завершить разгром гитлеровской Германии на ее территории и помочь народам Европы освободиться от фашистского ига.

27 января 1945 года, в первую годовщину снятия блокады Ленинграда, Леонид Александрович Говоров указом Президиума Верховного Совета СССР был удостоен звания Героя Советского Союза. А в феврале Ставка назначила его командующим 2-м Прибалтийским фронтом вместо генерала армии А И. Еременко. Одновременно за Говоровым сохранялся пост командующего Ленинградским фронтом, часть войск которого переводилась на центральные стратегические направления для участия в завершающих сражениях Великой Отечественной войны.

Перед 2-м Прибалтийским фронтом была поставлена задача — во взаимодействии с Краснознамен-

ным Балтийским флотом не допустить ухода с северную и центральную Германию блокированной на Курляндском полуострове большой вражеской группировки — до 30 дивизий.

Маршал Говоров перебросил в Курляндию дополнительные силы из состава Ленинградского фронта, значительную часть Своего штаба. В этих условиях управление 2-го Прибалтийского фронта стало излишним и вскоре было упразднено, а фронт стал называться Ленинградским.

Так ход событий привел Леонида Александровича в те места, где перед войсками Ленинградского фронта должны были поднять белый флаг безоговорочной капитуляции более 40 гитлеровских генералов группы армий «Север». В свое время Гитлер обещал им захват Ленинграда в течение восьми недель после начала войны. Настойчиво пробиваясь к Ленинграду, а затем отступая в обратном направлении, немецко-фашистские войска оставили на дорогах и полях нашей страны значительную часть своих солдат. Остальным снова предстоял путь в глубину России, но на этот раз в колоннах пленных.

...Неповторима весна 1945 года, первые дни мая. Как всегда, опьяняюще пахло черемухой, чувствовалось дыхание зеленеющих полей, слышались торжествующе-звенящие утренние трели жаворонков. И все это было наполнено ожиданием. Шли последние дни, а может быть, часы и минуты войны.

Ждали солдаты, ждали и маршалы.

На рассвете 7 мая в одном из маленьких домиков литовского городка-поселка Мажейкяй, где размещался командный пункт Ленинградского фронта, маршал Л. А. Говоров, член Военного совета генерал-лейтенант В. Н. Богаткин и начальник штаба генерал-полковник М. М. Попов тоже ждали чрезвычайных сообщений.

Леонид Александрович только что подписал ультиматум командованию Курляндской группы немецко-фашистских войск, прижатых к морю, и приказал передать его в эфир на волне вражеской радиостанции.

Тогда Военному совету фронта еще не было известно, что примерно в те же часы (2 часа 41 минута 7 мая) в агонизировавшей фашистской Германии, в городе Реймсе, заканчивался последний акт войны. Главнокомандование германскими вооруженными силами в лице Иодля уже поставило подпись на предварительном протоколе о капитуляции. Военному совету фронта не было известно и то, что в эти же часы в ставке гроссадмирала Деница, преемника покончившего с собой Гитлера, оставшиеся в живых фашистские главари лихорадочно искали возможность выиграть хотя бы сутки для сдачи максимального количества своих войск в плен американцам и англичанам.

Через несколько часов из Ставки Верховного Главнокомандования сообщили о происшедших событиях всем командующим фронтами. И о том, что начальник Генерального штаба генерал армии А. И. Антонов передал главам английской и американской военных миссий в Москве письмо, содержащее требование о подписании 8 мая в Берлине Акта о безоговорочной капитуляции взамен временного акта, подписанного Йодлем в Реймсе.

Немедленно по получении этого сообщения Говоров и Богаткин решили написать и сбросить над позициями врага краткую листовку. Вскоре десятки тысяч красных листков разлетелись над всем Кур-юз

ляндским полуостровом. В них излагалось требование к немецко-фашистским частям повсеместно сложить оружие и сдаться в плен.

Одновременно Говоров приказал всем командующим армиями иметь в готовности танковые и моторизованные группы для быстрого выхода в район портов Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс). Для такого решения были основания. На Курляндском полуострове еще шли бои. Здесь находилось более двадцати дивизий 16-й и 18-й армий бывшей группы армий «Север», именуемой теперь группой «Курляндия» и насчитывавшей около двухсот тысяч солдат и офицеров. Войска Говорова продолжали расчленять и дробить их в районе Тукумса, Салдуса. Но разведывательные данные говорили о том, что командование группы «Курляндия» еще не оставило надежды ускользнуть, хотя бы частью сил, морем в Северную Германию. Бежать. Бежать от страшной встречи с советскими судьями, от возмездия за злодеяния на советской земле.

...Шли часы. В домиках, занимаемых различными управлениями и отделами штаба фронта, генералы и офицеры, поставленные в известность о последних событиях, продумывали организацию приема огромного количества пленных.

В нескольких километрах от командного пункта, в покинутой населением деревушке, оборудовали лагерь— сборный пункт для пленных фашистских генералов и офицеров. По подсчетам начальника разведотдела Евстигнеева генералитет Курляндской группы должен был составлять свыше сорока человек. Петр Петрович ошибся на несколько человек в меньшую сторону. И еще он ошибся в одном: командовал этой группой уже не генерал-полковник Рен-дулич, а генерал пехоты Гильперт, бывший командующий 16-й армией. «Игральная колода карт» Гитлера продолжала тасоваться до последних дней. И Рендулича, и его предшественника фельдмаршала Шернера, оказывается, перебросили в Чехословакию и Австрию, где они возглавили остатки германских войск.

Говоров вызывал штабных офицеров, проверяя подготовку к финальному акту. Кроме организации процедуры приема огромного количества капитулировавших солдат и офицеров со всей их боевой техникой, его интересовали и некоторые другие моменты. Командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант Одинцов доложил, что в составе пленных будут и те, кто непосредственно возглавлял осадную артиллерию, пытавшуюся превратить Ленинград в развалины.

— Теперь вы имеете возможность лично «познакомиться» с ними,— усмехнулся Леонид Александрович, когда Одинцов назвал фамилии командующего артиллерией 18-й армии генерала Фишера, командиров специальных осадных групп генералов Томашки, Бауэрмайстера.

i — Конечно, взглянуть, как они будут выглядеть теперь, небезынтересно, Леонид Александрович,— улыбнулся Одинцов.— Боюсь только, не зачешутся ли у меня руки во время такого знакомства... А рука у меня тяжелая.

— Ничего, выдержите и это испытание. Подготовьте заранее перечень вопросов. Кстати, в последних боях немецкая самоходная артиллерия была очень активна во взаимодействии с танками при маневрах с рубежа на рубеж. Тактика оборонительных действий этим методом представляет определенный интерес. Это своеобразный броневой пояс при активной обороне. И очень маневренный.

На Военном совете обсуждалась проблема быстрейшего разминирования немецких оборонительных рубежей в Курляндии, их тыловых районов, портов на побережье. Там можно было ожидать всяких сюрпризов. Говоров разрешил поставить «на уборку» все саперные батальоны капитулировавших войск — их должно быть больше двадцати, если считать по количеству дивизий. За время наступательных операций войск Ленинградского фронта саперы врага применяли не только массовое минирование зон отступления, но и изуверские приемы, вроде минирования трупов расстрелянных советских партизан и жителей окрестных сел.

— Как вы организуете контроль работ пленных по очистке местности? — спросил у меня Леонид Александрович.

В этом сложном деле помогала уже хорошо налаженная организация контроля разминирования специальными отрядами, располагавшими собаками минно-розыскной службы. В прошлом году подобным методом проверялась работа финских саперов, «убиравших» на Карельском перешейке свои минные поля. Если собаки с проводниками находили хотя бы одну мину, «уборщики» вынуждены были повторять поиск на всем участке.