2 июля 1953 года издается постановление Президиума ЦК КПСС «Об открытии заседания Пленума ЦК КПСС». В нем указывается:

«1. Открыть заседание Пленума ЦК КПСС 2 июля 1953 г. в 8 часов вечера.

2. Внести на рассмотрение Пленума ЦК КПСС следующие вопросы:

а) О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия, (докладчик тов. Маленков Г.М.)

б) О созыве очередной Сессии Верховного Совета СССР, (докладчик тов. Ворошилов К.Е.)

в) Организационные вопросы, (докладчик тов. Хрущев Н.С.)».

Итак, срочно созван Пленум ЦК КПСС. Он начался 2 июля в Кремле в Свердловском зале и шел пять дней. Берия уничтожали так, как не уничтожали, пожалуй, никого. Каждый преследовал личную цель. В выступлениях и гнев, и месть, и самооправдание, и чувство самосохранения. Спектакль шел «на ура». Машина, важной шестеренкой которой Берия был многие годы, теперь безжалостно перемалывала его самого. На долгие годы Берия стал «козлом отпущения» за все, как содеянное им, так и его обвинителями. Уничтожая его, они сами пытались отмыться перед историей.

Основной задачей Пленума ЦК была полная дискредитация Берия. Главное обвинение, прозвучавшее на нем, — попытка поставить органы внутренних дел над партией и правительством.

Выступающие, пользуясь отсутствием Берия, громили его без оглядки, согласно отредактированным и откорректированным текстам, выданным им накануне.

Маленков и другие не пожалели ругательств. «Буржуазный перерожденец», «мразь», «авантюрист», «подлец», «негодяй», «продажная шкура» — и это только малая часть, записанная в стенограмму пленума. Обычно такие «эпитеты» в документах ЦК не фигурировали. Говорилось, что Берия не коммунист, а карьерист. Хрущев бросает слова: «Он провокатор! Ух, это какой мерзавец!»

А вот как старался новый руководитель МВД — Круглое: «Матерый, хитрый и искусный враг пробрался в сердце нашей партии. Партия обезвредила опасную гадину. Хамство, наглость, грубость, унижение всякого человеческого достоинства — вот удел людей, которых судьба сводила для разговора с этим паразитом».

Не отставал и Каганович: «Мы имеем дело с контрреволюционным, фашистским заговорщиком… Такую партию этому пигмею, клопу, конечно бы, не удалось подавить». Лазарь Моисеевич при этом уже «забыл», что накануне ареста Берия убедил руководство страны реабилитировать его младшею брата Михаила, который еще в 1941 году, будучи директором завода № 124 наркомата авиационной промышленности, обвинялся НКГБ в право-троцкистской деятельности и покончил жизнь самоубийством прямо в Кремле после устроенного ему «разноса». Берия накануне ареста добился, кроме того, для вдовы Михаила Кагановича единовременного пособия 50 000 рублей и персональной пенсии.

Лезли, что называется, из кожи вон. Однако многих эти яростные нападки на того, чьим покровительством они пользовались долгие годы, не спасли. Так, например, первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Багиров,[15] тоже бывший чекист и друг Берия, гневно говорил: «Берия — хамелеон, злейший враг нашей партии. Я его не смог раскусить».

Некоторое время спустя Багиров сам будет снят со всех постов и сослан в Куйбышев, потом арестован, а 12 мая 1956 года — расстрелян.

Записался для выступления и Всеволод Меркулов, друг Берия и ближайший сподвижник. Выступить не дали. 18 сентября и он будет арестован и отправлен в Лефортово к бывшим друзьям-соратникам, а в конце года расстрелян вместе с Берия. На момент ареста Меркулов был генералом армии и министром госконтроля СССР.

Хрущев позже жестоко расправится со многими участниками свержения Берия.

Маленков, Булганин, Каганович, Молотов падут в составе антипартийной группы в 1957 году. Жуков за его «бонапартизм» в расцвете сил будет уволен на пенсию тогда же. Серов «последовательно» окажется снятым с должностей председателя КГБ, затем начальника ГРУ, затем понижен в звании с генерала армии до генерал-майора, лишен звания Героя, «сослан» сначала в Ташкент, затем в Куйбышев, а потом вообще уволен на пенсию. И будет спокойно доживать свой век под Москвой в престижном поселке Архангельское на спецдаче недалеко от военного санатория.

Но особенно интересна судьба министра внутренних дел СССР C.H. Круглова, который, говоря простым языком, «попал между молотом и наковальней», побывав у власти и при Сталине, и при Берия, и при Хрущеве.

Круглов сменил Берия на посту главы НКВД еще 24 декабря 1945 года, а передал ему же дела через семь лет — 6 марта 1953 года, оставаясь его заместителем.

После ареста Берия 26 июня 1953 года он без промедления перешел в стан его обвинителей и вновь получил эту же должность, а заместителем у него тогда стал И. Серов.

До 1956 года Круглов возглавлял МВД, старательно выполняя обязанности и активно участвуя во всех реформах Хрущева, связанных прежде всего с пресловутой «оттепелью». Задачи стояли колоссальные, и генерал-полковник Круглов работал добросовестно.

Однако коварству Хрущева не было предела. Помня «сталинский» и «бериевский» периоды Круглова, он решает расправиться и с ним, невзирая на его роль в смещении Берия и последующих реформах. В 1956 году комиссия ЦК нашла недостатки в работе МВД (а когда их не было?), и Круглова переводят на должность зам. министра строительства электростанций СССР. (Кстати, этим министерством недолго руководил в годы своей опалы сам Г. Маленков.) В 1957 году его снимают и с этой должности и назначают зам. председателя Кировского совнархоза. В июле 1958 года в возрасте 50 лет Круглова вообще увольняют со всех постов.

Он был лишен пенсии от МВД, у него отобрали дачу и хорошую, большую квартиру, предоставив обычную двухкомнатную, а 6 января 1960 года исключили из партии. Формально — за чрезмерное усердие в депортации чеченцев и ингушей в 1944 году, а также в организации в 1950 году спецтюрьмы для нужд КПК при ЦК КПСС (она была создана с ведома Сталина).

6 июня 1977 года уже больной С. Круглов трагически погиб в результате несчастного случая — был сбит поездом под Москвой.

Но вернемся к Берия. В первые дни июля «неожиданно» появилась записка управляющего делами Совмина M. Помазнева на имя Маленкова и Хрущева. В ней «главный хозяйственник» страны сообщал о тех «безобразиях», которые чинил Берия в последнее время.

В частности, Помазнев писал, что Берия задабривал министров оборонной промышленности и машиностроения и многие из них с его помощью были отмечены званиями Героев Соцтруда, орденами и сталинскими премиями, а начальник секретариата по атомной промышленности В. Махнев получил звание Героя, несколько орденов и сразу две сталинские премии. Для освобождаемых из заключения бывших работников МГБ, потерявших квартиры, Берия требовал выделить 55 квартир в высотке на Котельнической набережной. Помазнев далее пишет, что Берия вмешивался в вопросы выделения служебных дач для руководящих лиц и их охрану. Заканчивается записка тем, что Берия распорядился все донесения о состоянии здоровья министров посылать не только Маленкову и Хрущеву, но и ему. Записка Помазнева тоже пошла «в актив обвинения».

7 июля 1953 года по итогам Пленума ЦК КПСС было принято постановление «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия».

Постановление большое, написано красиво и складно. Чувствуется, что трудились над ним «лучшие перья» ЦК, т. е. лучшие сотрудники аппарата, привлекаемые для подготовки документов.

Начинается постановление, как и положено, с общеполитической ситуации, затрагивается сложная международная обстановка, говорится об успехах в строительстве коммунизма, «костерится» империалистический лагерь, наконец очередь доходит и до Берия. Как он выглядит там — понятно всем.

Постановление принято единогласно. Текст сразу же разослали в виде закрытого письма ЦК по партийным организациям страны с предложением обсудить. Рекомендация, естественно, выполнялась повсеместно и безоговорочно. 10 июля 1953 года в «Правде», а затем и во всех остальных газетах страна прочитала Информационное сообщение о Пленуме ЦК КПСС, где до сведения народа была еще раз доведена ситуация вокруг Берия.