- Что ж, прощай, Надежда. Ты, действительно, последняя, - коса просвистела, но не надо мной, а над Эросом.

  - Эрос! Н-е-е-е-ет!!!! - ну почему, почему я теряю тех, кого люблю?!

  - Папа-ааа!!! - зарыдала Амели, падая на колени.

  - Ты умрешь! И все вернется на свои места, - меня ломало, разрывая ткани, кожу, а лотос все нестерпимее жег грудную клетку.

  ***

  Безжизненное тело девушки упало на землю.

  - Ма-амаа!!! - из васильковых глаз Амели вновь брызнули слезы.

  - Тише, Амели, все будет хорошо. Я все исправлю, и твой папа будет жить, - прошелестел голос, ветерок коснулся щеки девочки.

  - А мама? Что с мамой?

  - Мама... Она со временем у тебя появится, - а я... уйду навсегда, последний раз коснувшись щеки Амели, ветер взмыл в воздух, перерастая в сгусток света, освобождая силу разрушительной мощи.

  - Вот и все. Ты проиграл, Кронос, бог времени, отец Зевса.

  - Еще нет, - в меня серебряной стрелой полетела мощь древнего бога времени.

  -"Черт, а он действительно силен", - мне с трудом удавалось сдерживать его натиск. Но рано или поздно все кончается... Последний удар и... Кроноса не стало, а я рассыпалась на множество частиц, возвращая все на круги своя....

  Последней Надежды не стало...

  ***

  А Артас? Артас восстановился... Каким-то образом Последняя Надежда смогла воскресить всех тех, кто погиб, даже богов.

  - Ника! - едва очнувшись, парень начал искать богиню, а она сидела на камне - голубые волосы трепал ветерок.

  - Ника, прости меня! - парень упал перед ней на колени.

  - Кронос, ты жив! - девушка бросилась ему на шею, и они упали в зеленую траву, - Я люблю тебя.

  - Победа... - только и смог выдохнуть ошарашенный бог, крепко прижимая девушку к себе.

  ***

  - Значит, Микаэлла была Последней Надеждой?

  - Да, - кивнул головой Хаос.

  - Бедная девочка, она спасла всех нас.... Мы должны предать ее тело огню, - плакало небо, плакали боги, оплакивая ту, что спасла их ценой своей жизни.

  ***

  А там, на черном поле, на коленях стоял парень... Его белоснежные крылья намокли от дождя, и теперь висели серой массой.... Парень прижимал к своей груди израненное и окровавленной тело девушки...

  - За что?! За что вы забрали ее?! - бессильно кричал он, глядя в небеса, плачущие вместе с его сердцем.

  А девушка, словно кукла, лежала на его руках: пергаментно-белая кожа, посиневшие губы, на уголке которых застыла капля крови.

  - Эрос, нужно идти... Амели... - Хаос положил руку на плечо своего сына. Да, он все видел... Видел, какая боль застыла во взгляде бога любви, но ничего не мог поделать...

  - Нет. Я не могу ее бросить. Я ей нужен, а Амели погостит пока у бабушки, - казалось, Эрос сошел с ума: он говорил так, будто Элия была жива.

  - Эр, пойми, Элия мертва! - Хаос переживал за сына, боясь, как бы он вновь не отправился в "Нуар", откуда уже никогда не вернется.

  - Сколько можно повторять? Я знаю, что ее больше нет!

  ***(Мир)

  Как же быстро летит время... Если бы сказали, что Эрос и Гелиас - одно лицо, то ни за что бы не поверил. Но факты... Против них не попрешь!

  - Мир, ты о чем задумался? - женушка подошла сзади, обняв за талию.

  - Да так... Об Элии... - не хотел говорить - само вырвалось.

  - Да, послезавтра прощание, - на глазах Харти навернулись слезы.

  - Раз - был человек, два - его уже нет, - с этим ничего не поделать. Такова жизнь.

  - Знаешь, Мир, я хотела бы тебе кое-что сказать... Ты, это, лучше присядь, а то упадешь еще, - умеет моя обожаемая жена интриговать, еще как умеет, - В общем, я... мы... у нас будет ре... - запиналась она.

  -" У нас будет ребенок?" - мысли понеслись вскачь, - Харти, я тебя люблю! - подхватил ее на руки и закружил.

  - Да ты не так все понял. У нас будет рептилий (дракон)!

  - Что-оо?! - моя челюсть отвисла, и я едва не уронил Харти.

  - Дракон у нас будет вместо собаки, - женушка уселась на диван, победно глядя на меня.

  - Откуда ты его взяла? - это надо же: дракон-собака.

  - А, родители обещали прислать, - махнула она рукой, а затем вышла на улицу, оставив ошарашенного меня наедине со своими тараканами.

   Амели

  Я сидела на полу и сжимала в руках фотографию, где мои родители, такие счастливые, улыбались друг другу. Мама... на фото капнула слезинка. Мамочка... Теперь ее больше нет, а отец... отец не выходит из комнаты, топя боль в алкоголе, и я ничего не могу с этим поделать, хотя этот говорящий гад так и оставил меня десятилетней.

  - Пап, можно войти? - заглянула в темную комнату, пропахшую табаком и алкоголем.

  - Ну, заходи, - отец поставил очередную бутылку на пол, облокачиваясь на спинку кресла,- чего хотела?

  - Пап, завязывай с этой гадостью, а? - м-да, выглядел он, конечно, впечатляюще: на голове - воронье гнездо, позеленевшая кожа, огромные черные круги под глазами. И когда он успел дойти до такого состояния?

  - А смысл?

  - Нет, конечно, я все понимаю, но была бы мама с нами, она бы тебя прибила! - мне тоже было больно от того, что она оставила меня, но жизнь, которую она так любила, не закончилась... Ночью я заливаюсь слезами, уткнувшись в подушку, но днем стараюсь держать себя в руках.

  - Ее нет!

  - Неужели ты не понимаешь, что жизнь не закончилась?! Пройдет время, боль утихнет, а ты встретишь новую любовь... Мама была бы рада, - кто бы мог подумать, что ребенок, выглядящий лет на десять, мог говорить такие вещи? А все мой богатый генофонд!

  - Тебе что, плевать, что твоей матери больше нет? - тихо прошептал отец, - Она... Уходи!

  - Ты дурак, пап, - в сердцах сказала я и вышла, хлопнув дверью.

  Эрос

  Я опрокинул очередной стакан спиртосодержащей гадости в себя. Да, выросла дочка, блин. Сигаретный дым вновь наполнил комнату. Черт, как же больно... Как будто разом выкачали весь воздух из легких... Вот я и заливаю боль и воспоминания алкоголем, иначе сошел бы с ума... А завтра... Завтра - конец.

  Все небо было затянуто серыми облаками... Мы, одетые в белоснежные одежды, шли к морю, чтобы отдать дань памяти той, что вернула все на круги своя...

  На берегу стоял огромный плот из эбенового дерева: на нем, словно на кровати, лежала Эль. Серебристый хитон обнимал ее неподвижное тело, волосы темной волной ниспадали на землю. Такое чувство, будто она спит: еще немного и орехово-карие глаза распахнуться, на губах засияет улыбка... Но нет - ее глаза закрылись навсегда.

  Каждый из присутствующих держал в руках белоснежную розу, которую позже возложил на погребальное ложе Последней Надежды.

  - Прощай, Мика, Последняя Надежда. Надеюсь, мы скоро встретимся, - прошептал я, положив на ее грудь белоснежный цветок, а затем поджег плот, поплывший по морской глади... Вот и все...

   Микаэлла

  - " Тишь да гладь, да Божья благодать", - думала я, находясь, черт знает где. После досконального ощупывания собственного тела, убедилась, что вроде как со мной все в порядке. Странно, даже призраком не стала.

  - Ну, здравствуй, Schwester, - яркий свет на несколько секунд лишил меня зрения, но этот голос невозможно не узнать.

  - Да и тебе не хворать, - хмыкнула я, крепко обнимая сестру, - Ты тут проездом?

  - Ага, тебя зашла навестить, - хихикнула она, щелкнув пальцами, тем самым зажигая свет.

  - Ух ты, а тут ничего, креативненько, - при рассмотрении комната оказалась просторной гостиной в пастельных тонах. Я, вообще-то, думала, что "пункт ожидания" окажется каким-нибудь вокзалом, а тут... люкс-класс.