За моей спиной сразу же возник мужчина в сером костюме. Пристальный взгляд все понимающих стальных глаз:

- У лица, делом которого Вы заинтересовались, целый букет расстрельных статей. Уцелел?

- Ну, если понимать под этим «умер в своей постели», то да. Умер в правительственной больнице на улице Грановского, имея воинское звание «адмирал» и звезду Героя Социалистического Труда.

- А имя Ощепкова Вам что-нибудь говорит?

- Да, - говорю, - многое.

- Вы радист по образованию?

- Да, закончил факультет радиоэлектроники летательных аппаратов МАИ.

- Я это к тому говорю, что за два стола от Вас сидит вдова Ощепкова - пришла просмотреть следственное дело мужа. Можете представиться, познакомиться.

В тот раз я этого не сделал: передо мной лежало следственное дело в двух томах, и я должен был проработать его. А другого случая уже не представилось, и я теперь жалею об упущенном шансе.

- А дело, которое Вы начали изучать, относится к «делу Тухачевского». Вы знаете, сколько людей тогда по этому делу было арестовано?

Я покрутил головой, показывая свое незнание.

- Тысячи...

В это время в зале появилась интересная фигура. Френч «английского покроя» из сукна защитного цвета, серебристые погоны с двумя просветами, на груди медали. Я запомнил одну - кругляк из белого металла с вписанным в него широким крестом. Сапоги со шпорами, которыми он задевал и, наверное, царапал мебель. Горбоносый профиль, седые волосы, выцветшие стариковские глаза.

- Во белогвардеец! - пересмеивались прапорщики у дверей за его спиной. Я про себя подумал: погоны с двумя просветами, подполковник или даже полковник. Когда он только получил это звание? В гражданскую, судя по возрасту, ему было лет восемнадцать, а после белое движение пошло на убыль... Но эти мысли я тоже сразу же прогнал: мое следственное дело прежде всего!

Об аресте Берга ходили легенды. И сам Аксель Иванович в определенной мере способствовал их возникновению. Он не то чтобы откровенно рассказывал о своем прошлом, но, частенько, на ученых собраниях (все присутствующие с «допусками») проговаривался о своем пребывании в заключении и получалось: тоже ведь сидел...

«Контр-адмирал Берг, бывший контрреволюционер», -представлялся он дамам на праздничных мероприятиях.

Михаил Самойлович Нейман¹² рассказывал, что при встрече с И.В. Сталиным вскоре после освобождения Берг сказал вождю: «Разбитую чашку можно склеить. Но звенеть она уже не будет». Я как-то спросил Берга, уже после смерти Михаила Са-мойловича, насколько достоверно это сообщение: все-таки имя Сталина рядом! Аксель Иванович пожал плечами:

- Ну, Михаил Самойлович переборщил тут с литературной обработкой. Я тогда говорил Сталину: а можно ли мне доверять? Ведь я только что вышел из тюрьмы. Сталин ответил: Вас обижают? Не обижают. Тот, кто Ваше дело вел, будет наказан...

Со слов Неймана: на допросах Акселя Ивановича сильно били... Берг сломался. Попросил лист бумаги, начал писать чистосердечное признание, в котором признавал себя виновным в том, что в течение ряда лет осуществлял шпионскую деятельность в пользу ВМФ Швейцарской конфедерации. Следователь допрос сразу же закончил, время окончания допроса проставил и побежал по начальству. Не догадался, что Швейцария военно-морского флота не имеет...

Высказывались различные мнения о том, где Акселя Ивановича арестовали. Например, Н.Я. Чернецов, один из создателей первого импульсного радиолокатора, впоследствии - сотрудник «сто восьмого», неоднократно заявлял, что Берга арестовали прямо в его рабочем кабинете, в Адмиралтействе.

В действительности Берга арестовали дома в ночь с 25 на

26.12.37 г. в Ленинграде (Песочная улица, д. 5, кв. 31) [10, стр. 77]. Сейчас это улица проф. Попова, д. 5 [13, стр. 36]. Арест осуществлял оперуполномоченный Особого отдела НКВД сержант Госбезопасности И. Чистяков. При обыске от домоуправления присутствовал дворник И.В. Муравьев. После обыска «взято для доставления в Управление НКВД: личное удостоверение № 33/1234 на имя Берг А.И.; орден Красной Звезды № 84¹³; книжка ордена Красной Звезды № 84; фотокарточки; 6 журналов иностранных; разная переписка» [16, л. 3].

При заполнении «анкеты арестованного» в графе «Имущественное положение» Берг перечислил свое имущество: «1. Велосипед». Номер был единственным. А в тексте дополнительного постановления: «...принимая во внимание, что инкриминируемым Берг А.И. составом преступления, соответствующего ст. 58.7-58.11 УК РСФСР, предусматривается санкция конфискации имущества, произвести опись имущества, лично принадлежавшего лишенному свободы Берг А.И.» [16, л. 7]. В списке: макинтош серый - 1 (ношеный); подтяжки - 2; сапоги русские черно-кремовые - 1...

Основанием для ареста послужило подозрение об участии А.И. Берга в «антисоветском военном заговоре». Именно это дело сейчас называют «делом Тухачевского». К 25.12.37 г. уже были получены показания ранее «арестованных участников заговора» - Ростовцева, Стржалковского, Суворова, Бабановско-го, Смирнова¹. Срочно допрашивали Леонова^{14 15} и Гриненко-Иванова¹⁶, арестованного вслед за Бергом 28 декабря (протокол допроса датирован уже 1938 г.). Всего против Берга свидетельствовало 7 протоколов допроса. В каждом упоминалось его имя, иногда он назывался первым, т. е. наиболее активным «заговорщиком», еще находящимся на свободе.

Из протокола допроса Николая Павловича Суворова от

12.11.37 [16, л. 176]: «В последующих разговорах с Ростовцевым Н.Е. я узнал, что в состав антисоветского военного заговора вовлечены и проводят контрреволюционную деятельность следующие лица:

1. Начальник Научно-исследовательского морского института связи Берг Аксель Иванович, бывший морской офицер... Вредительская работа Берга А.И. сводилась к тому, что он расширял работу отделов НИМИСа по созданию максимально большого числа образцов связи и специальной аппаратуры, создавая этим впечатление интенсивной работы института, но не доводя образцов до полной законченности и окончательных испытаний для возможности их передачи на вооружение флота».

Из протокола допроса Николая Евгеньевича Ростовцева, уполномоченного Управления вооружения УМС, инженера-флагмана 3 ранга, от 25-29.11.37 [16, л. 188]: «Берг Аксель Иванович завербован в контрреволюционную вредительскую организацию Леоновым, что мне было сообщено Леоновым в его служебном кабинете в Москве. Характер вредительства должен был Бергом осуществляться по следующим направлениям:

1. Задерживать составление системы радиовооружения флота и согласование этой системы с тактическими заданиями, которые должны к ней предъявляться для боевого ее использования.

2. Расширять работу отделов НИМИСа по созданию максимально большого числа образцов средств связи и специальной аппаратуры, создавая этим впечатление интенсивной работы института, не доводя однако образцов до полной законченности и окончательных испытаний для возможности их передачи на вооружение флота...»

Читатель может сравнить два показания: тексты совпадают, будто написаны под диктовку; можно полагать, что родились в одной голове...

Из протокола допроса арестованного Стржалковского Павла Карловича от 13.12.37 [16, л. 199]: «Леонов сообщил мне о существовании антисоветского военного заговора в РККА, возглавляемого Тухачевским, куда входил и он, и что в УМС, под руководством Орлова¹ - бывшего наморси^{17 18}, ведется соответствующая подрывная работа, и предложил мне контактировать с ним во вредительской деятельности.

Вопрос: Кого из участников антисоветского военного заговора назвал Вам Леонов?

Ответ: От Леонова мне известно, что участниками антисоветского военного заговора являются: Орлов - бывший начальник наморси РККА; Панцержанский¹⁹ - бывший начальник отдела боевой подготовки УМС; Берг - начальник Морского института связи в Ленинграде, Крупский²⁰ - начальник отделения связи в Военно-морской академии.