Мы видели, что эскадра Спирпдова явилась к Орлову в довольно слабом составе. Всех наличных людей на ней теперь находилось немного более 2500 человек. По мнению Орлова, для выполнения его предположений из числа этих людей, для десанта и операций на суше, нельзя было снять с эскадры свыше трети команд, т. е. человек до 800, иначе было бы трудно управлять самыми судами.

Сам Орлов был еще задержан делами в Ливорно, и потому, как было сказано, десантными операциями по его наставлениям распоряжался его брат — генерал-майор Федор Орлов. Начальство над Восточным легионом поручено было армейскому капитану Боркову, и он направлен был к северу — на Мизитру. Западный легион под начальством майора Долгорукого пошел занимать Аркадию. В оба легиона назначено было только но 30 человек наших лучших солдат для внедрения в них дисциплины и военного строя. Главные же силы нашего небольшого десантного .отряда в числе до 700 человек были высажены у приморских крепостей — Корона и На-варина, где они должны были действовать при поддержке наших судов.

Военные операции начаты были общим движением всех этих частей с конца февраля.

Майор Долгоруков со своим Западным легионом занял без сопротивления всю Аркадию.

Капитал Борков успел вначале оттеснить к северу до 3000 турок и 8 марта взял Мизитру на капитуляцию. Но когда турецкие войска стали выходить из крепости

и складывать оружие, то, вопреки святости договора, греки бросились на турок и перерезали их до 1000 человек. Нашим офицерам и солдатам пришлось употребить всю энергию и даже прибегнуть к оружию, чтобы удержать греков от дальнейших убийств.

В исходе марта Борков осадил Триполицу. Но когда турки сделали вылазку, то весь греческий легион побросал оружие, разбежался и оставил им в жертву наш малый отряд. Люди наши были все перебиты. Спаслись только 4 человека, которым удалось унести из сражения израненного своего начальника — капитана Боркова. Артиллерия наша, находившаяся при легионе, досталась в руки турок.

Ведением осадных работ под Короном занимался подполковник Лецкий, а под Наварином — морской артиллерии цейхмейстер, капитан бригадирского ранга Иван Абрамович Ганнибал, сын известного сподвижника Петра I и дед Пушкина.

10 апреля в результате успешной операции, проведенной при поддержке кораблей, сдался Ганнибалу Наварив. Но осада Корона велась неудачно. Часть греков, находившихся при отряде, при малейшей тревоге бросала свои сторожевые посты и бессовестно покидала на жертву неприятелю наши команды.

14 апреля прибыл на эскадру Алексей Орлов. Из вынесенного опыта ему пришлось убедиться в трусости и изменчивости наших союзников и в том, что следует полагаться единственно на свои собственные силы. С данными ему средствами при малочисленности команд, несмотря на их стойкость и храбрость, нельзя было и думать об удержании Морей. 15 апреля он- велел сиять осаду Корона.

«Великая государыня, — писал Орлов Екатерине, — хотя, кроме крепостей, вся Морея и очищена от турок, но силы мои так слабы, что я не только не надеюсь завладеть ею, но и удержать завоеванные места. Робость греков и майнотов лишают меня совсем надежды;

а беспорядок, происходящий от неразумения языка, еще более меня в том утверждает. Лучшее из всего, что мне можно будет сделать, это: укрепить себя сухим путем и морем; зажечь огонь по всех местах, каков в Морее; пресечь весь подвоз провианта в Царьград и делать нападение морской силой. Трудно будет и сие произвести в действо, если скоро не придет Эльфиистон».

Итак, решаясь действовать в тылу у Турции одними только морскими силами, Орлов видел необходимость удержать за собой хорошую базу для флота и потому решил отстаивать Наварин. Л для того, чтобы спокойно владеть Наварином, необходимо было овладеть и ближайшей к нему крепостью — Модоиом.

Но для обложения Модона можно было выделить только 750 человек десанта, тогда как в данный момент турки успели уже довести его гарнизон до 3000 человек, да на выручку к нему еще подходил 5-тысячный корпус. 4 мая войска, сражаясь под Модоном со всеми этими силами, потеряли убитыми и ранеными до 500 человек, т. е. две трети всего десанта, и принуждены были снять осаду этой крепости.

Вся эскадра Спнридова, находившаяся теперь в сборе, вместе с прибывшим кораблем «Европа» состояла только из 5 линейных кораблей, 1 фрегата, 1 бомбардирского корабля и 9 мелких своих и греческих судов — на всех с недочетом в командах.

А между тем турки грозили с сухого пути отнять и Наварин, г на море большой турецкий флот уже шел, намереваясь запереть нашу эскадру.

Это было в мае 1770 г.

ЭСКАДРА ЭЛЬФИНСТОНА

Во время пребывания эскадры Эльфинстона в Портсмуте команды на судах были пополнены нанятыми в Англии людьми и принятыми на службу офицерами, так

зо

что в марте 1770 г. всех служащих на эскадре было уже 3230 человек. *

2 апреля Эльфинстон вышел из Портсмута. Теперь у него в эскадре было опять 3 корабля: 70-пушечный «Святослав», на котором ом поднял свой флаг, два 66-пушечных — «Не тронь меня» и «Саратов», 3 фрегата — «Северный Орел», «Надежда» и «Африка» и 4 меньших судна, вроде вооруженных транспортов, всего 10 судов.

10 апреля недалеко от мыса Лизард на фрегате «Северный Орел» от качки открылась большая течь. Он принужден был вернуться в Портсмут, а там был признан вовсе негодным к плаванию и разобран.

Дальнейший путь эскадры Эльфинстона проходил благополучно, и 9 мая она на основании данных Эльфин-стону инструкций подходила к берегам Морей.

Эльфинстон, опросив в пути встреченные им два греческих судна и рассчитывая попасть в надлежащий пункт, пришел прямо в порт Рупино, находящийся в Колокиифской бухте. Здесь он высадил свой десантный отряд под начальством подполковника Борисова и велел ему следовать на север — к Мизитре, которая теперь была уже занята турками. По счастью, сам Борисов не положился на Эльфинстона. Он собрал более точные сведения о месте пребывания Орлова и известил его о своем прибытии.

Между тем Эльфинстон узнал от греков же о близости турецкого флота и пошел эскадрой навстречу.

Он следовал к юго-востоку — между островом Че-риго и мысом Анджело. Это было 16 мая. Ветер дул с утра переменный, и к полудню установился тихий $80. На севере в расстоянии миль восьми с нашей эскадры увидели два военных судна, а потом еще несколько судов. Скоро стал виден весь турецкий флот. Он состоял из 10 линейных кораблей, 5 фрегатов и других судов. Флоты сближались южнее острова Специи. Несмотря на несоразмерность сил, Эльфинстон принял дерзкое решение атаковать турецкий флот.

В начале шестого часа вечера передовой корабль «Не тронь меня» вступил в бой с турецким адмиральским кораблем. Спустя полчаса подошел к ним и другой корабль — «Саратов», потом фрегат «Надежда», которые и атаковали другие корабли неприятельского флота. Прочие турецкие суда стреляли на довольно дальнем расстоянии, а потом стали удаляться в зализ Навплию — к стороне Наполи-ди-Ромаиия. Все сражение продолжалось около часа и кончилось, когда сна- _г ряды с обеих сторон уже не долетали. С наступлением ¹ ночи наша эскадра потеряла из виду турецкий флот.

На эскадре Эльфинстона в сражении был убит 1 человек и б ранено. Небольшие повреждения от ядер оказались на двух кораблях и одном фрегате.

Дерзость нападения слабейшего противника, видимо, смутила турок. Повидимому, они приняли эскадру Эльфинстона за авангард главных сил.

Между тем по получении известий от подполковника Борисова о прибытии Эльфинстона Орлов решил сосредоточить все силы на море. Он тотчас же отдал приказание эскадре Спиридова итти в Колокинфскую бухту. 15 мая Сппридов вышел из Наварина со своими 4 кораблями и 2 пакетботами, а 17 мая, т. е. на другой день после сражения при Специи, прибыл с ними в порт • Рупино, принял там десант, высаженный Эльфинстопом, и 21 мая пошел на соединение с его эскадрой. >