Пожилой мужчина в круглом стоячем воротнике, в старинной одежде, с мечом на поясе, и высокая дама в длинном платье, струившемся за ней по полу, остановились возле Максимилиана. До него долетели их голоса, похожие на шелест листопада.

— Я отправила на тот свет пятьдесят пять человек, — говорила призрачная дама, — а тот, кого мне нужно было умертвить в первую очередь — какая досада! — скончался своей смертью…

— Понимаю вас, сударыня, — отвечал кавалер, — и мне, в бытность мою человеком, так и не удалось добраться до некоторых своих врагов… Вы, как порядочная женщина, использовали яд?

— Разумеется. Но одного я задушила подушкой… Это был мой муж.

— В самом деле? — кавалер расхохотался. — А я свою благоверную утопил в пруду…

Зловещая пара удалилась, но через минуту вблизи Максимилиана прошли полуголая красотка и рыцарь, с ног до головы закованный в железо. Почти повиснув на руке своего кавалера, девица жеманилась и хихикала.

— Я завлекала гостей в уединенную комнату таверны, — рассказывала она, смеясь и поводя плечиками. — Мужчины все такие глупые… Покажи им обнаженную грудь, и они побегут за тобой очертя голову хоть в преисподнюю…

— В свое время я и сам не прочь был пуститься вдогонку за хорошенькой козочкой! — прогудело из круглого, как ведро, шлема.

— А в той комнате моих захмелевших поклонников поджидал хозяин таверны с длинным ножичком… Он прятался в шкафу и выскакивал в тот момент, когда мой вздыхатель, забыв обо всем, набрасывался на меня и сжимал в объятиях… Кстати, мой хозяин должен быть где-то здесь… Вы не желаете познакомиться с ним?

— Не откажусь, моя дорогая…

Они удалились и голоса их утонули в шелесте, наполнявшем зал. Новые и новые светящиеся фигуры проходили мимо Максимилиана. Рукавом утерев пот со лба, он осторожно двинулся вдоль стены, стараясь не коснуться кого-либо из призраков. Но опасения его были напрасны: духи явно не замечали его. Два или три раза некоторые из них даже проходили сквозь Максимилиана, вызывая в нем лишь судорогу оторопи. С бьющимся сердцем, тяжело переводя дыхание, он лихорадочно озирался, выискивая среди светящихся созданий ту, ради которой явился на это жуткое сборище. Но Луизы нигде не было…

В зале не умолкали разговоры, прислушиваясь к которым, Максимилиан содрогался от ужаса и отвращения.

— Ты хоть изредка вспоминаешь меня, свою милую, обожаемую Бертольду? — говорила дама в чепце и платье времен Крестовых походов, держа под руку высокого плотного господина в меховой накидке.

— О да, — отвечал ее спутник. — Я любил тебя так нежно…

— Опять лжешь! — призрак дамы взмахнул веером. — Ты мне всегда изменял! За это я тебя и отравила…

— Только за это? Дорогая, ты преувеличиваешь. А золото, которое досталось тебе после моей смерти и которое ты спустила на своих многочисленных любовников?…

Голоса заглушила музыка. Флейты, лютни и арфы заиграли чарующую мелодию, вызвавшую среди призраков оживление; часть из них отошла к стенам, освободив пространство в центре залы, другие построились попарно в ряд и двинулись, приседая в такт мелодии. Сколько Максимилиан ни оглядывался, он нигде не мог найти музыкантов; музыка, казалось, звучала отовсюду, наполняя собой воздух.

Остановившись в стороне от толпы призраков, он привалился спиной к выступающему углу высокого окна. Дождь перестал окончательно. Небо быстро прояснялось. Вершины двух соседних башен были отчетливо видны в ярком свете тысяч звезд, роскошно рассыпавшихся по ночному небу. Удивительное зрелище предстало глазам Максимилиана. Празднество кипело и в верхних залах двух других башен, их окна были освещены и в них виднелись очертания танцующих фигур. И еще целый рой призраков носился в воздухе, перелетая от одной башни к другой, кружась или свободно паря, подобно птицам или облакам. Казалось, им недостаточно места в залах древних башен и они продолжали свои танцы в воздухе.

Громогласный рев заставил Максимилиана вздрогнуть и оторвать взгляд от окна. Музыка прервалась, призраки в испуге шарахнулись к стенам. Холодный пот залил глаза молодому барону, все в нем помертвело от ужаса, когда он увидел знакомые фигуры в черных плащах с накинутыми на лица капюшонами, медленно входившие в залу. На плечах они несли черный гроб, откуда продолжала изливаться кровь. Из гроба высовывалась окровавленная змееподобная голова демона, выпученные глаза были устремлены прямо на Максимилиана, на него же показывал и когтистый палец загробного существа.

Фигуры, державшие гроб, развернулись в ту сторону, куда показывал их страшный повелитель. Внезапно от его пальца, подобно струйке крови, через всю залу протянулся кроваво-алый луч и уперся в грудь юноше. Сердце Максимилиана сжалось от резкой боли, он непроизвольно вскрикнул. И в тот же миг приглушенный вопль сотен голосов нарушил тишину, воцарившуюся в зале с приходом демона: призраки увидели Максимилиана! Стоявшие поблизости от него отпрянули, лица исказились гримасой злобы и отвращения.

Темные фигуры неумолимо приближались. Всего несколько шагов отделяло Максимилиана от кровавого демона, его когтистых пальцев, которые скрючивались, предвкушая момент, когда сомкнутся на горле юноши. И в этот миг негромкий возглас, прозвучавший подобно отдаленному эху, коснулся слуха Максимилиана. Голос вывел его из оцепенения, он вздрогнул, отвел взгляд от гипнотизирующих глаз демона и обернулся на крик. Толпа призрачных существ раздвинулась и в ней образовался коридор, в дальнем конце которого, в бледном проеме дверей, ведущих на балкон, стояла хрупкая, полупрозрачная женская фигура. Максимилиан ее тотчас узнал.

— Луиза! — крикнул он, протягивая к ней руки. — О, моя Луиза!

Она покачнулась, словно лист, колеблемый ветром, в призывном жесте вскинула руки и вновь до него долетел тот же голос, но в отдаленном крике он на этот раз отчетливо расслышал свое имя.

Воздух сотряс громоподобный рык демона, требовавшего от своих темных носильщиков поторопиться. Гроб с кровавым созданием находился уже в двух шагах от Максимилиана, когда юноша вдруг овладел собой. Забыв обо всем, он бросился к дверному проему, в котором стояла его суженая. Луиза, сотканная из того же светящегося вещества, что и другие призраки, улыбалась и манила к себе. Юноша выбежал на балкон, не замечая, что призрак парит в воздухе в метре от кромки, за которой начиналась головокружительная пропасть. Вне себя от охватившего его волнения, Максимилиан сделал еще шаг и камнем полетел вниз…

Воспользовавшись тем, что дождь перестал, Гроцер, Дремба и усатый толстяк расположились на каменных плитах у основания башни. Едва они успели стасовать карты, как сверху на них рухнуло тело несчастного Максимилиана, задавив насмерть рыжего Дрембу. Гроцер и толстяк в ужасе отпрянули.

Лишь через несколько минут они осмелились приблизиться к трупам и оттащить упавшего, в котором не без труда признали своего вечернего гостя.

Затем Гроцер наклонился над рыжеволосым.

Рубаха на Дрембе порвалась, обнажив окровавленную шею. На ней в свете звезд ярко блестела золотая цепочка с жемчужным трилистником.

…А душа Максимилиана, оставив мертвое тело, устремилась ввысь, в полете все более начиная походить на одну из тех светящихся фигур, что присутствовали на призрачном бале. У вершины башни, окруженная сонмом таких же полупрозрачных существ, его ждала Луиза. Минута — и эфирные тела влюбленных слились в объятиях, разомкнуть которые им уже не суждено будет вовек.

Вадик и Сергей встретились в сквере у скамейки в гуще разросшихся кустов. Вадик всегда назначал здесь встречи, когда намечалось что-нибудь важное. Брезжило холодное осеннее утро. Только что отморосило и все вокруг было мокрым. Безлюдный сквер насквозь продувался ветром, срывавшим с деревьев остатки листвы. Худощавый, со вздернутым острым носом Сергей зевал во весь рот. До начала занятий в ПТУ, где они с Вадиком учились на последнем курсе, оставалось еще полчаса. Он плюхнулся на скамейку, бросил рядом сумку с учебниками и закрыл глаза, намереваясь еще немного поспать. Вадик, плотный, круглолицый, с румяными щечками и темным пушком над губой, встал перед ним и довольно чувствительно наступил ему на ногу.