Глава 5

КЛАЦ.

В нескольких шкафчиках от моего, на линолеуме блевотного цвета лежал смятый пакет от чипсов. Его серебристые внутренности сверкали под флуоресцентными лампами прихожей. Просмотрев отснятые кадры, я повысила четкость изображения, добавила зеленых бликов, а затем опубликовала изображение в Инстаграм, подписав его #немусори.

Фото станет хорошим дополнением к моему портфолио. Заявку на летнюю программу нужно подать до января, но я хотела получить фору и отправить свою заранее. Идея сосредоточиться на фотографии на целый месяц звучала божественно.

Сначала мама переживала из-за того, что я проведу четыре недели в большом городе. Каждый год в декабре она ездит в Чикаго по работе, на конференцию. Я напросилась и поехала с ней, чтобы показать, что могу справиться. В этом случае ей придется меня отпустить.

У меня заурчало в животе – напоминание о том, что я отказалась от таинственного мяса, предлагаемого на обед. Я проголодалась, и поэтому побрела по коридору в кафетерий. Торговые автоматы предлагали мне огромный выбор. Иногда, когда чувство голода было слишком сильным, выбор, что бы съесть, напоминало операцию на мозге.

— Выбирай батончик с мюсли, — услышала я голос у себя за спиной.

Я обернулась и увидела поправляющего очки Себастьяна. Чувствуя, как на щеках расцветает румянец, я снова быстро переключила внимание на расфасованные продукты.

— А как же крендели с арахисовым маслом? С ними тягаться трудно, — ответила я, надеясь, что это прозвучало не так нервозно, как ощущалось.

Я нажала D6, и перекус упал на дно автомата. Прежде чем я поняла, что происходит, Себастьян наклонился и отдал мне пластиковую упаковку.

— Gracias (прим.: с исп. Спасибо), — удалось промолвить мне.

— De nada (прим.: с исп. Не за что), — ответил он, передавая мне пакетик с крендельками. Я и забыла, как легко с ним разговаривать.

Я открыла упаковку и протянула ему. Он достал крендель и сунул в рот. Я тоже взяла себе.

— Ух ты! — воскликнул Себастьян сквозь хруст. — Хорошая идея, Матис.

Уголок его рта приподнялся в полуулыбке. Я чувствовала, что пялюсь на его губы, отчего у меня закружилась голова и начало подташнивать, как будто я съела слишком много конфет.

Возьми себя в руки, Джулс. Он всего лишь человек.

Себастьян вытащил из кармана джинсов четвертаки и закинул несколько в автомат.

— Как проходит твой день?

— Несмотря на то, что я забыла столицу Сербии на обществознании, неплохо.

— Белград, — без промедления ответил он, не отрываясь от выбора перекуса.

— Динь-динь-динь.

Выпал пакетик кренделей с арахисовым маслом. Его выбор, очевидно, был знаком того, что он влюблен в меня, и нам суждено было быть вместе.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он.

О нет. Так очевидно, что у меня симпатия к нему? Он заметил, что я смотрела на него сегодня утром?

— «Регаль» — сказал он, разрывая свой пакет с углеводами.

Точно. Газета.

— Итак, — начал Себастьян, — мы не собираемся нанимать нового штатного фотографа.

Мой желудок сжался. Плохая новость.

— У Рейчел все под контролем, и она старшеклассница, поэтому я хочу дать ей право главенствовать, — объяснил он.

Я почувствовала, как ремень книжной сумки сползает по рукаву моей старой рубашки, найденной на чердаке у бабушки Лидии.

— Она талантливый фотограф, — сказала я, стараясь скрыть разочарование.

— А еще я открываю новую колонку на последней странице газеты, и, вместе с этим и новую должность, — сказал Себастьян, — Это будет еженедельная колонка «Люди Нью-Йорка». Душевные, без излишеств, портреты людей со школы, с короткими сопроводительными интервью. Интересные факты, может, краткие биографии.

Это было похоже на супер крутую идею, но я не знала, что сказать. Мой мозг стремился понять, к чему он клонит.

— Звучит потрясающе! — одобрила я, — мы видим людей у школы каждый день, и знаем о них лишь то, что лежит на поверхности, а не то, что сокрыто глубоко внутри. Почему они такие, какие есть. Прости, это, наверное, перебор, — извинилась я.

— Вот именно! Речь идет о разговоре с людьми, которых ты не знаешь.

— «Люди, Которых Ты Не Знаешь». Идеальное название.

Себастьян наклонил голову, и его взъерошенные каштановые волосы упали на лоб.

— Мне нравится ход твоих мыслей, Матис.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — ответила я. Боже, у меня так плохо получается.

К счастью, он этого не заметил.

— Может, колонка будет твоей? Ты будешь фотографировать, а также брать интервью.

Я замерла, отчаянно желая придумать ответ. Себастьян продолжил:

— У тебя хороший взгляд, Джулс. Твои снимки действительно рассказывают историю.

Он смотрел прямо на меня, его теплые карие глаза смотрели в мои.

— Ты бы идеально подошла.

— Я в деле, — выпалила я, стараясь казаться увереннее, чем было на самом деле.

— Превосходно! Почему бы тебе не зайти завтра после школы и не поболтать с остальными.

— Уже там, — просияла я.

Затем поправила:

— Я имею в виду, буду там. Завтра. Не сейчас. Ты понял, что я имею в виду.

Остановись. Внутри все кипело.

— Не могу дождаться.

Себастьян взял крендель и направился в холл.

Спокойствие. Спокойствие. Спокойствие.