— А ты?

— …быстрым шагом, — с разбегу добавила Боженка. — А я тоже ничего, стояла и старалась не моргать.

— А тот красавчик?

— А вот тут-то самое удивительное. Стоял, смотрел и тоже ничего. Даже не дрогнул, как деревянный, как… прямо не знаю. Будто на мусорку смотрит. Или на автобусную остановку, которая стоит на своём месте, и ничего там не происходит. Даже не знаю, на что можно так смотреть без малейшего выражения.

— Может, уже видел?

— Ну, подруга! — рассердилась Боженка. — Не он один уже видел, много таких видевших, а всякий раз заводятся!

Майка пыталась найти объяснение:

— Погоди. А может, это как на той Жешовщине. Вдруг он из тех мест, где таких задниц вагон и маленькая тележка, нагляделся с самого детства? Вот его и не берёт…

— Нет на свете таких мест, — сердито заявила Боженка, чуток подумав. — Помолчи-ка, это ещё не конец. Как ты догадываешься, я начала за ними следить: за овцой, Домиником и харей. И каждый раз одно и то же. Голову даю на отсечение, она свой манёвр снова и снова повторяла, чтобы Доминик её видел с фронта, а тот соперник с тыла, и так мотала, что пыль столбом!

— А соперник?

— А соперник ничего. Глядел. Как чурбан.

— А Доминик?

— А Доминик и того хуже. Бесился, зубами скрипел. Даже Юрек заметил, какие Вертижопка кренделя выделывает, сказал ему что-то, только я не слышала: далеко стояла. На Доминика смотреть было страшно, вот-вот кондрашка хватит, но на неё даже не взглянул. А того, с харей, просто игнорировал, будто его и в природе нету. Да ты погоди, это ещё не всё, я же говорила, что у меня много, там и Луиза была.

Луиза очень заинтересовала Майку:

— И что? Смотрела?

— Ещё как! Глаз с них всех не сводила и щёлкала, аж клекотала. На все четыре стороны, потому как ещё и Зютека в компанию включила. И вот что я тебе, подруга, скажу: вышел Доминик у вертушки из повиновения, вот она и решила заставить его ревновать, — закончила Боженка с триумфом.

— Разбежалась, — буркнула Майка и подумала, что не мешало бы увидеться с Луизой и взглянуть на её снимки. Может, Боженка… О, Анюта! У Анюты контакт налажен…

Начали возвращаться дети, один за другим, поэтому красочные описания драматических сцен пришлось приостановить. Правда, дети не помешали — обнаружив готовый ужин в кухне, они матери не надоедали, а лечь спать, не забыв про сопутствующие помывочные процедуры и приведение себя в порядок, отлично могли и самостоятельно. Майка не выдержала:

— Всякий раз, когда они так за собой всё убирают, — прочувствованно поделилась она с Боженкой, — я бога благодарю за Доминика, ведь это у них от отца. Никто специально не учил — наследственность. И ты думаешь, что я так просто от него откажусь и отдам этой вертлявой глисте?

— Никогда я такого бреда не думала! — жутко обиделась Боженка. — За кого ты меня принимаешь? Можно подумать, я тоже начала задом крутить!

— Развод. Чую, что тут дело в разводе. Развестись у него не выходит, и, похоже, эта кретинка ему в мозгах всё перепутала. Раньше я ему трудности создавала, а она была дивной нимфой…

— А теперь трудности создаёт она? — радостно подхватила Боженка. — Ну, молодчина, лучше не придумаешь. Интересно, когда у него пройдёт…

— У Зютека не прошло, — осторожно заметила Майка.

Боженка презрительно фыркнула:

— Не прошло, не прошло… Это ещё как сказать. По моим наблюдениям он, скорее, дёрганый и злой, а вовсе не влюблённый. Из принципа упёрся…

— Вот и Доминик также…

Обе и не подозревали, что из принципа здесь упёрся совсем другой персонаж.

— Завтра я туда съезжу, — решила Майка. — Полюбуюсь спектаклем. Кроме того, уверена: у Анджея в комплекте есть уже задняя стена всех построек, а мне её надо прикрыть. В смысле задекорировать. Хотелось бы сравнить со снимками…

У архитекторов и в самом деле уже имелся проект задней стены, незаслуженно величаемой фасадом, а Луиза не возражала против частных контактов. Женщины не обменялись ни словом насчёт личных семейных драм, но по чистой случайности Луиза захватила с собой вчерашние фотоснимки, уже напечатанные. Она умудрилась по неловкости рассыпать их на длинной лавке перед бытовкой, выбирая те самые, с задним фасадом, а Майка по доброте душевной помогала ей собрать разлетевшиеся фотографии, тоже крайне неловко и очень долго. Ей с трудом удалось сдержать проявления восторга. Луиза и впрямь была гением!

«Симпатичная харя», к сожалению, не явилась. Боженка без труда отыскала тех двоих, кого навещал приятель, и выведала, что сегодня лицо фильма ужасов работает с самого утра и неизвестно до когда. Доминика и Юрека заменял Стефан. Зато в наличии был Зютек в сопровождении жутко надутой Вертижопки. Майке хватило одного взгляда, чтобы понять, насколько нимфа не в духе, и это очень поднимало настроение.

Вчера Доминик вернулся в чуждый ему дом даже не слишком поздно, часов в десять, и сразу уселся за работу. Раскладушка по-прежнему скрывалась где-то в закоулках квартиры, так почему-то и ненайденная. Доминик даже походя спросил о ней, на что получил от Майки вежливый ответ, что ей лично она не нужна, поэтому, если хочет, пусть сам ищет. Доминик заявил, что ему некогда и ушёл с головой в работу. Понятно, что Майка тоже принялась за дело, и в результате вскоре после полуночи Доминик завалился спать на тахту и моментально отрубился. Полчаса спустя Майка преспокойно улеглась рядом с ним и тоже сразу заснула, убаюканная сладкими мыслями, как бы всё это понравилось Вертижопке.

Утром Доминик отвёз детей в школу на автомобиле, ключи и документы на «фольксваген» лежали на столе, что исключало глупые увёртки, опять же дети отлично понимали назначение этих предметов. А врождённая честность не позволила ему соврать, будто он не умеет водить машину. Но тем не менее, когда Майка вышла из дома, «фольксваген», как миленький, стоял в углу парковки, а документы лежали в бардачке. Относить ключи домой Доминик не стал, как не стал их прятать под одно из колёс — просто забрал с собой, поскольку ни в жизнь бы не поверил, что у Майки нет запасных. И правильно сделал. Конечно, были. Что являлось скромным доказательством некоторого мужнина здравомыслия и позволяло надеяться, что он не совсем спятил. Это утешало.

Сам Доминик ненадолго появился на стройплощадке. Заслышав знакомый треск мотора «харлея», Вертижопка воспряла духом, словно старый боевой конь при звуке трубы, и со страшной силой принялась крутить задом. Это здорово дезорганизовало рабочий процесс в рядах неквалифицированного персонала, поскольку работяги, копавшие канаву, периодически впадали в ступор. Зютека начинала бить нервная дрожь, а надзиравший за работами гидравлик издавал грозные рыки, должные якобы стимулировать работяг, но направленные почему-то совсем в иную сторону. Вертижопка, презирая крики, крутила, не выпуская из виду Доминика, а тот, коротко переговорив со Стефаном, даже глазом не повёл в её сторону, дал газу и уехал, как показалось наблюдавшей за ними Майке, чрезвычайно довольный. Майкино настроение улучшалось со страшной силой…

Появилась Анюта, специально разыскивавшая начальницу с каталогом и срочным вопросом. Боженка оторвалась от представления у канавы и переадресовала вопрос Майке:

— Слушай-ка, мне тут каталог прислали, и надо прямо сейчас решить. Что ты скажешь насчёт туй? Длинная такая сплошная стена из туи, ничего за ней не видно. И высотой метров шесть, всё прикроет. Тёмно-зелёная. Ну как?

Майка медленно переводила взгляд с каталога на Боженку, затем на свои фотки и панораму перед собой, затем снова на каталог.

— А если засохнут и побуреют? Я такое видала, противное зрелище.

— Гарантировать не могу, — озаботилась Боженка. — Здесь, правда, предлагают такой вид, что не сохнет и выживает везде. Но надо срочно.

— Что за срочность?

— Пришлось бы сажать осенью, а заказывать надо прямо сейчас, специально под заказ разводят. Если не сейчас, то через год, а заказ — сегодня, последний день.