— Ага, конечно. Думаю, ты смотришь слишком много фантастики. Звучит как-то малореально.

— Знаю, я не могу это доказать, но чем больше думаю об этом, тем больше верю. Несколько лет назад мой дед заболел раком легких, а затем болезнь просто прошла. Ему не делали ни химиотерапию, ни облучение. Ничего.

— Может, он просто выздоровел. Ты серьезно думаешь, что врачи могут скрывать лекарство от рака?

— Не хотелось бы этому верить, но у моего дедушки рак был весьма прогрессирующим. Как он смог выздороветь?

— Если ты прав, то это абсолютно безнравственно — предоставлять доступ к этим методам лечения лишь избранным людям. Полагаю, это только для богатых?

— Для богатых. Или высокопоставленных. Эта группа базируется в Вашингтоне. Там они заботятся о некоторых влиятельных людях.

— Вроде президента?

Он пожимает плечами.

— Или сенаторов, судей. Когда я стажировался в Вашингтоне, то видел там своего лечащего врача. Он заходил в кабинет сенатора, у которого я работал.

— Поэтому ты решил, что инъекция, которую тебе сделали, недоступна для обычных людей? Что в ней такого особенного?

— Врач сказал, она ускоряет регенерацию тканей, поэтому выздоровление проходит быстрее обычного. Я никогда ни о чем подобном не слышал. А ты?

— Нет, но, может, это новый препарат, и ты получил его одним из первых.

— Только подумай, Джейд. Моя рана заживала бы не один месяц. — Он указывает на область груди, куда стреляли. — Но врач заявил, что через неделю все опять будет в норме. У меня не получится участвовать в соревнованиях, но он сказал, что тренироваться я смогу без проблем. Тебе не кажется это странным?

— Ладно, теперь я думаю, что зря начала тебя спрашивать. Это действительно странно. Но ведь это просто твои догадки, да? Ты же не знаешь этого наверняка.

— Доказательств у меня нет. Но какое еще объяснение можно придумать?

— Ты спрашивал об этом отца?

— Нет. Он не расскажет. Кроме того, думаю, ты уже поняла, что в моей семье вопросов не задают. Еще одно негласное правило. Вещи просто случаются, и ты принимаешь их. По мере необходимости объясняют основы. На самом деле, я не хочу знать правду обо всем том дерьме, что творится в моей семье.

Раздается стук в дверь, и Гаррет уходит открыть ее.

— Мистер Кенсингтон, — слышу я мужской голос. — Простите за недоразумение. Шампанское за наш счет, разумеется. Вот бутылка, которую вы просили. Бесплатно.

— Спасибо. — Гаррет забирает бутылку, дает парню чаевые и закрывает дверь. — Вот. Теперь у тебя будет выбор. — Его серьезность сменилась на прежнее праздничное настроение.

Я решаю еще порасспрашивать его о секретной медицинской группе, но потом передумываю. Не уверена, что хочу знать еще больше.

— Чем теперь займемся? — Я беру у него бутылку и ставлю рядом с первой в ведерко со льдом.

Он подходит к окну и смотрит на публику внизу.

— Эти люди выглядят замерзшими до смерти, а им стоять еще часов семь.

— Я знаю, чем можно заняться. — Я подхожу к нему. — Давай заберемся в ванну и посмотрим телевизор в зеркале.

Он поворачивается и заправляет мне прядь волос за ухо.

— Я не принимаю ванн. Это, скорее, девчачьи штучки. Как насчет душа?

— Но это не обычная ванна. Она огромная и делает пузырьки, так что это скорее джакузи. Идем. — Я улыбаюсь. — Я буду голой.

Он смеется.

— О да, я надеюсь.

— Ты наберешь воду, а я принесу поесть и попить. — Я отправляюсь на кухню.

— Есть в ванной? Это отвратительно, Джейд.

— Я захвачу только немного шоколада. — Я выбираю из корзины плитку по вкусу и беру пару бутылок газировки из холодильника.

Из пенной ванны мы каким-то образом перемещаемся в постель. Уверена, Гаррет просто пытается доказать мне, что способен делать это несколько раз в день.

— Оказывается, принимать ванну не так уж и плохо. — Чмокнув меня, Гаррет встает и идет к чемодану.

— Ты куда? — Я делаю глоток газировки. — После секса необязательно сразу вставать. Отдохни пару минут.

— Нам пора готовиться к ужину.

— Не знала, что мы собираемся куда-то идти. Я думала, ты хочешь остаться. — Я встаю с кровати, поднимаю с пола его футболку и надеваю. Она такая мягкая, удобная и пахнет им.

— Мы и останемся. Просто поужинаем в ресторане отеля. Там отличный вид из окна. Не такой впечатляющий, как тем вечером, но тоже красивый.

— Почему ты не предупредил меня раньше?

— Я забронировал столик, но не был уверен, пойдем мы или нет. Думаю, нам стоит сходить.

— А ты не пробовал спросить меня для начала? Может, я не хочу.

Он подходит и берет меня за руки.

— Джейд, не желаешь ли поужинать в канун Нового года с парнем, который всем сердцем любит тебя и готов ради тебя абсолютно на все?

— Черт, ты спросил в такой форме… что не оставил мне выбора. Но мне придется надеть то же платье, что в прошлый раз. Надеюсь, оно не сильно помялось. — Я иду и достаю его из чемодана.

— Загляни в шкаф, — говорит он, надевая брюки.

— Зачем? Я туда ничего не вешала.

— Просто загляни.

Я открываю дверцы. Внутри висит черное платье.

— Чье это?

— Твое. Я купил его для тебя и попросил убрать сюда, когда мы приехали.

Я достаю платье и рассматриваю его. Оно простое, но элегантное, без рукавов — то самое маленькое черное платье, которое принято иметь в гардеробе.

— Гаррет, зачем ты это сделал?

— Хотел, чтобы оно у тебя было на случай ужина. Твои туфли должны подойти, верно? — Он застегивает белую рубашку, на его шее уже висит галстук.

— Да, но я могла бы надеть старое платье. — Это правда, хотя новое выглядит в тысячу раз красивей.

— Ты сказала, что оно могло помяться. Теперь у тебя есть немятое.

Я не знаю, что ответить ему. Платье мне нравится, только смущает, что он купил его для меня. Это дизайнерская вещь. Наверняка дорогая. А он и так уже прилично потратился на меня за эту неделю. Но я не хочу портить вечер ссорой, и Гаррет, вероятно, знает об этом. Наверное, поэтому он и сделал подарок в канун Нового года.

По-прежнему держа платье в руках, я смотрю, как Гаррет завязывает галстук. Я люблю его, но боюсь, что он не сможет покончить с привычным образом жизни. Где люди потакают своим прихотям и тратят деньги, не думая. Я не хочу такой жизни. Потому что это только кажется заманчивым, но там нет свободы. Такая жизнь отягощена правилами и наказаниями за их несоблюдение.

Заметив, что я стою с платьем в руках, Гаррет подходит и осторожно забирает его у меня.

— Прости, Джейд. Зря я купил его. Я ведь знаю, как ты относишься к деньгам. Ты была такой замечательной всю поездку, когда не думала о деньгах. И если тебе станет легче, платье не было слишком уж дорогим. Я просто верну его в магазин. — Он вешает платье обратно в шкаф.

Он словно прочел мои мысли. Теперь я чувствую себя ужасно, потому что знаю, он любит делать мне подарки. Так в его семье проявляют любовь. Что-нибудь покупают друг другу. Он к этому привык. И меня это беспокоит, но в глубине души я знаю: он понимает, что любовь не измеряется материальными ценностями. Только что он доказал это мне.

— Гаррет, мне нравится это платье. Такую одежду я могу носить часто. Плюс оно черное, и ты знаешь, это мой цвет. Я оставлю его.

— Ты не обязана носить его, просто чтобы не обижать меня. Проблем с возвратом не будет. Серьезно, ничего страшного.

— Ты сам выбрал его или кто-то другой?

— Как бы я. Я обратился к той же женщине, которая помогала мне подобрать тебе платье для участия в сборе средств. Я описал ей, что на мой взгляд тебе бы понравилось, и она выслала мне фотографии с разными вариантами. И я выбрал наиболее подходящий.

Такое платье я и сама бы выбрала. Как он догадался? Ведь мы никогда не говорим о нарядах. Он каждый день видит меня в одних и тех же старых, скучных вещах.

Я снова достаю платье из шкафа.

— Я оставлю его, но в следующий раз предупреждай меня. Спроси, прежде чем покупать мне новые платья. Или любую другую одежду, хорошо? Больше никаких сюрпризов.