ОЧЕРК
ЖИЗНИ
ТВОРЧЕСТВА
II
III
IV
вопрос: нужно было решить, что ж® делать ему, дворя-пину, в этим убеждением, как жить в крепостнической России после поражения восстания и торжества екатерининско-потемкинской реакции?
У
Радищев полностью отвергает эту теорию, как антиобщественную, индивидуалистическую, противоречащую интересам народа. В бумагах Радищева находится незавершенный набросок трактата о коренных проблемах нравственности и бытия человека под названием «О добродетелях и награждениях». Весь этот набросок—опровержение философии «Общественного договора», первая попытка изложения иной теории о человеке и обществе. Общество, союз,—по Радищеву, —создаются не для защиты индивидуальной свободы индивида, а для «обуздания» тех, кто покушается на общие права людей. «Воззванные в общежитие всесильным гласом немощей и недостатков человеки скоро познали, что для обуздания наглости и дерзновения нужна была сократительная сила, которая, носяся поверх всего общественного союза, служила бы защитою слабому, подпорою угнетенному». Центральная же мысль радищевского рассуждения—общество не посягает на права и свободу человека, но раскрывает в нем дремавшее силы, пробуждает и воспитывает качества, обогащающие его личность. «Единственность», по Радищеву, гибельна. «Подернутые мглою бездействия, объятые мраком самоневедения или неощущения, силы человеческие дремавшие, уснувшие, паче или поистине мертвые в единственности, воспрянули в общественном сожитии, укрепилися взаимно, распро-странилися, возвысились и, объяв все не токмо существующее, но и все возможное, возмечтали и то, что им несоразмерно, касаяся пределов даже божественности».
VI
VII
IX
X
XI
XII
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
Г. МАКОГОНЕНКО
РАДИЩЕВ
Г. МАКОГОНЕНКО
А Н РАДИЩЕВ
ОЧЕРК
ЖИЗНИ
и
ТВОРЧЕСТВА
Государственное издательство ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва 1949
Обложка и титул художника И. Николаевцева
Редактор И. Сергиевский. Техн. редактор ф. Артемьева. Корректоры: Л. Петрова и Л. Чиркунова.
Сдано в набор 12/VIII—49 г. Подписано к печати 20/УШ—49 г. А 06850. Печ. л. 12 + 1 вклейка. Уч.-авт. л. 10,5. Тираж 20 000. Заказ № 1618.
16-я типография Главполиграфиздата при Совете Министров СССР. Москва, Трехпрудный дер., 9.
Шел 1918 год. На пятом месяце Великой Октябрьской социалистической революции Совет народных комиссаров принял декрет «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской социалистической революции».
«В ознаменование великого переворота, преобразовавшего Россию,—говорилось в декрете, —особой комиссии поручается мобилизовать художественные силы и организовать широкий конкурс по выработке проектов памятников, долженствующих ознаменовать великие дни Российской социалистической революции». Декрет подписали Ленин и Сталин. Приложенный список новых памятников открывался именем Радищева.
Приближался знаменательный в истории день празднования первой годовщины социалистической революции. Народы России были свободны. Они уничтожили царское самодержавие, свергли гнет помещиков и капиталистов. Но впереди были еще огромные трудности. На Россию обрушились силы иноземных интервентов и вдохновляемые ими белогвардейские банды. Республика была в опасности. Объявленные мобилизации собирали сотый тысяч патриотов советского отечества, горевших желанием сражаться за свою родину.
И вот в эти дни на страницах газет Советской республики, среди известий о героической борьбе народа, среди радостных вестей о славных победах армии Советской страны ожило и засверкало имя Радищева.
«Радищев был одним из плеяды великих людей России,—писали газеты,—который смог проникнуть в лазур-
Цые дали будущего. Он предвидел революцию, верил в о ее и призывал народ к борьбе за вольность. Он пророчески предсказал смерть палачей в царских мантиях от руки разгневанного народа. Теперь желания Радищева сбылись—русский народ свободен. Помня о своем великом соотечественнике, русский народ воздвигает ему сегодня памятник».
Имя Радищева прозвучало в Советской республике в горячие дни гражданской войны, как имя человека, дорогого и близкого революционному народу.
В воскресенье, 22 сентября, на Дворцовой набережной состоялось открытие памятника первому русскому революционеру. К двум часам дня возле пышной решетки Зимнего дворца собрались большие толпы народа. Здесь были рабочие, учащаяся молодежь, красные офицеры первого выпуска, представители союзов трудящихся, члены Совета, красноармейские части. Взоры всех собравшихся были устремлены в пролом дворцовой решетки. Над обломками высился памятник, закрытый ярким от солнца кумачом.
На возвышение возле памятника поднялся народный комиссар просвещения Советской республики Луначарский.
— Вы видите, товарищи: мы заставили для Радищева посторониться Зимний дворец, былое жилище царей. Вы видите: памятник поставлен в бреши, проломанной в ограде дворцового сада. Пусть эта брешь являет собою для вас знамение той двери, которую сломал народ богатырской рукой, прокладывая себе дорогу во дворцы. Памятнику первого пророка и мученика революции не стыдно будет стоять здесь, словно стражу у Зимнего дворца, ибо мы превращаем его во дворец народа.
Теперь смотрите на величественное и гордое, смелое, полное огня лицо нашего предвестника, как создал его скульптор Шервуд. В нем живет нечто смятенное, вы чувствуете, что бунт шевелится в сердце этого величаво откинувшего орлиную голову человека.
Пока мы ставим памятник временный.
Наш вождь Владимир Ильич Ленин подал нам эту мысль: «Ставьте как можно скорее, хотя бы пока в непрочном материале, возможно больше памятников великим революционерам и тем мыслителям, поэтам, которых не хотела чтить буржуазия за свободу их мысли и прямоту их чувства. Пусть изваяния предшественников революции послужат краеугольными камнями в здании трудовой социалистической культуры».
Товарищи! Пусть искра великого огня, который горел в сердце Радищева и отсвет которого ярко освещает вдохновенное лицо его, упадет в сердце каждому из вас, присутствующих на этом открытии, и в сердце всех тех многочисленных прохожих, которые в этом людном месте Петербурга остановятся перед бюстом и на минуту задумаются перед доблестным предком...
Александр Николаевич Радищев родился 31 августа н. с. 1749 года в отцовском имении Верхнее Аблязово Саратовского наместничества Кузнецкого уезда (ныне Пензенской области). В кругу родной семьи Радищев провел только первые семь лет своей жизни, затем был отправлен учиться сначала в Москву, потом в Петербург и, наконец, в Лейпциг.
«Начальное образование души» падает на период пребывания в Верхнем Аблязове. Отец—Николай Афанасьевич,—человек образованный, начитанный, знавший три или четыре иностранных языка, был рачительным хозяином. Полученное наследство он успешно умножал, обеспечивая большой семье богатый достаток. Занятый больше имением, нежели детьми, Николай Афанасьевич ограничивал воспитание своих двух старших сыновей—Моисея и Александра—Преподаванием «учения любомудрия своим примером». В праздничные дни, когда, свободный от хозяйственных забот, Николай Афанасьевич водил мальчиков гулять по богатым своим полям, по воскресеньям, когда благочестивая, верующая семья проводила досуг дома, преподавались бесхитростные моральные правила. Уже в эту пору перед мальчиком открывалась еще непонятная ему, но поражавшая воображение картина «неравенства крестьянского состояния». Верхне-аблязовские крестьяне, многочисленные дворовые, с которыми мальчик проводил целые дни, жили в скудости, трепетали перед его отцом—справедливым, по понятиям того времени, но строгим и взыскательным хозяином, не спускавшим за малейшую провинность. Рожденный с «чув-