Создав атмосферу страха и с помощью оружия убрав всех, кто стоял на его пути к власти, летом 1917 г. Махно фактически стал диктатором в Гуляйполе. Заполучив в свои руки власть, он на время отбросил анархистские идеалы. На упреки своих товарищей по организации он отвечал, что это необходимый тактический прием для окончательной победы социальной революции. «По силе возможности, — поучительно говорил он, — нужно выбрасывать буржуазию и занимать посты своими людьми»44.
Однако из тактических соображений Махно все-таки оставался членом анархистской организации. Ядро махновщины составляли старые гуляйпольцы, в которых жил дух и действовали законы, заложенные еще в годы революции 1905—1907 гг. органи-пггорами «Союза бедных хлеборобов». Это были уголовные законы, согласно которым даже Махно, как и любой другой член ор-Iлнизации, самовольно не мог выйти из организации, по каким-то причинам отойти от активной деятельности.
В 1917 г. Махно женился на любимой девушке Насте Васец-Iой, которая ждала его из тюрьмы и часто писала теплые письма. Вскоре у молодых родился сын. После этого Махно настолько' увлекся семьей, что на время забросил свои былые лихие дела. Среди активных членов «черной гвардии» возникло опасение, что-их «ватажок» отойдет от борьбы и тем самым погубит набиравшую с каждым днем силу вольницу, поэтому они под страхом смерти заставили Васецкую вместе с сыном навсегда покинуть I уляйполе. Махно очень тяжело перенес эту утрату (хотя женился еще дважды). Она еще больше ожесточила батьку, сделала в его глазах жизнь других людей, в том числе и близких ему, ничего не стоящей45.
Летом 1917 г. Махно и его «черная гвардия» обрушили свои удары на местных помещиков. Встретив однажды едущего в фаэ-гоне местного помещика Классена, махновцы заставили его прыгать на одной ноге до Гуляйполя, а затем, натешившись вдоволь, за-сфелили его. Узнав об этой и других выходках Махно, местные помещики в ужасе побросали свои имения и убежали кто куда.
■ Черная гвардия», захватив опустевшее поместье Классена, организовала там «образцовую коммуну анархистов». Это был своего рода прообраз будущей махновщины. В этой «коммуне» не столько работали, сколько устраивали пьяные оргии, хотя Махно и пы-| алея личным примером урезонить своих распоясавшихся приближенных. Два дня в неделю он работал в коммуне, однако установить должную дисциплину ему так и не удалось. Со всей волости махновцы свозили туда награбленное, меняя его у крестьян на самогон. Очевидно, еще с тех пор слово «коммуна» в махновской интерпретации стало вызывать у гуляйпольцев ужас.
Попытки уездного комиссара Временного правительства • К- Михно прибрать к рукам распоясавшегося Махно были тщетными. Последний нашел себе надежного союзника в лице из-нестной анархистки Маруси Никифоровой, которая действовала в Александровске. Один раз Махно вместе со своей гвардией совершил даже поход на Александровск, чтобы освободить ее от ареста уездным комиссаром Б. К. Михно. Соединив свои отряды, они нападали на идущие с фронта поезда, разоружали солдат и отпус-
53 ПА ИИП при ЦК Компартии Украины. Ф. 5. On. 1. Д. 351. Л. 247.
кали их на все четыре стороны, а офицеров расстреливали. В это время Махно лично еще не принимал участия в расстрелах пленных офицеров.
В результате решительных действий Махно и слабости местных властей Гуляйпольский район превратился в карликовое «вольное» государство, которым он сам и руководил. Махно быстро вошел во вкус правителя, в то же время понимая, что власть его всецело зависит от поддержки крестьян. В середине августа 1917 г. Махно решил осуществить ликвидацию помещичьего землевладения. Как председатель Совета, он произвел точный учет фактически брошенной помещиками земли и инвентаря в Гуляй-польском районе и предложил уравнять помещиков и кулаков с трудящимся крестьянством.
Эти, казалось бы, прогрессивные шаги Махно сыграли плохую службу Советской власти. Ликвидировав помещичье хозяйство до победы Великого Октября, гуляйпольское крестьянство как бы и не ощутило, что им дала Советская власть. С другой стороны, Махно не нашел ожидаемой помощи у крестьян. Получив землю и большие запасы хлеба, они резко отошли от политической борьбы. С помещичьих земель гуляйпольцы собрали хороший урожай, гораздо больший, чем в других волостях Екатеринославщины, которым можно было прокормить половину губернии46. Вмиг разбогатевшее крестьянство Гуляйполя, следуя живучей многовековой крестьянской психологии, связывавшей все общественные явления с одной сверхсильной личностью, начинало уже тогда создавать из Махно будущего крестьянского вождя, легендарного борца за интересы простых людей. Это помогло ему в 1918 г. повести за собой широкие слои сельских тружеников против кайзеровских войск и гетманской варты.
Так Махно постепенно завоевывал не только народные симпатии, но и гордое имя будущего крестьянского батьки. Активно вторгался он и в решение рабочих вопросов. Махно считал себя знатоком жизни пролетариев, самоуверенно заявлял, что лучше других знает их стремления и цели. Поэтому заявил о своей готовности возглавить и профсоюзы. 4 октября 1917 г. Махно был единогласно избран председателем союза металлистов, деревоот-делочников и других профессий села Гуляйполя и его окрестностей47. Провозглашая себя защитником рабочих, практически он отстаивал в основном интересы полупролетариев — вчерашних крестьян, которые, как и он сам, были своего рода поколением рабочих с сильными мелкобуржуазными пережитками. Такую политику Махно проводил в жизнь через профсоюзы, пытаясь придать ей законность и одобрение рабочих масс. Так, 10 октября 1917 г. по его требованию владельцы всех находящихся в Гуляйполе заводов, мастерских и мельниц увеличили зарплату рабочим: от 35% — квалифицированным кадровым рабочим до 70% — чернорабочим. Вскоре был установлен такой порядок, что увольнять или брать на работу рабочих предприниматели могли только по распоряжению Махно. Он контролировал все решения рабочих собраний56.
Бывший маляр Махно 25 октября распорядился уравнять рабочих малярного цеха в оплате труда с другими цехами, в том числе литейными и др. Администрация завода «Богатырь» сочла такое распоряжение абсурдным и попыталась объяснить Махно, что это несправедливо. Но Махно и слушать этого не хотел и на шседании правления профсоюза 31 октября в приказном порядке привел это постановление в действие. Подавляющее большинство решений общих собраний коллективов гуляйпольских рабочих встречали бойкот со стороны Махно. В протоколах собраний правления профсоюза металлистов, деревоотделочников и других профессий очень часто стоит одна и та же резолюция: «Заявление рабочих оставить без уважения».
Те рабочие, интересы которых отстаивал Махно, поддерживали его, охотно шли в «черную гвардию». В дальнейшем многие in них получили в махновских отрядах командные должности. Крестьяне им доверяли, они не были для них чужими, так как сами еще недавно пришли на фабрику или завод прямо от земли II сохи.
Занятые своими будничными делами, Махно и его земляки, ка-I а лось бы, не замечали тех событий, которые происходили в стране. С опозданием на несколько дней к ним пришли вести о свержении Временного правительства в Петрограде и победе Октябрь-I кой революции, о прошедшем в Харькове I Всеукраинском съез-/И! Советов, провозгласившем на Украине Советскую власть. Они не догадывались, что эти события, происшедшие за тысячи верст or провинциального Гуляйполя, окажут огромное влияние на их казнь, изменят ее коренным образом.
В октябре лозунги большевиков были поддержаны широкими слоями трудящихся Украины. Встретили они понимание и заинтересованность и в Гуляйполе. Махно не мог не учитывать этого и питому на том этапе тоже положительно относился к Октябрьской революции. Махно хотел показать, что айархисты и большевики длительное время шли рука об руку и боролись за общее дело. Н Они реакции керенщины., — писал Махно, — протестовали прошв насилия над свободным словом и товарищи большевики, которые так оке, как и анархисты, были гонимы за то, что выступали везде и всюду против братоубийственной войны на фронте. Эти гонения анархистов и большевиков тесно объединяли их для дружной совместной борьбы против реакции, созданной Керен-, кмм и К°»57.