Я ответил своему «благодетелю», что это не обольщает меня, что это расходится с моими взглядами на дальнейший рост и развитие революции»⁵⁶. '

На самом же деле Махно боялся потерять в Гуляйполе с таким трудом добытое положение политического лидера. Не меньше опасался он и того, что члены его отряда попадут под влияние большевиков или эсеров и перестанут его поддерживать.

В конце января 1918 г. буржуазно-националистическая Центральная рада, вооруженные силы которой были разгромлены со-

истскими войсками, подписала с Германией и ее союзниками Брест-Литовское соглашение и попросила их защитить себя от большевиков. Почти одновременно с этим кайзеровская Германия, стремясь, как отмечал В. И. Ленин, «задушить русских и украинских рабочих и крестьян, вернуть земли помещикам, фабрики и заводы — банкирам, власть — монархии»⁶⁶, а также планируя ограбить и колонизировать восточные регионы, начинает наступление на обширной территории от Балтики до Черного моря. По призыву В. И. Ленина на борьбу с немецко-австрийскими захватчиками поднялись революционные массы страны. Однако молодая <Арана Советов не могла противостоять интервентам и вынуждена была, чтобы получить необходимую передышку, подписать грабительские условия Брестского мира. После его заключения (юветская Россия уже не была в состоянии открыто помогать украинскому народу в борьбе с интервентами. Но на защиту Советской Украины двинулись красногвардейские отряды, участвовавшие в разгроме войск Каледина. Главнокомандующий советскими войсками на юге России В. А. Антонов-Овсеенко вошел в состав советского правительства республики — Народного Секретариата — и возглавил революционные войска на Украине.

Разрозненные красноармейские отряды были сведены в пять армий. С 1 марта по 15 апреля 1918 г. на Украину было отправлено из РСФСР 112 тыс. винтовок, 378 пулеметов, 150 минометов⁶⁷.

Однако превосходящие силы оккупантов и Центральной рады, преодолевая сопротивление советских войск, продвигались вглубь Украины. Махно резко выступил против предательской политики Рады, обвиняя ее в измене интересам революции, и одновременно поддержал подписание Брестского мира, считая его одним из наиболее умных тактических маневров в той обстановке. Он призвал гуляйпольцев к борьбе с объединенными силами врагов, г внутренней и внешней контрреволюцией.

Крестьянство, которое уже получило землю и больше думало о весеннем севе, чем о вооруженном сопротивлении, не спешило н махновский отряд. К тому же местные украинские националисты распустили слухи, что немцы везут с собой эшелоны мануфактуры, другие необходимые в быту товары, которые будут дешево продавать. Другие агенты Центральной рады, наоборот, запугивали крестьян тем, что австро-германские войска беспощадно сжигают села, жители которых оказывают сопротивление оккупантам.

В марте 1918 г., узнав, что на соседней станции Пологи находится начальник южных резервных советских войск М. О. Белен-кович, Махно пригласил его в Гуляйполе. Рассказал о своей нелегкой судьбе царского заключенного, революционной борьбе против помещиков и колонистов, а на прощание даже устроил парад

⁶⁶ Л е н и н В. И. Поли. собр. соч. Т. 35. С. 357.

⁶⁷ Петров В. П. Непокорившиеся кайзеровскому нашествию. М., 1988. С. 64.

своего войска. Беленкович был потрясен увиденным. Он передал Махно 3000 винтовок, 2 вагона патронов, 6 орудий и 9 вагонов снарядов.

Весной 1918 г. Махно не решался сам командовать войском, так как ни одного дня не был на военной службе. Поэтому он доверил командование офицерам. Но когда к Гуляйполю приблизились немцы, те переметнулись на их сторону, да еще хотели захватить и самого Махно, чтобы не с пустыми руками прийти к оккупантам. Махно успел предупредить его земляк В. Шаровский. Своего спасителя Махно отблагодарил позднее, назначив командиром артиллерии.

Прибившись к одному из многих красноармейских отрядов, отступавших на восток, Махно двинулся в направлении Таганрога. С тех пор он уже никогда не доверял офицерам и жестоко с ними расправлялся.

Так описал бегство Махно из Гуляйполя А. Чубенко⁵⁷. Сам батька во всех своих воспоминаниях утверждал, что в то время, когда готовилась оборона села, его вызвал П. В. Егоров — командующий 1-й революционной армией, которая вела бои с немецкими войсками в районе Никополь — Александровен. С командармом в селе Федоровке Мелитопольского района, где располагался его штаб, Махно не встретился, поскольку тот переехал в Волноваху. Тут Махно узнал, что гуляйпольцы без боя сдали село немцам и гайдамакам. После этого ему ничего не оставалось, как присоединиться к отступавшим. Среди них было много старых друзей-анар-хистов, которых возглавляла Маруся Никифорова. Но Махно не мог быть на вторых ролях, а потому бросил отряд и направился в Москву. Таким образом, с приходом кайзеровских оккупантов Махно утратил то высокое положение, которое с большим трудом добыл в Гуляйполе и его округе. Потерпели крах и все осуществленные им и его подручными дела. В свои имения возвратились помещики и колонисты, которые с помощью оккупантов отобрали у крестьян землю, имущество и инвентарь, учинив кровавую расправу над ними.

Конец апреля и весь май Махно путешествовал по городам Южной России и Поволжья. Он побывал в Таганроге, Ростове-на-Дону, Царицыне, Саратове, Астрахани, потом снова добрался на пароходе по Волге до Саратова, откуда поездом отправился в Москву.

В каждом городе он пытался установить связь с местными! анархистами, выдавал себя за политкаторжанина, активного борца против тех, кто хотел задушить революцию и реставрировать порядки времен монархии. Находясь в Саратове, Махно, хоть и с большим опозданием, узнал о том, что 28 апреля германские власти на Украине разогнали обанкротившуюся Центральную

раду и поставили во главе Украинского государства гетмана II. П. Скоропадского. С одной стороны, Махно обрадовало это известие, оно будто бы подтвердило правильность его предыдущей борьбы против Центральной рады, с другой — он хорошо понимал, что возрождение гетманщины является шагом к восстановлению прежних монархических порядков.

Поезд, в котором ехал Махно, из-за отсутствия топлива остановился на несколько дней в Тамбове. Махно внимательно прислушивался к разговорам о жизни в столице. Узнав, что там население голодает, он накупил полный чемодан белого хлеба.

С таким багажом и револьвером за пазухой в первых числах июня 1918 г. Махно появился в Москве.

Первопрестольная за год резко изменила свой облик. С середины марта 1918 г. она стала столицей Советской России, отразив большие социальные изменения, свершившиеся в стране.

Махно увидел на московских улицах уже не ту безмятежную публику, которую с интересом рассматривал в феврале 1917 г. после семилетнего тюремного заключения. Теперь среди прохожих было много солдат-инвалидов, людей в военной форме без знаков различия, матросов с выведенными золотом самыми фантастическими названиями кораблей. Окна многих магазинов, на которых сохранились перекошенные вывески их бывших хозяев, были забиты досками, знаменитые раньше трактиры закрыты. Па домах — следы пулеметных очередей, стены в некоторых местах пробиты снарядами. Все это говорило о том, что новая власть устанавливалась нелегко, с боями, да и теперь приходилось часто браться за оружие, чтобы утихомирить то одну, то другую силу, которая пробует поднять руку на Советскую власть.

Первым делом Махно встретился со своим старым другом II. А. Аршиновым. От него он узнал о разгроме в апреле органами ЧК анархистов в Москве и Петрограде. Некоторое время после победы Великого Октября Советская власть допускала существование так называемых «идейных анархистов», которые в дни революции выступали против Временного правительства, заявляя, что отстаивают интересы трудящихся. Но по мере укрепления власти большевиков анархисты начали против нее кампанию клеветы, повели бешеную пропаганду за разрушение основ государственного строя, отрицание всякой власти, встали на путь разбоя и насилия. В свои ряды они начали привлекать не только уголовных преступников, но также и заклятых идейных врагов революции. Разгул анархии использовала зарубежная и внутренняя контрреволюция для дискредитации Советской власти, утверждая, что анархия — порождение Октября и нет силы, которая могла бы ее укротить. Поэтому ЧК во главе с Ф. Э. Дзержинским провела ряд операций по обезвреживанию анархистов, которые по сути перешли в лагерь контрреволюции.