В 1915 году, когда Борис Михайлович несколько месяцев служил в штабе Северо-Западного фронта штаб-офицером при управлении генерал-квартирмейстера, его начальником был Бонч-Бруевич. Сулейман тогда состоял при начальнике снабжения в том же штабе.

Помощником М.Д. Бонч-Бруевича на правах начальника штаба был Сергей Георгиевич Лукирский, бывший генерал-майор. С ним Шапошников был знаком с довоенного времени: тогда полковник

132

Лукирский возглавлял разведывательное отделение в штабе Варшавского округа.

Так уж получилось, что в руководстве Красной Армии очень быстро сформировалась группа высококвалифицированных опытных военных специалистов, готовых служить не за страх, а за совесть и более или менее хорошо знавших друг друга.

Несмотря на старания внутренней и внешней контрреволюции, в конце 1917-го и начале 1918 года никак не удавалось развязать крупномасштабную Гражданскую войну. Проходили только отдельные вооруженные выступления белогвардейцев. Советская власть укреплялась, боролась с хаосом в стране, наводила порядок. Она не собиралась упразднять государственную структуру и, как известно, приступила к созданию регулярной Красной Армии под руководством профессиональных военных.

И тут свою весомую лепту в разжигании кровавой междоусобицы внес Лев Троцкий, которого недаром называли «демоном революции». Конечно же, он был не одинок. Многие экстремисты из левых партий, в том числе марксисты, грезили о мировой пролетарской революции, вдохновленные ее победой в России, а также поддержкой трудящихся Запада.

Весной 1918 года едва ли не единственной пороховой бочкой, способной взорвать ситуацию и начать всеобщую смуту, был Чехословацкий корпус. Сформированный еще в царское время из австро-венгерских пленных чехов и словаков, желавших бороться за независимость своей родины, этот корпус после заключения Брестского мира погрузился в эшелоны и двинулся к Владивостоку, чтобы оттуда отправиться в Западную Европу и принять участие в военных действиях на стороне Антанты.

Полностью разоружиться этот корпус не пожелал. Совнарком пошел на уступки и передал через И.В. Сталина: «Чехословаки продвигаются не как боевая единица, а как группа свободных граждан, везущая с собой известное количество оружия для защиты от покушений со стороны контрреволюционеров».

И вдруг 21 мая многие Советы территорий, через которые продвигались чехословацкие эшелоны, получили телеграмму начальника оперативного отдела Наркомвоенмора С.И. Аралова: «По приказанию Троцкого предлагаю вам предложить чехословакам, находящимся в эшелонах, организоваться в рабочие артели по специальности или вступить в ряды советской Красной Армии». Затем последовало более решительное указание: «Предлагаю немед-

133

ленно принять срочные меры к задержке, к разоружению и расформированию всех эшелонов и частей чехословацкого корпуса».

Однако еще раньше чехословацкое руководство провозгласило корпус «составной частью чехословацкого войска, состоящего в ведении Верховного главнокомандования Франции» и его переход на содержание западных союзников. Тем самым Троцкий помимо всего прочего обострял отношения России с Францией, в то время как в апреле японцы высадили десант во Владивостоке.

Секретные приказы Троцкого стали каким-то образом известны командованию чехословацкого корпуса, которое приняло решение — оружия не сдавать, а при необходимости пробиваться на восток с боем. А Троцкий 25 мая издал приказ № 377, согласно которому все Советы были обязаны немедленно разоружить чехословаков под угрозой расстрела.

Подчеркивалось, что если в одном из эшелонов окажется хотя бы один вооруженный, все должны быть выгружены из вагонов и заключены в лагерь для военнопленных. (И это секретное распоряжение тут же стало известно чехословакам.)

28 мая Аралов направил Омскому военному комиссару телеграмму: «Троцкий приказал, его приказ по отношению к чехословакам привести в исполнение. Вам посылаются бронированные поезда из Москвы». Но и тогда Гражданской войны еще не было. Историк В. Лебедев писал: «Началась она с сызранского предательства». Под влиянием рабочих сызранский большевистский Совдеп пропустил через Сызрань эшелоны, заключив с ними договор. Но из Москвы летели грозные телеграммы Троцкого, и из Сызрани в тыл пропущенным чехословацким эшелонам был направлен сызранский гарнизон, усиленный подошедшими подкреплениями. Из Самары навстречу им шли сосредоточенные там многочисленные красные войска. Чехословаки попали в настоящую ловушку. Разбив в неравном бою под Липягами большевиков, чехословаки вступили в Самару». Там при их поддержке было создано правоэсеровское правительство — Комитет Учредительного собрания. Правоэсеровские крестьянские дружины окружили Ижевск и Златоуст, где начались антисоветские восстания. Активизировались уральские белоказаки Толстова, оживились разбитые большевиками оренбургские казаки Дутова. Деникин двинулся на Северный Кавказ. Краснов атаковал красных с юга. Был создан единый антисоветский фронт. Началась крупномасштабная Гражданская война.

В телеграмме, направленной Совнаркому 30 мая 1918 года, чехословаки справедливо возлагали ответственность за вооруженный

134

конфликт на Советскую власть, которая «в лице военного комиссара Троцкого вела переговоры с чехословаками неискренним способом, обещая делегациям чехословаков одно и отдавая местным Совдепам тайные распоряжения совсем другого рода».

Троцкий продолжал настаивать на своем, подчеркивая, что «остается во всей силе приказ о расстреле застигнутых с оружием в руках».

Для чего же он упорно способствовал разжиганию крупномасштабной Гражданской войны? Авантюрист и честолюбец, охваченный угаром вождизма и упоенный властью, он вел очень крупную политическую игру. Ему нужна была широкая арена для своих действий, в идеале — вся Евразия или даже весь земной шар. Пусть эта арена будет залита кровью и слезами, но зато она даст проявить во всем блеске его несомненные ораторские, публицистические и организаторские способности!

Правда, и в этом случае не исключены какие-то иные, потаенные причины.

Приходится уделять много внимания деятельности Троцкого: ведь он был с 14 марта 1918 по 30 декабря 1922 года наркомом по военным и морским делам, председателем Реввоенсовета РСФСР. В последние годы ему приписывают победу Красной Армии в Гражданской войне. Действительно, он тогда развил бурную деятельность. Его комфортабельный поезд, оснащенный типографией, постоянно передвигался по фронтам. Он осуществлял функции верховного комиссара, отчасти и прокурора: агитацию, пропаганду, надзор, жестокую расправу с провинившимися. За срыв военной операции, отступление с поля боя, а тем более бегство он порой приговаривал к расстрелу сотни человек.

Но разрабатывали планы военных действий, направляли движение всех войск, решали стратегические задачи штабные работники, военспецы, офицеры и генералы старой российской армии, а не он. На одном лишь энтузиазме войну не выиграешь.

Вот и Борис Михайлович Шапошников был среди тех, кто направлял действия Красной Армии, предугадывая маневры противника, по всем правилам военного искусства. Эта работа приобрела решающее значение начиная с лета 1918 года, когда Гражданская война разгорелась в полную силу.

Конечно, для кровопролитной междоусобицы созрели к тому времени объективные обстоятельства. В официальной советской историографии основной упор делали на внутреннюю контрреволюцию (выражавшую интересы буржуазии, помещиков, кулаков, круп-

135

ных промышленников и финансистов), подстрекаемую извне руководителями капиталистических держав. В антисоветской пропаганде звучат другие мотивы: мол, истинные патриоты России, отстаивали вековые устои, традиции, культуру Отечества. Они поднялись против «красной чумы», внедренной с Запада (припоминаются запломбированные вагоны с «германскими агентами»).