—- Надо что-то срочно предпринять,— обернувшись к Василевскому, который записывал названные мною цифры, сказал Жуков. Потом обратился к командующему:— Доложите свое решение об оперативном построении войск.

— Главный удар,— начал Рыбалко,— армия наносит левым флангом. Оперативное построение — в два эшелона, оставив в третьем резерв. Нрорыв переднего края обороны противника возлагается на первый эшелон, в составе стрелковых дивизий и танковых бригад, которые будут действовать как танки непосредственной поддержки пехоты. Во втором эшелоне — два танковых корпуса.

Они вводятся в прорыв после того, как оборона противника будет прорвана на глубину до трех километров..,.

Во время перерыва Василевский и Жуков доложили в Ставку свои соображения о мерах, которые необходимо предпринять для обеспечения успешного наступления 3-й танковой армии. С учетом их мнения Ставка перенесла начало нашего наступления с 12 на 14 января к разрешила использовать часть материальных запасов Юго-Западного фронта.

На продолжавшемся до поздней ночи совещании представители Ставки и командующий фронтом совместно с руководящим составом армии детально рассмотрели и утвердили план армейской операции. Внесено было только одно изменение: направление главного удара переносилось западнее железной дороги Кантемирозка — Россошь, чтобы избежать необходимости преодоления танками железнодорожного полотна и обойти отсечные позиции, которые противник подготовил вдоль железкой дороги.

Василевский проинформировал нас, что боевые действия 3-й танковой армии и 7-го кавалерийского корпуса будут прикрыты с воздуха истребительной дивизией 2-й воздушной армии генерал-майора авиации К. Н. Смирнова. Военному совету и командованию армии были даны все необходимые указания.

Когда представители Ставки и командующий фронтом уехали, Рыбалко развернул энергичную деятельность по выполнению поставленной перед армией задачи. Он жил предстоящим сражением, и его напористая уверенность передавалась всем окружающим. Как мы узнали позже, после совещания представители Ставки отправили И^В. Сталину телеграмму, в которой, в частности, говорилось:

«Лично о Рыбалко можно сказать следующее: человек он подготовленный н в обстановке разбирается неплохо» ⁴.

Собрав Военный совет, Рыбалко обратился ко мне:

— Прошу тебя, Семен Иванович, полностью взять на себя все вопросы, связанные с материальным обеспечением операции. Думаю, помощь моя не понадобится, не так ли?

Я заверил: сделаю все, что в моих силах.

— Уверен, что даже сверх того! — засмеялся Павел Семенович и крепко пожал мне руку.

Этим рукопожатием мы как бы скрепили своеобразный договор, неизменно действовавший у нас до конца войны. Слишком много задач стояло перед П. С. Рыбалко как командующим армией, и я старался освободить его хотя бы от части забот.

Затем командующий отдал распоряжения, которые штаб оформил в приказ по армии. Начальнику штаба, командирам соединений и начальникам служб было приказано организовать разведку, уточнить передний край обороны противника, изучить его систему огня и группировку войск, произвести рекогносцировку • местности предстоящих боев и организовать взаимодействие пехоты, артиллерии, танков. Категорически запрещалось использовать радиосвязь до начала наступления.

От командиров дивизий первого эшелона и командующего артиллерией Рыбалко потребовал: на участке

прорыва создать перевес над противником в артиллерийском обеспечении наступления за счет внутренней перегруппировки и привлечения артиллерии из частей второго эшелона; в дальнейшем артиллеристы должны были сопровождать наступающие части огнем и колесами.

Начинж М. В. Онучин согласно приказу направлял основные усилия подчиненных ему войск на непрерывное ведение инженерной разведки, на инженерное оборудование исходного района наступления, а затем, в ходе операции, обеспечивал прорыв и действия участвующих в нем войск.

— Учтите, товарищ Онучин,— говорил Рыбалко,— зима снежная, вы обязаны постоянно поддерживать дороги в пригодном для проезда состоянии.

Сложная задача стояла перед инженерными войсками. Местность в районе боев была открытая, с большим количеством оврагов, снежные заносы крайне затрудняли передвижение войск и автотранспорта. Пришлось обратиться за помощью к местному населению.

Под руководством полковника Онучина и выделенных Военным советом уполномоченных — командиров и политработников — жители освобожденных районов по пятнадцать часов в сутки очищали дороги от снежных завалов, облегчая путь пехоте и автотранспорту.

В то же время, как выявила разведка, местность, занятая противником, представляла собой ряд высот и

населенных пунктов с каменными и глинобитными строениями, что дало ему возможность создать разветвленную систему обороны и узлы сопротивления. Дорожная сеть в тылу гитлеровцев обеспечивала им возможность маневра подвижными соединениями. Железнодорожная магистраль вплотную подходила к району обороны, и это позволяло противнику подбрасывать резервы и боеприпасы к линии фронта. К слову сказать, от нас до железной дороги было 200—250 километров.

*

Армия начала наступление е густсм тумане, при плохой видимости. 14 января 1943 года тишину над плацдармом разорвал страшный огневой шквал: артиллерия приступила к обработке переднего края обороны противника. Вдоль 16-километровой полосы прорыва с ревом поднялись серо-белые фонтаны. Полтора часа гремели орудия, время от времени применяя ложные переносы огня по глубине тактической зоны. Массированный огонъ артиллерии привел гитлеровцев в замешательство.

И все же, как показали дальнейшие события, не все огневые точки противника были подавлены.

Еще не осели поднятые разрывами снарядов тучи земли, как в атаку поднялась пехота. В наступление перешел первый эшелон войск армии. Наши батареи перенесли огонь в глубь вражеской обороны.

Постепенно оправляясь от понесенного урона, гитлеровцы оказывали все более сильное сопротивление. Стрелковые части медленно продвигались вперед.

Рыбалко решил ввести в прорыв танковые корпуса. Темпы наступления сразу возросли. Гитлеровцы стали поспешно оставлять свои позиции, а войска армии, преследуя и отрезая им пути отхода, уничтожали живую силу и технику. Л2-й танковый корпус совместно со стрелковыми частями овладел южной окраиной Золотоноши и вышел западнее Михайловки. 15-й танковый корпус освободил Куликовку и вел бой за Жилин.

Поздно вечером ко мне поступили тревожные сведения: в ожидании подвоза боеприпасов и горючего танкистам придется простоять в бездействии всю ночь. Зная, что командующий сейчас уточняет ближайшие задачи танковых корпусов, я отправился к нему на КП. Надо было предупредить о создавшемся положении.

Свирепствовала пурга, мороз достигал тридцати градусов, и я основательно промерз. Войдя в землянку,

прежде всего шагнул к раскаленной докрасна печурке. Сидевший за столом Рыбалко слушал доклад заместителя по технической части генерала Ю. Н. Соловьева о состоянии боевой техники в итоге первого дня наступления...

Юрий Николаевич Соловьев был одаренным инженером. Окончил Дрезденский технический институт, потом инженерный факультет Бронетанковой академии. Досконально знал конструкцию танков, бронетранспортеров и автомашин всех типов. Прекрасно разбирался в вопросах эксплуатации и ремонта боевой техники. Был строг и требователен к своим подчиненным --г заместителям командиров корпусов и танковых бригад по технической части. Благодаря хорошей организации работы технической службы во всех звеньях ремонтные части быстро восстанавливали танки и отправляли их на фронт. Для танковой армии это — главный залог успеха.

...Заметив, как энергично я растираю руки над печкой, Павел Семенович сочувственно покачал головой:

— Окоченели? Ну, грейся, грейся...— и тут же вовлек меня в разговор: — Вот Юрий Николаевич говорит, что раньше чем через два дня ремонтники не смогут вернуть в строй подбитые на поле боя танки. Чем бы им помочь? Надо, чтобы хоть часть машин была отремонтирована в течение этой ночи...