Когда начальник отдела кадров подполковник М. Г. Меркульев принес в Военный совет на подпись наградной лист на М. Г. Елисеева, Рыбалко, внимательно прочитав, спросил:

— Откуда он родом, этот артиллерист?

— Он мариец, товарищ командующий, из города Волжска,— ответил подполковник.

— Марийский народ может гордиться таким героем. И я горжусь, что он сражался в рядах нашей армии. Мы справедливо представляем его к самой высокой награде.

Подвиг Михаила Григорьевича Елисеева отмечен Золотой Звездой Героя Советского Союза. Теперь в Волжске одна из улиц названа его именем.

Сопротивление противника нарастало. Его оборона приобретала все более упорный характер, а в отходе наблюдались черты большей организованности и планомерности. Нам противостояли полнокровные танковые и моторизованные дивизии; в то же время наши части крайне нуждались в передышке и пополнении.

Ставка и командование Воронежского фронта, неправильно оценивая сложившуюся к середине февраля стратегическую обстановку на этом участке фронта, поставили задачу продолжать наступление. 3-й танковой армии было приказано преследовать противника и наступать на Полтаву.

Рыбалко связался с начальником штаба фронта генерал-майором А. П. Пилипенко:

— Прошу доложить Военному совету фронта, что войска армии требуют хотя бы суточного отдыха для приведения себя в порядок, приема и освоения пополнения, подтягивания тылов и восполнения запасов.

Начальник штаба сообщил, что до выхода за реку Коломак, на рубеж Константиновка, Артемовна, предоставлять войскам дневку командующий фронтом не разрешил.

Затем состоялся разговор с командующим фронтом. Выслушав Рыбалко, Голиков ответил кратко:

— До Дпепра нам осталось около 400 километров, а до разлива рек — 25 суток. Необходимо увеличить темпы продвижения, чтобы до распутицы Днепр был безусловно за нами.

Такую директиву Военный совет получил, когда у нас В армии оставалось всего 96 танков и 0,5 заправки горючего, не говоря уже о большом некомплекте личного состава. Например, в 97-й танковой бригаде И. Т. Потапова насчитывалось к тому времени всего 6 танков, 120 мотострелков, зенитная батарея и незначительный состав тыловой службы.

Никаких обещаний о подвозе запасов командующий фронтом не дал, что же касается пополнения, приказал доукомплектовать войска за счет призыва местного населения.

В эти дни противник успел закончить перегруппировку сил и перешел в контрнаступление. Прорвал фронт, захватил Красноград, Лозовую, Боровиково, развивая успех в северо-восточном направлении. Особенно туго

пришлось нашему соседу слева — 6-й армии Юго-Западного фронта.

23 февраля войскам нашей армии была поставлена новая задача: с выходом на рубеж Ковяги, Валки полосу наступления передать частям 69-й армии, после чего форсированным маршем выйти в район Краснограда и

овладеть им.

Рыбалко решил создать три группы. Каждой из них поставил задачу, установив срок исполнения 24 февраля.

На левом фланге армии противник нанес удар в районе села Тарановка и частично потеснил наши войска. Командующий фронтом передал нам в оперативное подчинение 25-ю гвардейскую стрелковую дивизию генерала П. М. Шафаренко. Военный совет армии немедленно направил ему приказ — форсированным маршем выйти к Змиеву и занять оборону в районе Тарановки, не допуская прорыва противника к Харькову с юга и юго-востока.

Сосредоточившийся в Тарановке 78-й полк этой дивизии поддерживала 179-я отдельная танковая бригада генерала Ф. Н. Рудкина.

Важное значение в боях за Тарановку приобретала оборона железнодорожного переезда вблизи станции Беспаловка, где проходило шоссе Лозовая — Харьков. Это был один из ключевых пунктов, блокирующих путь к Харькову. События, развернувшиеся здесь, заслуживают особого внимания.

Взвод лейтенанта П. Н. Широнина в составе 25 человек оборудовал основные и ложные позиции, установил противотанковые и противопехотные мины на подступах к переезду, замаскировал приданную на усиление 45-миллиметровую пушку.

Первую атаку фашисты предприняли рано утром 2 марта. В направлении переезда противник двинул 35 танков и бронетранспортеры с пехотой. Идущий впереди бронетранспортер взорвался на противотанковой мине, а следующий за ним был уничтожен точным попаданием расчета сорокапятки. Гитлеровские пехотинцы сразу залегли. Передовой танк открыл огонь по переезду, но, видимо, опасаясь разделить участь бронемашин, развернулся и стал отходить, за ним — остальные.

Через несколько минут налетело более трех десятков «юнкерсов». Завыли бомбы. Обороняющие переезд, од-

нако, не пострадали: удар с воздуха пришелся по ложным позициям.

После авианалета последовала вторая атака. Снова на позиции взвода шли танки, за ними — бронетранспортеры с пехотой. Дивизионные артиллеристы, пытаясь помочь широнинцам, открыли по фашистам заградительный огонь, но атака продолжалась.

Среди бойцов Широнина было уже несколько раненых. Наскоро перевязав друг друга, они отказывались покинуть строй. Ранен был и командир взвода, но продолжал руководить разгорающимся боем.

Танки и пехота противника приближались, их огонь становился губительным. Однако защитники переезда без промаха били по смотровым щелям танков, по наступающим пехотинцам, а в критические минуты со связками гранат мужественно бросались под стальные машины и подрывались вместе с ними... Под гусеницами прорвавшегося танка погибла сорокапятка вместе с расчетом, один за другим выбывали из строя бойцы... Но ши-ронинцы не отступили с переезда. В течение пяти суток пытались гитлеровцы оседлать дорогу на Харьков, но все их атаки разбивались о стойкость самоотверженных гвардейцев.

В этих боях смертью героев пало двадцать бойцов взвода Широнина. Тяжело раненных Петра Николаевича Широнина и еще четверых воинов нашли подошедшие на помощь бойцы других подразделений. Они же и подсчитали урон, нанесенный противнику горсткой храбрецов: возле переезда еще дымились 11 уничтоженных боевых единиц и лежало около сотни вражеских трупов.

Когда П. С. Рыбалко доложили о героях-широнин-цах, он сказал:

— Вот еще один пример беззаветной любви к Отчизне.

— Еще один? —не сразу понял я.

— Их подвиг — как подвиг панфиловцев,— пояснил Павел Семенович.— Уверен, он также войдет в героическую летопись подвигов, совершенных на полях сражений Великой Отечественной войны.

Всем двадцати пяти широнинцам было присвоено звание Героя Советского Союза. Теперь в центре Тарановки высится памятник, на котором высечены их славные имена.

...Шесть суток бригада Рудкина совместно с частями 25-й гвардейской стрелковой дивизии удерживала Тара-новку, по нескольку раз в день переходя в контратаки, уничтожая танки и пехоту противника, подводившего сюда все новые и новые силы. Лишь после приказа командарма войска были отведены на новую позицию.

Военный совет армии отметил умелую организацию боевых действий и четкий выход из боя, а также личную храбрость командира бригады и ходатайствовал о его награждении. Президиум Верховного Совета СССР присвоил Филиппу Никитичу Рудкину звание Героя Советского Союза.

' р

Гитлеровцы продолжали рваться к Харькову, и в первых числах марта 3-й танковой было приказано: частью сил 160-й, 350-й и 48-й гвардейской стрелковых дивизий перейти к обороне на достигнутых рубежах; из остальных сил армии создать ударную группу, которая должна сосредоточиться в районе Шляховая, Бессара-бовка, Новая Парафиевка и нанести противнику удар в направлении Мироновка, Петровское, Лозовенька. Командование ударной группой Рыбалко поручил генералу М. И. Зиньковичу.

Несмотря на то, что противник ввел в сражение до 200 танков и 4 полка пехоты, которые были поддержаны интенсивным артиллерийским и минометным огнем и плотно прикрыты с воздуха сменяющими друг друга авиачастями, группа генерала Зиньковича и действовавшая южнее группа генерала Соколова своими решительными ударами задержали продвижение гитлеровцев.