В первую войну беда миновала ее дом. А вторая война, начавшаяся в 99 году, сделала ее несчастной, потому что случилось непоправимое.

Белита была очень близка с дочерью Лейлой. И Лейла, которой было уже за двадцать, была очень привязана к матери, всюду следовала за ней. Лейла была высокой симпатичной девушкой, по- детски наивной, немного избалованной, но очень открытой, и я бы даже сказала чистой.

Когда я приходила к ним в гости, в их доме, особенно той половине, где жила Лейла с матерью всегда царила идеальная чистота. Лейла любила, чтобы все вещи в доме лежали по своим местам, и строго следила за порядком. Это касалось и ее внешности, она всегда выглядела очень опрятно, и ругала своих домочадцев, если те были не аккуратны.

Мне нравилось бывать у нее. Лейла всегда весело щебетала, задавала кучу вопросов и наивно удивлялась. Мы говорили обо всем, о чем только говорят девушки: о косметике, об одежде, о прическах, не забывали посплетничать об общих знакомых. Она всегда поила меня чаем, и причитала, если угощений, на ее взгляд, было недостаточно.

О том, что Лейла погибла, я узнала только через год, потому что находилась вдали от дома.

Как только я попала в родные края, я первым делом пошла навестить Белиту, чтобы выразить ей свои соболезнования.

Когда я вошла к ним во двор, Белита копошилась в своем огородике, она заметно постарела. Всегда трудно видеться и говорить с человеком, который пережил горе.

Пока мы разговаривали, мне все время казалось, что Лейла вот-вот должна появиться, даже не верилось, что ее больше нет.

Белита рассказала мне, как все произошло.

В то утро поблизости начались сильные перестрелки. Вдруг раздался взрыв, Лейла подумала, что снаряд попал в ту половину дома, где жил брат и с криком кинулась туда. В доме началась паника, и все бегали из комнат во двор и обратно. Белита, говорит, то точно и не помнит, что делала в тот момент.

Лейла убедившись, что с братом все в порядке выбежала на поиски матери во двор. Раздался еще один взрыв, и все что Белита помнит, это то, что увидела дочь, лежащую на земле. Подбежав к ней, она стала звать ее, пытаясь поднять. Она гладила Лейлу по лицу, по рукам, ногам. На теле не было видно ни ран, ни ушибов, но Лейла не подавала признаков жизни. Когда мать попыталась поднять дочери голову, то увидела, как по земле расплывается пятно крови. Осколок от снаряда попал ей в голову. Белита кричала и звала на помощь. На улице, где они живут, все помнят этот страшный день и отчаянные крики Белиты.

Лейлу не успели довезти до больницы, она скончалась по дороге.

Я представила себе эту страшную картину, и кажется, даже услышала рыдания и мольбы безутешной матери.

За три дня до гибели Лейле приснился сон, в котором давно умершие бабушка и отец зовут ее к себе. Она рассказала сон матери, и вид у нее был совершенно отрешенный, как будто она и впрямь чувствовала приближение смерти. На что Белита отругала дочь, наказав больше глупостей не говорить: мол, ты молодая, тебе еще жить и жить, а кому пора на тот свет, так это ей. Но судьба распорядилась иначе.

Уходя, я зашла в комнату Лейлы. Комната выглядела такой пустой и холодной. Везде были расставлены фотографии Лейлы, а на главной стене висел большой ее портрет. Белита смотрит часто на снимки и разговаривает с дочерью. А мне она говорит о том, что, оказывается, все можно пережить. О том, что она живет, смеется, ест вкусную еду и даже поправляется, хотя она никогда не думала, что сможет жить после смерти дочери и оставаться в здравом уме.

После того взрыва часть дома была разрушена. Позже они отремонтировали ее. И только воронка от снаряда во дворе все время напоминает о том злосчастном дне.

Белита и сама была ранена, на руке у нее большой рубец. Но она ничего не помнит об этой боли, потому что физическая боль быстро забывается. Но никогда не заживет душевная рана, хоть и незримая, но самая большая и кровавая рана на сердце.

Несмотря на то, что у Белиты есть сыновья и внуки, мне показалась, что она стала очень одинокой.

Отрывки из писем Абика и Зины, присланные в 2002 году.

«Крыш в Грозном ни у одного дома не было вообще. Это, не считая разрушенных домов, 70 % домов разрушено полностью.

Я три раза перекрывал наш дом. Сперва рубероидом, потом ударил град, наделал дыр. Второй раз всем, что под руку попало: линолеум, шифер кусками. В общем, у меня была пестрая крыша. Потолки, вернее штукатурка вся обвалилась. Живем в двух комнатах — прихожей и кухне. Кое-как там отштукатурили.

В 2000 году жрать было нечего, собирал по гаражам проволоку, алюминий и медь. Плюс давали гуманитарную помощь. Кое-как выжили.

Один раз нарвались на облаву, когда собирали проволоку. Возили на расстрел, уже второй раз. Спасло чудо! Избили, две недели провалялся.

С трудом собрал «КрАЗ». Вроде начал оживать. Тут подвернулся рейс в Итум-Кале. Повез шифер, почти задаром. Мне потом говорили, что я сумасшедший. Туда ехать все отказывались, а мне, как всегда, нужны были деньги. Там перевернулся. Хорошо, машина легла на три дерева, а то там такая пропасть — дна не видать.

Потом продал телевизор, холодильник. Заплатил военным, они двумя танками вытащили.

Ты знаешь, если все, что здесь творится писать, двух тетрадей не хватит…»

«…мы здесь живем, можно сказать, как на пороховой бочке. Не знаем, что нас ожидает. Нет никакого просвета. Можно сказать существуем.

Живем на гуманитарную помощь. Мы полностью обнищали. Кое-как собрали Алису в школу.

Из-за этой нужды ожесточились души людей. Голод, холод можно перетерпеть, лишь бы не видеть страдания больного, не искать без вести пропавшего. Ты не знаешь, что они здесь творят, сколько горя они приносят людям. Дай бог силы вынести все это…».

В 2004 году Абик умер, не дожив до своего пятидесятилетия несколько дней. Он так много не успел мне рассказать.

Я познакомилась с этой женщиной сравнительно недавно. Она сразу стала мне очень интересна как личность, как человек, характер которого сформировался независимо от влияния окружающего общества. Она и не подчинялась законам этого общества. Она не получила должного воспитания и ко всем главным выводам в своей жизни пришла сама. У нее редкое качество — говорить всегда правду, независимо от того какой бы эта правда не была, и хотят ли ее слышать.

Рашан интересный рассказчик. Когда мы бываем у нее, я всегда прошу ее рассказать о прошлом. Вспоминая события ушедших лет, она сопровождает их теми чувствами и эмоциями, какие испытывала много лет назад.

Рашан выросла без матери. С детства она была лишена родительской ласки, внимания и заботы. Как никто другой она знала, что значит нуждаться и голодать. У нее не было ни одежды, ни обуви, в которых не стыдно было бы пойти в школу. С малых лет она приучена к тяжелому физическому труду.

Человек, выросший в такой атмосфере, как правило, бывает очень стойким к тяготам судьбы. Так и Рашан. Она всегда во всем привыкла полагаться только на свои собственные силы. И когда строила дом, когда обустраивала этот дом; когда воспитывала детей и вела хозяйство; когда женила уже взрослых сыновей и выдавала замуж дочерей.

О ней часто говорят: ей бы родиться мужчиной. Наверно, потому, что в ее характере больше тех качеств, которые присущи настоящему мужчине. Рашан волевой и решительный человек, она не боится ни трудностей, ни работы, какой бы тяжелой она ни была.

Война началась для нее в 94 году. Будучи ревностным патриотом, она одной из первых вышла на борьбу с врагом. Подняла и сыновей, взывая к их чести и патриотизму. Рашан активно участвовала в митингах, помогала продуктами ополченцам.

В январе 95 года в Грозном шли ожесточенные бои. Все: мужчины, старики, женщины и даже дети принимали участие в противостоянии. Жители с разных сел приехали в город и выстроились живым щитом. Среди них была и Рашан. Люди, вооружившись, кто чем мог, в ходу были даже лопаты и ломы, пытались защитить свой город. Кругом взрывались снаряды, горела военная техника, повсюду валялись окровавленные и обгоревшие трупы.