Например, нанося удар в корпус, я мог просто пытаться сломать своему противнику ребро, а мог вполне конкретно сформулировать какое ребро - третье по правой стороне. И не то, чтобы ребро не ломалось в первом случае, но во втором на это уходило куда меньше того, что я называл энергией. А запасы моей энергии были отнюдь не безграничны, и чем чаще я пускал свою Силу в дело, тем больше была отдача за это, тем ниже падали шансы на удачный исход нового действа в дальнейшем и тем дольше приходились восстанавливаться после.
Все это я держал в своей голове, сформулировав на чистом практическом опыте. У меня не было для этого методик, расчетов и таблиц, да и попыток обобщить и хоть как-то это систематизировать я не делал. У меня была Сила, и я пытался ей овладеть так, как привык делать все в этой жизни - прямо и без затей.
Необходимость "знать больше" сделала моими любимыми предметами, конечно, физику, химию и анатомию, которыми я занимался куда углубленнее, чем предписывала школьная программа. Тренировки под руководством Харады-сенсея (не оставлявшего надежд отправить своего ученика на настоящие соревнования, впервые за десять лет!), занятия, книги из библиотеки. Друзей у меня, как таковых, не было никогда, только знакомые, и все больше из городских, считавших меня "отморозком с понятиями". Среди учащихся я считался одиночкой, и потому вдоволь хватало драк с другими учениками. Редко стычки бывали случайные, чаще для "поддержания авторитета" или для наведения на "моей" территории порядка, как я и другие его понимали. Моя жизнь стремительно сузилась до этого небольшого кружка интересов и, наверное, только осознание того, что я уже не тот "каким мог быть" и с каждым годом отдаляюсь от этого все дальше, позволяло мне и дальше существовать в этом непрекращающемся ритме.
Но все снова переменилось когда, спустя аж целых четыре года после встречи с памятным духом, я вдруг познакомился с Дзинтой.
Тот теплый вечер в самом начале осени не задался с самого начала. В корпусе общежития на лестнице в площадке между третьим и четвертым этажом меня поджидал Сатоми с компанией дружков.
Летом его банда и еще три поменьше скооперировались в "Союз Четырех" и с самого начала учебного года принялись наводить новый порядок. Под раздачу попали даже отморозки-кендошники одноглазого Тори и другие любители потягать железо в качалке. Там, где не хватало умения или сил, "союзнички" брали числом, тупо заваливая оппонентов "мясом". А потом один из "младших партнеров" этой коалиции, видать от охватившей его эйфории, закусив удила, попытался наехать и на меня. Наверное, ублюдку очень хотелось заполучить статус того самого, кто в одиночку отделал Угрюмого Авару. А в результате этому недоноску пришлось учиться есть без рук. Пока не сняли гипс. Хотя левую он сам умудрился сломать, когда, убегая, навернулся со ступенек...
Но прецедент был создан, и Сатоми не мог спустить его на тормозах. Хотя стоит признать, у этого бугая хватило мозгов, чтобы сначала прийти ко мне лично и попытаться решить вопрос "по-хорошему". Правда, в представлении Сатоми "по-хорошему" означало лишь предоставить мне следующий выбор - вступить в их Союз или уехать в больничку на полгодика. Я предложил ему в ответ "разойтись бортами". Не прокатило.
В течение следующей недели после встреч со мной половина сил "коалиции" выбыла из активных действий, а после этого сразу начали поднимать голову остальные компании. В принципе, всем уже было понятно, что дело идет к развалу "союза", но Сатоми хотел сохранить хотя бы лицо. Вот и пришел поквитаться, урод.
Последние драки не прошли мне даром, несмотря на всю мою выносливость, уроки Харады-сенсея и редкое использование Силы. Лишний раз практиковать в настоящем бою свои скрытые способности я решался нечасто. Слишком памятен был тот раз, когда промахнувшись мимо рожи одного великовозрастного ублюдка, мой кулак впечатался в бетонный забор... и оставил там сквозную дыру. Плюс сеть трещин, разбежавшихся по плите во все стороны. Не то чтобы я боялся серьезно покалечить кого-то из своих противников или прибить ненароком, но наживать проблемы с руководством приюта, школы и местной полицией мне совсем не улыбалось. В общем, по итогам недели я имел выбитое плечо, проникающее от заточки в левом бедре и кучу синяков помельче. Сила исправно восстанавливало мой организм от травм невероятно быстрыми темпами, но на мгновенное излечение рассчитывать не приходилось. Поэтому-то у Сатоми и семи его выводней были реальные шансы уложить меня мордой в землю, впервые за два последних года. Хорошо бы только этим дело и ограничилось, но не тот характер был у лидера рушащегося "альянса"...
В тот раз я впервые использовал Силу по полной, не озираясь на последствия. Первый же мой удар играючи пробил блок Шино, главного мордоворота Сатоми, с громким хрустом сломав ему запястье, и, продолжаясь, раздробил шестифутовому великану челюсть. Зрелище "Шино, улетающий в нокаут с одной-единственной подачи под треск костей" на пару мгновений парализовало всех остальных, и я успел добраться до главного. Прямой в "солнышко" заставил Сатоми сложиться пополам, а колено, прилетевшее тут же в лицо, сломало ублюдку нос. Толкнув главаря на двух подельников, я уже подумал о том, что в этот раз удастся отделаться малой кровью, но тут со спины на меня налетели те трое, что прятались на третьем этаже. Ощущение бейсбольной биты, раскалывающейся о твою голову, прикрытую лишь коротким "ежиком" черных волос, не из приятных. К тому моменту, когда я очухался, меня уже успели повалить и принялись обрабатывать ногами. Узкий лестничный пролет мешал им действовать всей бандой, только поэтому засранец со второй битой не добрался до меня сразу. Пришлось ломать лодыжки, но свою порцию люлей я в итоге выкушал до дна...
Стоя уже в сумерках на балконе и затягиваясь дешевой сигаретой, "подстреленной" в соседней комнате, я морщился от неприятного рассечения на губе. Кроме того, эти уроды сумели сорвать мне мост, от чего во рту язык все время цеплялся за торчащий металл. Даже странно как-то, и чего я постоянно получаю по верхней челюсти слева? Мне уже раз пять ломали этот несчастный протез с того момента, как я лишился настоящих коренных зубов. А до этого в том же самом месте повыбивали все молочные. При этом на нижней и на другой половине верхней все зубки свои родные, даже расшатанных не было никогда. Вот ведь парадокс!
Выкинув окурок, я потянулся за новой порцией никотиновой отравы, но мое внимание привлек шум внизу на аллее, тянувшейся с этой стороны общаги. Мальчишка лет десяти с огненно-красной шевелюрой, в полутьме казавшейся цвета темной меди, выпрыгнув из окна, шустро пошуровал вдоль здания в ту сторону, где находился выход с территории приюта, ближе всех располагавшийся к автобусной остановке. В принципе, до полуночи транспорт еще будет ходить... Отсутствие повседневной форме на пареньке и небольшой рюкзак, закинутый на тощие плечи, явственно свидетельствовали о том, что передо мной очередной "беглец". В начале года такое явление было в нашем заведении более чем распространенным, особенно среди мелких. Я и сам помню, как "бегал" несколько раз в схожем же возрасте. Один раз "синепузые" отловили и вернули, второй раз - сам пришел. Как говорится, убедился на собственном опыте, что мир за пределами Мияшиты может и получше, но ждет таких как мы с неизменной прохладцей. Впрочем, воспитатели и редкие охранники приюта следили только за малолетками, если решал уйти кто-то из старшаков или выпускающихся - не препятствовали, а вот с контингентов помладше, сволочи, не церемонились. Толи комплексы отыгрывали, то ли страх перед старшими учениками. Три раза мне даже пришлось объяснять зарвавшимся надзирателям, насколько же они не правы. И делалось это мною без особой радости или садизма. Одного только козла дал малькам его же собственным шокером потом потыкать, очень уж просили. А вот в другой ситуации, уже без моего участия, четверо выпускников забили охранника насмерть, когда застали за попыткой изнасилования совсем еще мелкой девчонки. И не скажу, что не сделал бы того же самого на их месте...